В 16 часов 30 минут южнокорейский лайнер летел уже над побережьем Камчатки. К этому времени не только вся система ПВО СССР следила за его полетом. Сообщение о нарушении советского воздушного пространства было передано министру обороны Д. Ф. Устинову. Несмотря на нездоровье Ю. В. Андропова, ему постоянно докладывали о происходящем в небе над Камчаткой. Однако Андропов получил сведения не о появлении в советском небе корейского пассажирского самолета, но о вхождении в запретную зону над Камчаткой американского самолета-разведчика. И действия советского командования, и распоряжения Андропова исходили именно из этого, как оказалось, ложного предположения. Указания Андропова следовали обычной в то время практике: вражеский самолет должен быть перехвачен и посажен на советский аэродром. В случае неподчинения или сопротивления полет разведчика должен быть прерван другими средствами, вплоть до его уничтожения.
Как только «Боинг» пересек границу, с камчатского аэродрома ПВО поднялся истребитель-перехватчик, пилотируемый майором Василием Казьминым. Истребитель догнал «Боинг», но не смог достаточно близко подойти к нему. А тот между тем за 38 минут пересек южное пространство Камчатки и продолжал полет над Охотским морем. При этом второй пилот «Боинга» во время сеансов связи с Анкориджем, а также с японскими навигационными службами спокойно сообщал, что полет проходит нормально, и называл именно те контрольные точки, через которые должен пролегать маршрут. Между тем отклонение от маршрута составляло уже около 450 километров.
По некоторым данным, кроме самолета, ведомого майором Казьминым, в воздух поднялись еще три самолета-перехватчика. Однако над Камчаткой в ту ночь стояла густая и высокая облачность, и перехватчики не смогли обнаружить корейский лайнер. Позднее советские военные власти сообщат, что он летел с потушенным внутренним освещением. Обычно гражданский самолет «светится» в ночном небе, и его легко отличить от военного. «Боинг-747» не светился, хотя у него работали наружные мигалки, видимые, однако, лишь в ясном небе и с небольшого расстояния. Уже над Охотским морем истребитель-перехватчик Казьмина сумел достаточно близко подойти к «Боингу». Он сообщил на базу, что видит нарушителя.
Позднее западные газеты и журналы писали, что именно Казьмин и сбил корейский авиалайнер. Но это ошибка. Над Охотским морем самолет летел опять над международными водами, и никто не мог дать приказ об его уничтожении. Советское военное командование быстро просчитало возможности дальнейшего полета «Боинга». Но точно установить, куда он направится, было нельзя. Радарные станции продолжали наблюдать за движением «Боинга». Он сделал небольшой поворот и направился к южной части острова Сахалин, где располагалось множество советских аэродромов и военных баз. Навстречу ему было поднято три истребителя-перехватчика Су-15 и один Миг-23. Первым приблизился к «Боингу» истребитель Су-15, ведомый летчиком Геннадием Осиповичем. Корейский самолет по-прежнему не светился в ночном небе, но это могло происходить из-за того, что шторки на окнах были опущены. Во всяком случае, наружные мигалки работали, но у летчика даже мысли не было, что он преследует не военный, а гражданский самолет.
Приказ, полученный майором Осиповичем с земли, гласил: цель нарушила государственную границу. Цель уничтожить.
Как следует из расшифрованных через десять лет стенограмм записей на командных пунктах, непосредственно перед уничтожением корейского самолета состоялся следующий краткий диалог. Генерал Каменский, командующий ВВС Дальневосточного военного округа: «Надо уточнить, может быть, это какой гражданский борт или кто, черт его знает…» Генерал Корнуков: «Какой гражданский, он Камчатку прошел. Со стороны океана без опознавания. При нарушении государственной границы даю команду на поражение…» Еще раньше на несколько минут приказ на поражение сахалинский генерал Корнуков получил от генерала армии Ивана Моисеевича Третьяка, командующего Дальневосточным военным округом[381]. Дальнейшее известно. После предупредительных выстрелов, на которые «Боинг-747» никак не отреагировал, Осипович выпустил по нарушителю две ракеты. В цель попали или одна, или обе ракеты. Корейский самолет был поврежден, потерял управление, через несколько минут он быстро пошел на снижение и исчез с экранов советских радаров. Летчик доложил о выполнении приказа. Вспоминая роковое утро 1 сентября, Осипович позднее говорил: «Ни на минуту я не думал, что могу сбить пассажирский самолет. Все что угодно, но только не это! Разве мог я допустить, что гонялся за “Боингом”?.. Беда всех советских летчиков в том, что мы не изучаем гражданские машины иностранных компаний. Я знал все военные самолеты, все разведывательные… Но этот не был похож ни на один из них»[382].
Об уничтожении самолета-нарушителя были немедленно оповещены все высшие военные чины в Москве. Естественно, об этом почти сразу же было доложено и Ю. В. Андропову. Но только через несколько часов – из запросов с японской стороны, из перехваченной информации и по другим источникам – советское военное и гражданское руководство узнало, что был уничтожен гражданский авиалайнер с 269 пассажирами и членами экипажа на борту.
После трагедии над Японским морем западными журналистами было подсчитано, что только в 1960–1970-е годы в разных районах мира было около 60 случаев непреднамеренного или даже намеренного уничтожения гражданских самолетов военными средствами. Можно назвать для примера случай с ливийским авиалайнером над Синайской пустыней (1973 год). Самолет отклонился от установленной для него трассы на 20–50 километров и был сбит без предупреждения. Известен факт, когда во время маневров американская ракета сбила над Средиземным морем итальянский гражданский самолет. С этой точки зрения происшедшее над Японским морем не было единственным в своем роде явлением. На картах, которые получают летчики гражданской авиации Японии, Кореи, США и других стран этого региона, район Камчатки и Сахалина обведен жирной линией с надписью: «Внимание! Самолет приближается к зоне, где он может быть обстрелян без предупреждения». У советской стороны была поэтому возможность сразу же сообщить о трагической участи корейского лайнера, возложив при этом ответственность за ошибку и ее роковые последствия на противную сторону. При этом следовало как можно более точно описать события в их последовательности. Это лишило бы американскую и вообще западную пропаганду главных козырей. Но советские власти повели себя иначе и совершенно неадекватно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
