Кум замолчал, и я вызвал отряд, атакующий казармы и автопарк:
— Крепыш, на связь! — Никто не ответил, и я повторил: — Крепыш, на связь!
Вместо командира откликнулся его заместитель Серый:
— Мечник, Крепыша контузило. Принимаю командование отрядом на себя.
— Добро. Что у тебя?
— Автопарк под нашим контролем. Одна из трёх казарм также за нами. В остальных идёт бой, и если противник не получит подкреплений, то через пятнадцать минут возьмём и их.
— Серый, какой бой? После захвата автопарка ваша задача сковать пехоту и ждать помощи!
— Так получилось. Молодёжь вперёд рванула, а сицилийцы за ними вслед. В общем, их было не остановить, и пришлось помочь.
— Ладно, позже разберёмся, а пока действуй, как считаешь нужным.
Вот так так. Дела на улицах и в порту складывались вполне неплохо, а вот у нас проблемы — казарму морских пехотинцев до сих пор не взяли, и, что особенно плохо, охранная рота начала отвечать огнём на огонь. Блин! Упускаем инициативу из своих рук. Это нехорошо, можем потерять контроль над виллой, а это одна из ключевых точек всей базы. Наши тридцать бойцов, которых я видел в окно с третьего этажа, под плотным вражеским огнём залегли в саду и начали колебаться. Это понятно, морпехов как минимум в два раза больше. Ещё немного — и воины Колыча начнут отход.
Надо вмешаться в ситуацию. На месте остались пять бойцов и переводчик Тедди Аргайл. Они должны вести допрос пленного Папастратоса‑младшего, а я вместе с другой пятёркой воинов и разумным псом выбежал наружу и поторопился к месту боя. Двести метров по саду мы преодолели одним броском. Над головой просвистели пули, и на самой окраине зелёных насаждений мы упали наземь. Справа и слева — наши, впереди противник, всё ясно и понятно, и теперь главное — удержать морских пехотинцев Альянса в пределах своей жилой постройки.
— Колыч, — окликнул я старшину, — ты где?
Тень метрах в пяти от меня резко поднялась и перекатом оказалась рядом со мной. Это Колыч, он тяжело дышит и, видимо, ранен.
— Звал, Мечник?
— Да. Что у вас?
— Не получилось по‑тихому. Вроде бы внутрь вошли, а там пятеро охранников, и все с оружием наготове. Коридоры узкие, не развернуться. Гранаты метали, да толку мало. Пришлось отойти.
— Сколько в казарме морпехов?
— Если по стволам судить, то человек семьдесят, а то и больше. Все с автоматами, и есть как минимум пять ручных пулемётов. Боеприпасов не жалеют и вот‑вот на прорыв к особняку пойдут. Нам бы ещё пяток минут, и мы их сделаем.
— Что‑то придумал?
— Да. Сейчас наши радиоминёры с тыльной стороны здания в тупичке между забором и стеной работают.
— Вышибные заряды?
— Они самые. В казарме коридоры узкие, а заряды у нас мощные, так что взрывная волна по ним пойдёт. Дальше дело техники: входим внутрь и добиваем. Как считаешь, получится?
— Внутреннюю планировку казармы я не видел, но, если ты считаешь, что шанс на успех хороший, значит, так оно и есть.
Я кинул взгляд на строение, где закрепился враг, — приземистое серое здание с многочисленными узкими бойницами и несколькими выходами, маленький форт, где можно долго держать оборону и из которого легко перейти в контратаку. Окопались местные преторианцы хорошо, выкурить их без помощи артиллерии трудно, но ждать некогда, так что действовать необходимо уже сейчас.
— Всё! — выдыхает в этот момент Колыч. — Морпехи вылезают! Не успели!
— Огонь! — выкрикнул я, и мой голос перекрыл шум боя. — Боеприпасов не жалеть! Никому не отступать! Загоним их обратно! Бей!
Бойцы меня услышали. Кто было заколебался, теперь укрепился духом, и никто не сменил позицию. Шквал огня накрыл группы морских пехотинцев Альянса, которые тут и там выбирались из здания и пытались прорываться к парку, где мы держали оборону. Приклад моего «абакана» упирался в плечо, куда стрелять, особо не видно — кругом кусты, а в просветы можно разглядеть только основной вход и злые огоньки вражеских автоматов, бьющих от тёмной стены. Рожок опустел в три очереди, я быстро сменил его и высадил второй, за ним третий, и на какое‑то краткое время бой прекратился. Видимо, та плотность огня, которую мы смогли создать на пути вражеских групп, оказалась достаточной и бойцы вражеской охранной роты, понеся потери, оттянулись обратно в казарму. Замысел командира морпехов понятен: он желал перегруппироваться и пойти ещё на один прорыв. Ну‑ну, давай, попробуй, только вот уже не успеешь.
— Теперь‑то им точно каюк! — радостно выкрикнул старшина и схватился за располосованный правый бок. — Отыграли время.
— Наверняка, — меняя очередной рожок, согласился я, и, вторя нашему разговору, в тупике за казармой раздалось несколько одновременных и сильных взрывов. Здание вздрогнуло, из всех бойниц вылетели струйки пыли и мусора, а пару стальных дверей даже вышибло наружу. — Первые два десятка на штурм, третьему и пятёрке четвёртого прикрывать!
Я встал и с максимально возможной скоростью понёсся к зданию. Автомат — перед собой, весь мир — в прицел, и всё как в старые добрые времена, когда я ни за кого не отвечал, а был рядовым гвардейцем из спецназа. Воины отряда следовали за мной. Через выбитые двери мы влетели в казарму, и начался бой на уничтожение ещё не пришедшего в себя противника.
Среди морпехов Альянса много контуженых. Мало кто из них стоял на ногах, и почти никто не сохранил своё оружие. Однако они не сдались, бросились на нас с обычными штыками и какими‑то подручными средствами. В клубах кирпично‑известковой пыли и полумраке внутренних помещений разглядеть что‑либо сложно, но мы особо и не пытались. Впереди шли три пулемётчика и просто очищали всё пространство перед собой огнём, а кого они упускали, теми занимались автоматчики.
Для вражеских бойцов выхода не было, они это понимали, а потому стремились продать свои жизни как можно дороже, да только бесполезно. В их состоянии это практически невозможно, и особых трудностей в зачистке здания мы не встретили, прошли его насквозь, до самых проломов, и только там мне пришлось вступить в бой.
Из неприметной боковой комнатушки на меня накинулся вражеский боец, здоровый, похожий на медвежонка офицер с нагрудной эмблемой морского разведчика: череп с крыльями. Это было неожиданно и опасно, в отсвете проникающего в окна и бойницы света я увидел, как в руке врага блеснул здоровенный штык‑нож от карабина, но нападающий был контужен и не так быстр, как прежде. И потому он не смог ничего сделать. Я встретил его прямым ударом ноги в грудь. Он отшатнулся, и, не давая ему пойти в новую атаку, я выпустил в него короткую очередь. С пробитой головой враг упал на груду кирпичей, несколько раз сильно дёрнулся и затих. На этом бой за виллу адмирала окончился. Кругом лежали десятки трупов. По полу растекалась кровь, она смешивалась с грязью и превращалась в какой‑то бурый кисель. Да, повоевали мы на славу и так, что солдаты Альянса, которые придут сюда после нашего ухода, равнодушными не останутся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
