из поля зрения.
‘Терпение, дочери пламени’, — прозвучал в наших умах глубокий голос Арктурус, упавшая звезда сверкала между двенадцатью камнями в глубоком кратере. ‘Клайдиниус наверняка видел, как я пал’.
— Это должно сработать, — сказала я, когда моя рука нашла руку моего близнеца, и наши пальцы сжались.
Тори кивнула, поверив мне, и мы снова замолчали, ожидая, слушая, надеясь.
‘Наконец-то,’ — вздохнул Арктурус, и мы осмотрели камень, тени цеплялись за нас и скрывали нас из виду. Там, в небе, приближался Клайдиниус на белых мерцающих крыльях в своей форме, похожей на Фейри. Он спустился и сел на вершину одного из двенадцати каменных столбов, рассматривая упавшую звезду между ними. Мои кости содрогались от необъятности силы, которой он обладал, и воздуха, наполненного ею.
Я прокляла про себя то место, где Клайдиниус приземлился недостаточно близко, чтобы попасть в нашу ловушку.
‘Арктурус?’
Клайдиниус заговорил с ноткой любопытства в голосе.
‘Из всех звезд… обнаружить, что пал именно ты, это действительно странная новость.’
‘ Пришло время высвободить мою силу, предатель Новус,’ — ответил Арктурус. — Но…
— Но? — спросил Клайдиниус.
— Находясь здесь, на земле, за существованием которой я наблюдал на протяжении бесчисленных столетий, меня коснулось нечто, чего я никогда не мог предсказать. Что-то пропитанное плохими предзнаменованиями.
— И что же это? — спросил Клайдиниус, подойдя немного ближе к вершине высокого камня, но недостаточно близко.
— Любопытство, — признался Арктурус, и мое сердце забилось немного быстрее. — Теперь эта земля стала еще красивее. Мне бы хотелось изучить ее, хотя бы на мгновение.
Клайдиниус склонил голову, чтобы рассмотреть упавшую звезду под собой.
— Я знаю это стремление. Ты ищешь то, за что ты осудил меня, Арктурус. Падение меняет тебя, или ты мне лжешь?
— Ложь, — усмехнулся Арктурус. — С какой целью теперь? Я низвергнут с неба, мое влияние там пропало. И, падая, я мог видеть то же, что и ты. Я боюсь этих слов, когда они передаются от меня к тебе, но все равно это правда.
— Хм. — Клайдиниус обдумал это, и я пожелала, чтобы он послушался. — Может быть, ты возьмешь тело? Тогда вместе мы с тобой сможем сами вытащить третью звезду с неба. Небесная Троица может быть создана этой же ночью.
— Троица? — Голос Арктуруса дрожал.
— Да… это моя цена. Я создам тебе тело, но сначала ты принесешь мне клятву верности, — приказал Клайдиниус.
Последовала пауза, и я затаилась дыхание, ожидая ответа Арктуруса.
— Тогда подойди ближе. Пусть связь будет выкована, — предложил Арктурус, и Клайдиниус взмахнул перистыми белыми крыльями за его спиной, приземлившись на краю кратера внутри каменного круга.
— Сейчас, — прошипела я, и мы с Тори ударили ладонями по каменному столбу, за которым мы прятались, передав ему свою силу и вонзив её глубоко.
Камни Гильдии вспыхнули энергией, и вспышка света распространилась вокруг гигантских камней кольцом, образуя неизбежную ловушку. По крайней мере, так обещали Оракулы.
Клайдиниус огляделся на кольцо света и сделал шаг назад от края кратера, а мой пульс колотился от неуверенности. Сработало ли это? Может ли здесь действительно находиться такое могущественное существо, как он?
— Что это за магия? — прошептал Клайдиниус, с легким сомнением в голосе.
— Ловушка, — крикнула я, поднимаясь на крыльях вместе с Тори и глядя на него сверху.
Клайдиниус посмотрел на нас, в его обычно бесстрастном взгляде промелькнуло беспокойство.
— Дочери пламени, какой бы магией вы ни владели, она не может содержать звезду.
Он уверенно полетел на своих крыльях, но пролетел всего несколько футов, прежде чем врезался в силовое поле света и был брошен на землю.
Он быстро поднялся, окинув взглядом каменный круг, когда с его губ сорвались бормотания, слова, сказанные самому себе. Я не могла понять этого языка, но что-то подсказывало мне, что сейчас он действительно напуган.
Клайдиниус собрал в руке шар звездного огня, пылающее белое пламя росло и росло, прежде чем он бросил его в каменный постамент Близнецов. Я приготовила свой собственный огонь на случай, если ему удастся вырваться на свободу, прилив адреналина наполнил мои вены. Момент Всемогущая звездная сила ударила по камню, заставила землю дрожать и воздух потрескивать, но камень не сломался. Не было ни следа.
Клайдиниус уставился на это самое место, затем на нас и, наконец, на Арктуруса.
— Трюк, — прорычал он.
— Моя жертва будет стоить твоей гибели, — сказал Арктурус, его презрение к этой звезде Новус было очевидна, и я почувствовала прилив благодарности за его предложение этому плану, действовавшее как приманка для нас.
Я взволнованно посмотрела на Тори, и мы полетели ниже, готовясь к следующему шагу.
— Что теперь, дочери пламени? — спросил Клайдиниус, следя за нами. — Ваша магия не может удерживать меня бесконечно.
Он был прав: сила этого круга имела пределы, судя по тому, что я узнала из книг, которые Юджин прислал из «Библиотеки Потерянных». Но она может продержаться достаточно долго.
Я произнесла одно-единственное слово, которое заставило мир содрогнуться от силы, настолько огромной, что она потрясла центр моего существа.
— Либеро.
— Нет, — выдохнул Клайдиниус, прижимая руку к своей груди, и его колени подогнулись, когда он упал на землю.
— Силовые слова Имперской Звезды все еще связаны с твоим сердцем, Клайдиниус, — язвительно сказала Тори, и на моих губах появилась злая улыбка.
— Ты создал эти слова и привязал их к своему существу, предлагая нашим предкам силу посредством их использования, все время проклиная их за невыполнение твоего извращенного обещания, — холодно сказала я. — И теперь они станут твоим падением.
— Невозможно, — прошипел Клайдиниус, глаза превратились в два ярких белых сияния ярости. — Слова были выкованы моим языком. Они принадлежат мне, а не вам, слабым существам.
Он начал говорить на древнем языке, все быстрее и быстрее, и воздух загудел от силы, которую он соткал.
— Быстро, — призвал нас Арктурус. — Он стремится разгадать магию властных слов.
— Либеро! — воскликнула Тори, слово означающее «освобождение», требуя от Клайдиниуса подчиниться нашей воле.
Клайдиниус рванул вперед с воплем ярости, его слова звучали еще быстрее, заставляя воздух трещать и полыхать нечестивой магией.
— Силентиум! — закричала я, и его губы сомкнулись, успокаивая его словом силы, которое мы узнали из дневника Азриэля.
Он в ужасе уставился на нас, затем перевел взгляд на грязь и начал писать на ней заклинание, его пальцы двигались с безумной, неестественной скоростью.
— Конгелус, — прошипел Тори, и его конечности окоченели, замерзая, а затем сковываясь словом, означающим тишину.
Клайдиниус был вынужден лежать на спине, глядя на свои руины, и на нас. Двух королев, окруженных ореолом огненных крыльев, и его разрушением написаных на наших устах.
— Либеро, — скомандовала я, и Клайдиниус
