— Вот! — выкрикнул я, всовывая ей в руку значок капитана по квиддичу. — Ты теперь капитан! Ноги моей здесь больше не будет! — я склонился и бросил ей прямо в лицо: — Предательница!
И помчался обратно в замок, по пути ругаясь, до чего среди девушек всё-таки попадаются ветренные и непостоянные особы!
И сразу бы мне понять, что я сегодня нарасхват, смириться и не дёргаться, но нет, я всё надеялся догнать своих змей, и очередная встреча оказалась для меня полной неожиданностью. Когда до спасительных дверей кабинета Защиты от Тёмных Искусств, который был у нас следующим, оставалось всего-то три поворота, на меня из-за поворота выскочила какая-то девица, с разгону врезалась и прижалась всем телом. Прижалась и начала ёрзать так, что почти сразу я почувствовал определённое беспокойство.
— Поттер, миленький, ну наконец-то! — заголосила она, пока я пытался от себя ей отлепить.
— Пустите же меня, незнакомая дамочка! — пыхтел я, отталкивая её от себя.
— Ну погоди же, дай мне хотя бы слово сказать! — взмолилась она.
— Я вас не знаю, вы меня не знаете, давайте разбежимся по-хорошему, — предложил я, отрывая её руки, норовящие скользнуть мне под мантию.
— На помощь! — крикнула она. — Насилуют!
— Тише, дура! — зашипел я, зажимая ей рот рукой
Она сразу поцеловала мою ладонь, и пришлось её отдёрнуть.
— Вон туда, — кивнула она, не сводя с меня коровьего такого, с поволокой, взгляда.
В принципе, ничего такая девчушка — мягкие правильные черты лица, серые глаза и почти пепельного цвета длинные волосы, сейчас стянутые в хвост. Упругости, которыми она давила мне на грудь, не были столь же внушительными, как у Милисенты, а фигуру я пока ещё не успел оценить, хотя она упорно и тянула мои руки, приглашая в путешествие по изгибам. Но кто она? Я точно был уверен, что до того ещё её не встречал.
— Там тупик, — замотал я головой, понимая, что туда мне идти совсем нельзя. Я ведь ещё так молод!
— А то закричу! — пообещала она и спокойным тоном добавила со мстительной улыбкой: — Насилуют!
— Ну ладно, — вздохнул я и с трудом двинулся, волоча её на себе, поскольку отлипать она явно не собиралась.
Едва мы свернули за угол, скрывший нас от и так уж не слишком оживлённого коридора, как она, проявив неожиданную силу, повисла у меня на шее и притянула к себе, прикрыв глаза и вытянув губы. Я сдаваться не собирался и просто подогнул колени, выскальзывая из захвата, а потом перехватил её руки, собрав обе кисти в руке, и другой рукой зафиксировал за плечи, прижимаясь сзади. Пару минут она тяжело дышала, а потом всхлипнула раз, два и разразилась настоящими рыданиями.
— Эй, ты что? — спросил я, опешив от такого поворота.
Нет, девчонка, конечно, бешеная попалась, но вроде как заводная, и уж слёз от неё я точно не ожидал.
— Козёл! — выдавила она. — Скотина!
— Да ты что?! — удивился я. — Я тебя и пальцем не тронул!
— А я-то дура! — разревелась она. — Сбылась мечта идиотки, нечего сказать!
— Я ничего не понимаю! — пробормотал я. — Ты же сама ко мне полезла!
— Шесть лет! Шесть лет я мучилась, скрывала! — ревела она. — Шесть лет не могла признаться любимому!
— Какому любимому? — не понял я.
— Тебе, идиот! — закричала она. — Ты мой любимый, понял?
— Нет, — растерянно признался я. — Я тебя вообще первый раз вижу!
— Шесть лет! — повторила она, всхлипывая. — Первая любовь. Слёзы в подушку, ненависть к тебе, тупому и бесчувственному, опять любовь! Отец чуть не проклял меня за то, что я полюбила мальчика! Мама, моя дорогая мама… Сколько раз я видела грусть и сожаление в её глазах! И вот теперь, когда свершилось чудо, когда я могу открыто объявить о своей любви, ты меня так грубо… Будь ты проклят, урод!
— Что за чудо? — снова не понял я.
— Обыкновенное такое чудо! — раздражённо крикнула она. — Да пусти меня уже, козёл!
Я разжал руки, на всякий случай ещё и толкнув её легонько. Она сделала пару шагов, остановилась и развернулась, неуклюже размазывая тушь с ресниц вместе со слезами.
— Вот, — сказал я, протягивая ей платок, и сразу ступил обратно.
— Тупица! — огрызнулась она, забирая подношение. — И что мне теперь с этим делать?
— В каком смысле? — поинтересовался я.
— Скажи мне, только откровенно, я уродина? — спросила она. — Я знаю, что ты не соврёшь, ведь ты меня ненавидишь!
— С чего ты взяла? — поднял я бровь.
— Скажи! — взвизгнула она.
Я сделал ещё шаг назад и в сторону. Зад вроде есть, вполне нормальная такая попка, ноги не кривые и не короткие, — хотя, по правде сказать, если на девушке юбка до середины бедра, глаз уже не столь критичен к мелким недостаткам. Лицо было вполне милым, пока она улыбалась и на нём не было этой маски… Ненависть, смешанная с презрением и… вожделением. Чёрт меня подери, так вот, что все годы означало это выражение лица! Вожделение! Тьфу! Я хлопнул себя по лбу, наконец узнав. Я и вправду тупица!!!
— Вполне неплохо получилось, — кивнул я, наконец успокаиваясь — разорванная в клочья картина мира медленно, как головоломка, сходилась, и не было больше нужды переживать из-за несоответствия. — Это ведь то самое зелье, что миссис Гринграсс вручила твоей матушке, правда? То-то она была так счастлива! Надеюсь, что и ты наконец будешь счастлива. На самом деле, получилось просто на загляденье! Уверен, что парни будут от тебя без ума.
— Но не ты, гад? — уточнила она, пытаясь оттереть щёки, что лишь в итоге делало их ещё более чёрными.
Похоже, что мать не успела ещё в достаточной степени преподать ей искусство обращения с косметикой.
— Нет, не я, — покачал я головой. — И это не из-за нашей вражды, хоть ты и проявил… проявила себя, как…
Она хихикнула.
— Что? — не понял я.
— Знаешь, Поттер, хотя я давно уже себя считала девчонкой, но у меня тоже заняло целых две недели, чтобы начать говорить про себя в женском роде, — призналась она. — Но от тебя не отстану, так и знай, — пообещала она. — Если понадобится… Я на всё готова. Хоть сейчас! Я вся твоя! Вот!
Дрожащими пальцами она принялась расстёгивать ворот рубашки.
— Перестань! — крикнул я. — Застегнись, а не то я сейчас просто уйду. Прекрати, Драко!
Упоминание старого имени подействовало на неё, словно ушат холодной воды.
— Драмиона! — злобно выпалила она, снова застёгиваясь, сххватила грудь в ладони и продемонстрировала мне выпуклости, развернулась и звонко хлопнула себя по попке. — Видишь? Я девчонка! Нет больше Драко, нет! Меня зовут Драмиона!
Я усмехнулся, вспомнив те опусы, которыми меня пичкал демон — благородный, великодушный и порочный Драко и тающая от страсти роковая красавица Гермиона. Пф-ф! Вот этот клубок переплетённых тел, несоответствий и авторских натяжек так и назывался — Драмиона!
— И ты, Поттер, всё равно меня полюбишь! — добавила она, приводя одежду в порядок.
— Ну почему ты никак не можешь меня услышать? — покачал я головой. — Не полюблю. И не только потому, что моё сердце уже занято…
— Ты всё равно будешь мой, чего бы это мне ни стоило! — зашипела она. — Горы сверну! Всем соперницам по Аваде Кедавра подарю, всех уничтожу! И когда останусь одна лишь я…
Я с трудом сдержался, чтобы не влепить затрещину. Всё, теперь уже точно нельзя — всё-таки, девочка!
— Насчёт Авады... Ты ещё не успела задуматься, как так получилось, что твой отец вдруг стал Министром? — вкрадчиво поинтересовался я.
— А кому же ещё быть Министром, как не моему отцу? — запальчиво спросила она.
Я покачал головой — яблочко от вишенки… Пол сменили, теперь бы ещё немного мозгов от Нарциссы!..
— Ещё когда такой исход дела всем, включая твоего отца, казался полным нонсенсом, миссис Малфой добровольно дала клятву… — пояснил я. — В расчёте, разумеется, на то, что Люциус Малфой станет Министром.
— Да, я заметила, что у вас какие-то дурацкие дела! — надменно произнесла она. — Что ещё за клятва?
— Всего лишь Обет, Непреложный Обет, — улыбнулся я. — Обет оберегать меня и моих близких от любой опасности. Я от всего сердца желаю ей добра и должен тебя предупредить, что вред, который тебе, может быть, так хотелось бы причинить кому-то, кто мне дорог, может ударить именно по ней, понимаешь?
— Скотина! — пробурчала Драмиона. — Тупица и идиот! Значит, я завоюю тебя любовью и лаской! Понял, козёл?
— Занятие уже началось, — напомнил я. — Из-за меня со Слизерина опять снимут очков.
— Ты и вправду урод! — вскричала она. — Пойдём уже скорее!
Она побежала вперёд — смешно, по-мальчишечьи, а мне эти пару десятков секунд всё сверлил темечко ещё один вопрос.
— Постой, — сказал я, догнав её, когда она потянулась открыть дверь классной комнаты. — Ты ведь не оставила себе фамилию “Малфой”? Тебя же мигом раскусят!
— Ну тупо-ой! — простонала она, закатывая глаза. — Розье моя фамилия. Как у бабушки Друэллы — Розье!
Я в очередной раз подивился неожиданному совпадению. Ведь Панси-то моя тоже Розье по происхождению. Думаю, она приятно удивится появлению никому не известной родственницы!
