фыркнула. – Фредерикс хороший воспитатель. Он радеет за мальчиков всей душой. Однако к Чарли относился необъективно. Спускал ему все с рук.
– Возможно, доказательств травли не было? – предположила Джаз.
– Еще как были! – горячо возразила сестра-хозяйка. – Я понимаю, одна из проблем нынешних учителей состоит в том, что у них связаны руки. Хорошая порка, конечно, не метод долгосрочного воспитания, но она, по крайней мере, служит сдерживающим фактором.
– Да, – неожиданно для себя согласилась Джаз.
– Взять, к примеру, Рори. Он страдает мигренями, которые почти наверняка вызваны стрессом. Чарли со своей бандитской шайкой систематически изводил Рори – лишь за то, что тот взрослеет медленнее сверстников и не любит бить других на поле для регби. Известно ли вам, инспектор, что пару недель назад Кавендиш запер Рори в подвале Флит-Хауса на всю ночь? Бедный крошка перепугался до смерти, и ничего удивительного!
– Нет, неизвестно. Однако если мистер Фредерикс знал о случившемся и о роли Чарли, то почему не принял соответствующих мер?
– Повторюсь, мистер Фредерикс хороший воспитатель, но с этим конкретным мальчишкой… Его выходки оставались безнаказанными. Что же до директора… – Сестра-хозяйка прикусила губу. – Некомпетентный – это еще слабо сказано.
– Значит, над Рори Чарли издевался с особым рвением?
– О да. Рори – легкая добыча. В глубине души обидчики – просто тру2сы. Они выбирают жертву осмотрительно.
– Бедный Рори, – вздохнула Джаз. – Хотя проблема существует в большинстве школ.
– Ее бы не существовало, если бы агрессоров тут же исключали. Однако все дело в цифрах. Директору важнее получать свои шестьдесят тысяч за учебу Чарли и не гневить его дядю при власти, чем обеспечивать огромному количеству остальных ребят безопасную и счастливую школьную жизнь.
– Вы полагаете, Чарли представлял угрозу для жизни других учеников?
– Инспектор Хантер, я говорю не только о физических последствиях систематической травли. Подобное поведение оставляет душевные шрамы. Поверьте, я знаю.
– Вы подвергались травле в школе?
– Я? – Сестра-хозяйка впервые улыбнулась. – Нет. Я давала равнозначный отпор.
«Представляю себе», – подумала Джаз.
– Мои слова, конечно, противоречат «политике компании». Если директор с Фредериксом не говорят вам правды, это очень плохо, но я не собираюсь лгать вам про Кавендиша и его агрессивное поведение.
– Благодарю за откровенность. Скажите, вы давно в Святом Стефане?
– Я проработала здесь недолго на заре своей карьеры, а теперь вот устроилась вновь, с нынешнего учебного года. Мой дом в Австралии, я навещала родственников в Норфолке по возвращении из США, и тут подвернулась временная работа в Святом Стефане. – Сестра-хозяйка пожала плечами: – В Перте меня ничто не ждало, я решила задержаться и поработать в Англии.
Так вот откуда ее акцент.
– Мистер Фредерикс сказал, что у вас обоих есть доступ к шкафчику с лекарствами. У каждого свой ключ.
– Верно. – Она поднесла руку к шее и достала цепочку с ключиком. – Мой – вот, я никогда его не снимаю.
– Вы никому не давали ключ в ночь смерти Чарли?
– Нет, конечно! Я знаю, на что сейчас способны мальчишки. Им лишь бы «приход» получить.
– Мы получили результаты вскрытия. Чарли Кавендиш умер не от эпилептического припадка, а от анафилактического шока, вызванного приемом аспирина.
Сестра-хозяйка приподняла брови.
– Врачи «Скорой» осмотрели Чарли и сказали, что он умер от припадка. Я с ними согласилась. Я, между прочим, квалифицированная и опытная медсестра.
– Симптомы были похожи, однако результаты вскрытия не оставляют сомнений. Мне предстоит выяснить, каким образом Чарли проглотил эти две таблетки аспирина. Я хотела бы взглянуть на лекарственную ведомость за тот вечер.
– Разумеется, – кивнула сестра-хозяйка. – Убедитесь сами, что все в полном порядке. Принести ведомость?
– Если нетрудно. Спасибо.
Сестра-хозяйка встала, затем, помедлив, обернулась:
– Надеюсь, неверный диагноз не запятнает моего имени. Когда я обнаружила Чарли, он был уже давно мертв.
– Не запятнает. Даже врачи «Скорой» пришли к тому же выводу, что и вы.
– Хорошо.
Джаз проводила сестру-хозяйку взглядом. Ясно, что она, несмотря на свою резкость, искренне печется о мальчиках, особенно о тех, кто послабее.
И ненавидит Чарли Кавендиша, это тоже ясно…
Сестра-хозяйка вернулась с листком бумаги.
– Вот пятничная ведомость. Как вы помните, вечером меня в общежитии не было. Ключ мистера Фредерикса находился у мистера Данмана. Оставить его одного – непростительная халатность со стороны мистера Фредерикса. Должна заметить, это очень необычно. По моим наблюдениям, он – ответственный, хороший воспитатель, если не считать привычки закрывать глаза на поведение Кавендиша.
– Мистер Фредерикс не говорил вам, куда отлучался?
– Нет. Да я бы и не стала выведывать. Однако дело наверняка было срочным, раз пришлось покинуть общежитие.
– Мне он свою отлучку не объяснил. – Джаз свернула ведомость, спрятала в карман. – Сообщите мне, когда Рори полегчает. Попробую пообщаться с ним после обеда. – Она вручила сестре-хозяйке карточку со своим номером.
– Сомневаюсь, что ему полегчает настолько. Бедняге только полицейского допроса сейчас не хватает, уж простите за такие слова.
– Я хочу встретиться с ним как можно скорее. – Джаз встала. Спросила уже по дороге к дверям: – Вы сообщили сержанту Роланду, что вечером в пятницу вернулись к себе около одиннадцати, так?
– Да.
– В последующий час вы не слышали ничего необычного?
– Нет. Я сразу уснула.
– В котором часу вы наутро обнаружили Чарли?
– Я всегда прохожу коридором старшеклассников и стучу в комнаты мальчиков в шесть сорок пять. Завтрак в семь тридцать. Когда Чарли не пришел, я отправилась будить его повторно. Постучала, ответа не получила, вошла в комнату и увидела Чарли.
Они уже стояли у выхода из общежития. Сестра-хозяйка слегка улыбнулась, спросила:
– Это все?
– Пока да. Спасибо за помощь.
Сестра-хозяйка быстро кивнула и направилась к лестнице.
* * *
В три часа дня Дженни Колман, как обычно, приготовила Роберту Джонсу чай и постучала в кабинет.
– Войдите.
Роберт Джонс сгорбился над столом: галстук перекошен, на лице – страдание.
– О, мистер Джонс, что с вами? – Она опустила поднос на стол.
– Ничего, Дженни, – покачал головой директор. – Просто немного устал и голова болит.
– Принести аспирин или… Ой! – Дженни нервно хохотнула. – Простите, мистер Джонс. Нехорошо прозвучало, учитывая обстоятельства.
– Не страшно, Дженни. Не надо лекарств, все в порядке.
Он наблюдал, как она наливает чай.
– Что-нибудь случилось, мистер Джонс? Не хочу выпытывать, только выглядите вы и правда ужасно.
Ему вдруг очень захотелось с кем-нибудь поговорить.
– Дженни, могу я вам довериться?
– Мистер Джонс, я работаю на вас четырнадцать лет, и ни один секрет не сорвался с моих губ. Конечно, можете. Вдруг вам полегчает, когда расскажете? Знаете поговорку про «горе на двоих»?
– Да. – Он глубоко вздохнул: – Хью Данман умер.
От потрясения Дженни рухнула в кресло. Открыла
