— Буду рада увидеть тебя на поле, — Талия снова приступила к еде. — Я приду с Дереком посмотреть на игру Стайлза. Дерек считает, что лакросс малоподвижный, и баскетбол более напряженная игра, если можно так высказаться.
— Никогда не пытался играть в баскетбол, я даже для разыгрывающего ростом не подхожу, — он улыбнулся и тоже начал есть. От него не укрылся быстрый взгляд Талии в сторону мужа, тот весь ужин лишь улыбался.
— Лиам, а ты не собираешь всякие старые штуки? — мужчина подал голос. Он был невероятно красивого тембра, с таким дорога лишь на сцену. — Ты смотришься специфично с этой сережкой в виде пера. Дорогая, неужели мы пропустили возвращения семидесятых? Я могу достать свою коробку?
— Ты же знаешь, я её сожгла, — она улыбнулась кровожадно. — Мы никогда не вернемся к той одежде и манере поведения. Такую память я предпочитаю хранить в виде пепла.
— Внучка, ты не забыла, что я тоже свидетель того времени? Надеюсь городской крематорий уже закрыт, — по столу покатился громкий смех. Никто не смог удержаться от улыбки, даже Дерек хихикал себе в кулак.
— Так что, Лиам? Историки обычно любят собирать всякое старье, — мужчина наконец-то смог подавить смех и посмотрел также пристально, как и его жена.
— Ну, эм… Да, это круто, — Лиам любил коллекционировать истории, как ни странно. У него была целая коробка с листками от разных людей и их жизней. Такая современная летопись, также он испытывал особую сентиментальность к некоторым вещам. Например, двум стаканчикам кофе от Тео или своей сломанной кровати.
— Тогда я хочу тебе кое-что подарить. Твоя сережка и волосы, спадающие на глаза, напомнили мне особое время в моей жизни. Я выглядел точно также, как и ты, — он мечтательно вдохнул. — Я хочу отдать тебе свой кассетный старый магнитофон. Он еще работает! Точно также, как и я! Тогда техника была намного лучше. Там очень много хорошей музыки. И давай признаем, есть в этом свой шарм, в истории. Люблю начало восьмидесятых.
— Ой, сэр, не думаю, что могу принять такой значимый и дорогой подарок. Я даже могу предположить какой моделью вы хотите поделиться! Если это начало восьмидесятых, то это касетники линейки «Pioneer». Сейчас можно ставить их в музей и любоваться, они стоят огромных денег! — он махнул рукой и покраснел от такого предложения. Мужчина шокировано улыбался. — Уже представляю вашу коллекцию жуков…
— Вот поэтому я и хочу тебе её подарить, никто в этой комнате не понимает этого. Стайлз, если ты опять начнешь спор за айпод, я куплю на этот дом заглушки! — Стилински замолчал и решил пока не выкатывать свой длинный список аргументов за современность. — Возьми его и передай потом лучшим потомкам. Может! Может это будут твои дети. Мне вот не повезло. И где мы только свернули не туда, Талия?
— Но…
— Лиам, заканчивай! — Малия махнула на него вилкой. — Прекрати ломаться. Мистер Хейл такой богатый, что может купить эту компанию и построить дом из этих касетников в центре города. Дело не в деньгах. Дело в памяти и доверии. Так что заткнись и прими подарок. Ты знаешь, я ненавижу математику, нытиков и нерешительность. Иногда стеснение и манеры лишают нас счастья. Бери и не выделывайся.
— Прости, Лиам, иногда моя семья чересчур сентиментальна, — Лиам пытался не умереть от асфиксии от того, что задержал дыхания, когда к нему обратился Дерек. — В какие-то моменты это раздражает и бесит. Особенно, когда до шестнадцати лет ты не можешь повесить на комнату замок. — знал бы Дерек, какой тайфун летит в голове Данбара. — Но надеюсь ты понимаешь, семья есть семья, любовь есть любовь, её не выбирают, её принимают и защищают. Поэтому возьми этот касетник, иначе папа заставит меня тебя уговаривать. — он закатил глаза и положил руку Стайлз на плечо. Все ждали ответа Лиама.
Две важные части одновременно сложились в его голове. И давненько Лиам не чувствовал такого давления. Примерно с тех самых пор, когда вспомнил Эллисон. Дерек и Малия занимали одни из центральных мест в другой жизни. Оба потянули за собой невероятное количество воспоминаний. Вместе с собой захватив и всю семью Хейлов. Данбар бросил быстрый взгляд на Питера, который предавал их несколько раз и бросался в гущу событий ради Малии, появились воспоминания о пожаре и, что самое невероятное о хитросплетениях на их фоне. И без воспоминаний Дерека было понятно, Талия Хейл альфа. Даже в обличии человека, она стала невероятным бизнесменом, отличной матерью и просто успешна. История его путешествий во времени стала более ясной и логичной. Лиам также понял одну важную вещь. Его воспоминания сплетаются в одну картину. Он заметил это еще, когда вернулась память об Эллисон и Айзеке, однако стая Хейлов, и в особенности Дерек и Малия, прочно связались с уже полученной информацией. Хорошо, что все за столом посчитали его ступор просто стеснением и неловкостью. В противном случае Лиам не ручался бы за свой язык.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо большое, я приму этот подарок и буду безмерно вам благодарен, — только и смог выжать из себя парень.
— Так, псы, мы когда-нибудь прикончим эту индейку или как? — миссис Элизабет, наконец-то задала тон дальнейшей беседе. Самая мудрая за этим столом, по-другому не скажешь. Лиам глубоко вздохнул, когда забренчали приборы.
***
Всю дорогу домой Лиам молчал, как рыба. Стайлз пытался разговорить парня в машине, но быстро оставил его в покое с помощью резкого словца от Дерека. Спустя три часа они покинул дом Хейлов с ящиком, набитым кассетами и магнитофоном. Не будь Лиам оборотнем, в одиночку допереть его до машины не смог бы. До того момента, как к нему вернулись воспоминания он считал день провальным. Он так не нашел зацепок, кто же альфа в городе и промежду прочим ввязался в неравную схватку, не приблизился к поимке Гарпии. Зато сейчас вместе с коробкой набитой историей и головой, взрывающейся от информации он возвращался в свою маленькую и до сих пор одинокую квартиру. Когда Стайлз отстал от него, он понял, что конец близок. Скоро выпускной, а значит и Лабиринт. При этом осталось вспомнить не так уж и много людей. По его предположениям осталось вернуть память лишь Скотту, Стайлзу, Мейсону и… Тео. Всего четыре человека остались в их компании. И даже паранойя Данбара успокаивала его и убеждала, что остались мелочи и Лабиринт по сравнению с Гарпией не такая большая проблема. Ведь так?
— Пока, спасибо что подвезли!
— Увидимся завтра на поле, малыш-Лиам!
— Удачи.
Лиам смотрел на машину до тех пор, пока та не уехала, и он не остался один. Глубоко вдохнув и выдохнув, парень поплелся в дом. К нему понемногу возвращались новые воспоминания и при этом понимание всего ужаса. К примеру память об Эрике и Бойде, рассказанная Лидией из другой жизни. Девушка уже отправила ему сообщение, желая узнать, в порядке ли он, впрочем, как и Сара. Обе остались без ответа, как и настойчивый призрак из прошлого. Ему стало понятно, почему Айзек покинул Бейкон-Хиллс. Ничего кроме боли не возвращалось. Он сжал зубы, которые понемногу превращались в клыки и пустил в коробку когти. Пока что лишь то, что он… Нет, они, спасли стаю Хейлов, единственное хорошее из их прошлого. Лиам практически уверен, что сделал это не в одиночку. Неважно. С каждым новым членом стаи он терял уверенность в правильности своего решения. Сделкой с Минотавром парень умудрился повесить на свои плечи непосильную ношу. Лично, словно убийца и вор провести ножом по сердцу любимым людям. И ради чего? Эти воспоминания до си пор скрыты.
Лиам зашел в квартиру и поставил коробку на пол. Он бессознательно достал оттуда магнитофон. Аппарат был в наилучшем состоянии, Данбар пообещал себе бережно относится к такому важному подарку. Он вставил первую попавшуюся кассету и подошел к окну. Рука невольно опустилась на пустой стаканчик с кофе. Как же сильно он скучал по Тео. По Тео из этой жизни, из той. Неважно. Все становилось неважным, когда он стоял посреди комнаты, беспорядка, один в темноте. Он чувствовал, что воспоминания о последних членах стаи принесут боль, с которой и сам Лиам не сможет справится. Ему захотелось что-нибудь разбить, разрушить, поломать кости, однако светлые глаза отражающееся в окне быстро успокоили его пыл. Данбар задумался о пожаре в доме Хейлов, а потом вновь пришли образы горящего Нью-Йорка. Какие его действия могут привести к нечто подобному? Их действия? Решения? Завтра он выиграет национальные и как бы не было больно вспомнит остальных, хоть одного из них. А потом разберется с Гарпией. А дальше… Дальше будет видно, какое решение он примет…
