– Двое деньга, не мельче, – заявил он.
– Ладно. Но за две монеты дождешься меня и отвезешь назад.
– Так, да. – Туземец встал, энергично взмахнул руками, разминаясь, и показал в сторону небольшого причала, крайнего в ряду длинных настилов, поддерживаемых вертикальными бревнами. – Вона кораблик. Топай-топай к нему. Мой – Кахулка, – добавил он, ступая на причал и сплевывая темно-красной от пальмового листа слюной. – А твой?
– Тулага, – подумав, сказал На-Тропе-Войны.
– Молодец ты. Прыг-скок на кораблик, Тулага.
– Она же без паруса… – удивился Гана, когда лодочник спрыгнул в небольшую джигу, на дне которой лежали два весла с очень широкими лопастями. – Эй, Кахулка, без парусов только небольшие лодки плавают…
– Прыг, – повторил тот с улыбкой, усаживаясь на передней лавке спиной по ходу движения. – Мой умеет. Твоя смотреть, как Кахулка грести: проворно весьма.
Он вставил весла в уключины. Гана сел у кормы, лицом к туземцу. Отвязав джигу, тот вновь взялся за весла. Лопасти опустились в пух, что медленно перекатывался вдоль бортов лодки. Эфир взбурлил, мягкие хлопья взлетели двумя невысокими фонтанами, а туземец распрямился, упираясь ногами в наклонную доску на дне джиги, поднял весла, вновь согнул спину – они понеслись вперед.
* * *
Вернувшись с Атуя, Диш Длог прошел в кабинет и первым делом налил себе тростниковки из бутыли, которая всегда стояла на его столе. Осушив стакан, торговец откинулся на стуле, машинально постукивая кулаком по заваленной бумагами столешнице. Управление большим предприятием требовало жесткости и решительности – и Длог вполне соответствовал делу, которым занимался, потому что таким и был: жестким, решительным. А еще равнодушным. Его интересовали только имущество и деньги, это был своего рода азарт. Заработать больше, больше, еще больше, расширить предприятие, купить новый торговый клиргон, чтобы немедленно отправить его к Тхаю с партией перламутра и патоки, забрать у рыбаков за долги розалинду и послать ее в рейс с той же командой – но теперь вынужденной отдавать три четверти улова новому хозяину, – вложить деньги в плантацию, купить далекий островок… Островок! Пальцы сами собой сжались в кулак, и Диш вновь ударил по столу, на этот раз куда сильнее. Уги-Уги, жадный проходимец! Это их совместное тайное дело… ведь Диш вложил куда больше денег в ту экспедицию, а теперь монарх требует себе половину дохода, так как это его люди, видите ли, охраняют место от укушенных и сражаются с подземными безумцами… Торговец потянулся было к бутылке, но в последний момент отдернул руку. Было только три часа пополудни, а он старался не напиваться днем.
Торговый дом «Д&Д» стал для него всем. И хотя мысли о том, что значительная часть денег, вложенная в предприятие, принадлежала покойному компаньону Тапу Дарейну, а еще почти треть – Купеческим Плотам, которые теперь хотят вернуть свою собственность… мысли эти до сих пор иногда посещали Длога, но повлиять ни на что не могли. Он не намеревался брать в долю Тулагу-младшего и не собирался отдавать ни медяка купцам.
После той потасовки, когда один из них пришел в сопровождении пятерых черномазых имаджинов, воители пока что не давали о себе знать. Диш слышал, что по другую сторону горы в порту Королевского города стоят две их круглые скайвы. Из пассажирских они были переоборудованы под торговые корабли… грузовые, но не военные. А вот что будет, когда Суладара достигнет военный флот под предводительством Влада Пираньи, которого купцы наняли за баснословные деньги, чтобы он помог им победить гаераков? Знаменитый пират, уроженец Имаджины, раньше грабивший суда в Оглом море и Туманных бухтах на восточном побережье Прадеша, за несколько месяцев смог сделать то, чего купеческие воители не добились за полтора года: разбил два флота, состоящие из сотен пиратских лодок, оттеснил обратно к Аркам Фуадино, не позволив львиным людям посадить гнезда облачной лозы в центре Кораллового океана и таким образом надолго закрыть путь для торговых кораблей. И вот теперь, утихомирив прайды гаераков, Влад может взяться за Суладар… Хотя нужна ли купцам война с архипелагом? Во-первых, так они лишь потеряют рынок сбыта, во-вторых, правители Тхая и Змеедана не захотят, чтобы Владетели Плотов воцарялись на Суладаре, а потому могут оказать помощь принцу Рону против купцов… Торговец нахмурился, вспомнив о принцессе. Еще и свадьба с наследницей Большого Эрзаца! Это могло испортить отношения белого короля с Тхаем, ведь тамошний правитель сам хотел жениться на Гельте де Алие. Ко всему прочему недавно Длогу сообщили, что в порту Королевского города встала на рейде небольшая, но очень хорошо вооруженная дайкота – яхта из тех, что строят корабельщики Имаджины. По слухам, именно на таком эфироплане передвигался Влад Пиранья… И зачем он, оставив свой флот возле Конгруэра, явился на остров?
Раздался стук, и торговец с удивлением понял, что, размышляя, сам не заметил, как налил тростниковую водку в стакан, и теперь держит его в руке, поднеся к приоткрытым губам.
– Хозяин! – прозвучал снаружи голос управляющего.
Диш поспешно выпил, поставил стакан, откинулся на стуле и сказал:
– Да, входи.
Краг прикрыл за собой дверь и остановился по другую сторону стола.
– Возле Мачули встал клиргон под рыжим флагом, – произнес он негромко. – Без груза, только капитан с командой.
– Пустой? – переспросил Диш.
– Да. Капитан говорит, что все серапцы, которых он вез, погибли из-за эпидемии желтой чумки на борту. Вы знаете, такой может заболеть только укушенный – поэтому команда осталась жива. Но капитан почти разорен, ему нечем заплатить жалованье, матросы собираются поднять бунт – в общем, он хочет продать судно.
– Сколько? – спросил Длог.
Управляющий назвал сумму, и торговец покачал головой.
– Так много – за корабль, плававший под рыжим флагом?
– Капитан уверяет, что заставил моряков буквально вылизать его. Каждая щель и доска промыты скипидаром.
– Я-то знаю, что серапия не передается через доски, – откликнулся Диш. – Это знают капитан, матросы с клиргона, ты… Но этого не знают те, кто захочет купить у меня товар. И если они каким-то образом услышат, что раньше корабль, на котором этот товар доставлен, перевозил укушенных? Тогда они ничего не купят. Побоятся, что зараза перешла на груз.
– Никто ничего не узнает, – возразил Краг.
– Возможно. Говоришь, у капитана безвыходное положение?
– Ему даже нечем заплатить пошлину в порту Да Морана. Потому-то он и стал в бухте Мачули. Но…
– Ну так предложи ему… – Длог назвал в два раза меньшую сумму.
– Вряд ли, – откликнулся Краг. – Он тогда захочет устроить что-то вроде аукциона. Даст знать всем богатым торговцам Да Морана – кто заплатит за клиргон больше, тот и получит его. Даже если не использовать судно для торговли, можно сменить название, отогнать на Тхай или Грош, продать там в три раза дороже и…
– Капитан уже связался с остальными торговцами? – перебил Диш.
– Пока только с нами, – сказал Краг. – Он дал знать через своего приятеля, который в порту работает. Я его иногда угощаю выпивкой в трактире на площади, новости узнаю…
– Ясно. Сделаем так. Скажи своему приятелю, чтобы он передал капитану: я дам ему ту сумму, которую сейчас назвал тебе… ладно, плюс еще пять тарпов. Не больше. Если до завтрашнего обеда… нет, если завтра утром он не явится сюда и не пойдет со мной к нотариусу подписывать купчую, я лично отправлюсь к Уги-Уги и доведу до его сведения, что на Мачули прячется рыжий корабль. Ты знаешь, как относятся туземцы к торговцам укушенными? Передай приятелю, что дальше нам с монархом ничего и делать не придется: Уги-Уги просто расскажет про это своим слугам, те расскажут своим друзьям… еще до вечера вся команда клиргона вместе с капитаном будет прибита к пальмам Мачули, а их скальпами начнут торговать на рынке Туземного города. Ну а потом мы с Уги-Уги заберем корабль, продадим и поделим выручку. Ты все понял? Иди. Нет, стой. Этот преторианец до сих пор бродит вокруг, и прокторы ничего не могут поделать. Договорись с кем-нибудь… найди в городе или лучше в порту кого-нибудь, кто бы смог изловить его и передать им. Или, еще лучше, сразу убить. Но сначала приведи этого человека или этих людей сюда, я сам поговорю про оплату.
