Антон за это время раздобыл сведения о западно-украинских «повстанцах», задиравшихся со всеми «пришлыми москалями», кроме исламистов (этих они боялись до заикания), и вычислил друзей Сары Мельниченко, с которыми она была знакома давно. Из них он выбрал двух братьев Вскочиньских, находившихся в списке приглашённых.
Старший из братьев – Реджинальд – жил в дерлоке Подзамчье, занимая в нём пост управляющего. Младший Вскочиньский – Юрасик – жил в самом Львове и владел системой колыб – едален. Реджинальду исполнилось шестьдесят лет, Юрасику на два года меньше. Оба выросли больше в ширину, чем в высоту, и рано облысели, но если старший Вскочиньский ещё следил за собой и носил «маскерад» – искусственные волосы, то младший о своём облике не заботился, ел и пил сколько хотелось, и выглядел персонажем гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки».
Правда, для аппаратуры динго размеры и остальные параметры объекта, такие как лысины, покатые плечи и выпирающие животы, не имели значения. Современные маскеры могли создать голографический фантом любого размера, любой формы и любой массы, что давно создало проблемы с идентификацией в местах массовых мероприятий не вымерших до сих пор террористов и больных ублюдков-смертников.
– Нужен Д-репликатор, – сказал Антон.
Игнат понял его без объяснений.
– Нужен – будет. К кому идём первому?
– Сначала надо запустить нанитов, чтобы они сняли Вскочиньских в движении. К ним самим пойдём за полчаса до сбора в замке.
– За час, иначе не успеем обработать обоих.
– Хорошо, за час. Сбор в шесть вечера по местному, у нас ещё есть время, но действовать придётся точно и быстро.
– Ты это мне говоришь? – с интересом спросил Игнат.
– Ну да.
– Я оперативник группы «Соло».
– Так и я не лыком шит?
– Я родич «джинну».
– А я будущему УММу.
– То есть мы – два сапога пара?
– Ты против?
Игнат засмеялся и уже привычно подставил ладонь спутнику.
В начале шестого в канцелярию Управляющего дерлоком Подзамчье вошли двое пожилых мужчин.
Встрепенувшаяся секретарша – живой человек, не витс и не фантом сервисера – вопросительно посмотрела на них.
– Пан Реджинальд у себе? – густым басом спросил по-украински один из посетителей, седой и коричневолицый.
– Да, но вин дуже занят, – ответила крупнотелая секретарша-блондинка. – Приймо закинчено.
– Нас вин прийме, – сказал второй гость тонким женственным голосом.
– Як вас представиты?
Оба посетителя одновременно посмотрели на женщину, и та застыла, утратив к ним интерес.
Оба скрылись за дверью рабочего модуля Управляющего. Но через три минуты дверь открылась, и появился пан Вскочиньский в сопровождении седого.
– Плася, закрывай контору да йды до дому, – сказал Вскочиньский озабоченным тоном. – Я поихав к Сидоровичу.
– Добре, пан Реджинальд, – покорно кивнула секретарша.
– Кабинэт я запер, убираты ничого не треба.
– Поняла, пан Реджинальд.
– Будуть запрошуваты – куды я поихав, кажешь – к Сидоровичу.
– Слухаю, ясновельможный пане.
Вскочиньский и его седой гость вышли.
Секретарша посидела пару минут за столом, не отвечая на звонки селектора, потом вдруг засобиралась и последовала за начальником, необычно задумчивая и рассеянная.
Владелец сети быстрого питания в таунлоке Львов собирался сесть за стол в отдельном кабинете одной из калеб города, также принадлежащей ему, когда довидзовный, он же телохранитель босса, подобострастно склонился перед ним.
– Ясновельможный пане, вас желают видеть важный пан из лыцармерии.
– Хто? – осведомился Вскочиньский недовольно.
Лыцармерией довидзовный называл жандармский Магистрат Львова.
– Пан хорунжий Радзивилл.
– Не знаю такого. Что ему надо?
– Вин казав: дило государственной важности.
Вскочиньский хмыкнул, вытирая тройной подбородок, поразмышлял на темы государственной важности, которые ему были доступны, хотел послать гостя подальше, но любопытство оказалось сильнее.
– Зови.
Похожий на мышь довидзовный бесшумно выскользнул из кабинета и вернулся через две минуты с седым господином, при взгляде на лицо которого хотелось встать и развернуть плечи.
– Прошу пана, – проблеял довидзовный.
Вскочиньский с трудом встал.
– Э-э, пан…
– Остик Радзивилл, – басом пророкотал гость.
– Радзивиллы – литовский род…
– Мой отец – пан Штимур, литовский князь. Это имеет значение?
– Нет, но я думал…
Глаза седого сверкнули, и слова застряли у Вскочиньского в горле.
Гость подозвал довидзовного.
– Выходим вместе, садимся в такси, пана Вскочиньского ждут в Жандармерии.
– Слухаю, пан хорунжий.
– Идёмте, пан Вскочиньский. – Гость взял Юрасика под руку, повёл из едальни, расположенной на площади Героев Сопротивления в центре Львова.
Никто из посетителей едальни не обратил на делегацию особого внимания. Пан Вскочиньский слыл демократом и каждый день встречался с людьми разных исповеданий и культур. Кроме русских. Их он ненавидел лютой ненавистью, на генетическом уровне, считая Россию источником всех бед и козней по отношению «к истинным предкам укров» Захидной Вкраины.
В шестиместном такси их ждал ещё один пассажир, как две капли воды похожий на Юрасика.
– Пан Реджинальд… – заикнулся с изумлением довидзовный.
Вскочиньский-старший посмотрел на него доброжелательно, и прилизанный до мышистого состояния телохранитель и помощник Юрасика замер, теряя ко всему интерес.
Все расселись по местам.
– Подзамчье, – сказал седой пан.
Такси поднялось в воздух, помчалось в сторону пригорода Львова.
Полёт длился всего несколько минут.
Аппарат сел на веранду Центральной Рады, и седой сказал глубоким баритоном, глядя на застывших пассажиров:
– Вас ждёт Управляющий. Дело важное. Ни с кем не разговаривать! В кабинете Управляющего сесть за стол и ждать его речи. Как только он заговорит – вспомните, кто вы и зачем прибыли. Остальное забыть!
Вскочиньский и телохранитель вздрогнули.
– Идите!
Толстяк и мышистый помощник вылезли, скрылись за прозрачной пластиной входа в здание.
– Как ты думаешь, пан Юрасик, они долго просидят вместе? – сказал задумчиво «Вскочиньский-старший».
Седой, напротив, надел на запястье браслет, превратился во Вскочиньского-младшего, сказал медленно, подражая ему:
– А як жешь, пан Реджинальд, ниякого сумниву.
– Осталось пятнадцать минут.
– Встигнемо. К метро!
Такси сорвалось с балкона Рады и взвилось к небу.
Гости Сары Мельниченко начали собираться в начале седьмого, преимущественно – через кут метро на первом этаже замкового комплекса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
