позволила платью упасть на пол. Ею овладело почти звериное желание быть с этим мужчиной сию минуту. Чувствовать кожей, прикасаться, ощущать, как его тело откликается на каждое ее движение. Будто снова и снова доказывая и себе, и ему, что он принадлежит ей одной.
Только ей и никому больше. Никогда.
Появились Игорь и Рина столь же внезапно, как и исчезли. Молодые люди разместились на трибуне, специально зарезервированной для спортсменов, как раз перед последней разминкой.
Как и думала Рината, их результат остался непревзойденным. Вдобавок второе место с отставанием почти в семь баллов заняли вовсе не действующие чемпионы мира, а Решетникова с Самойловым. Аня с Матвеем ошиблись, завалив прыжок и сорвав вращение, но за счет высоких компонентов смогли сохранить за собой третью строчку в турнирной таблице. Во время проката Титова выглядела напряженной, что было заметно каждому. Новости о тройном акселе и щедрых оценках, выставленных судьями наверняка разлетелись по стадиону, не обойдя стороной и ее. Если бы Анна умела отстраняться от всего, что не имеет отношения к ее прокату, но нет…
Рината не сдержалась от снисходительной усмешки, когда на экране появилась помрачневшая Титова. Они отставали более чем на десять баллов. Матвей, пытаясь приободрить партнершу, положил руки Ане на плечи, но та отшатнулась и поспешно ушла подальше от посторонних глаз.
После окончания соревнований в короткой программе три лидирующие пары пригласили на пресс-конференцию.
Рината и Игорь заняли места посередине длинного стола – согласно табличкам с именами. Слева, завернувшись в олимпийку, сидела хмурая Титова, справа что-то шептала партнеру Решетникова. Несмотря на второе место, Алиса и Макс, похоже, были довольны итогом короткой программы. Выступление оказалось не слишком сложным, но и без элементов ультра-си пара выглядела вполне прилично, Рина не могла этого не признать.
Она осмотрела постепенно заполняющийся конференц-зал и, к своему разочарованию заметила, во втором ряду бывшую подружку Крылова, Марину Самарину. Та сидела, вальяжно откинувшись на спинку стула, и, изогнув губы в покровительственной полуулыбке, не сводила глаз с Игоря.
Под шумок появился и глава Федерации, устроившийся в боковом ряду. На мгновение встретившись с ним взглядом, Рината поспешно отвернулась. Удивительно, но она воспринимала присутствие Бердникова как должное. В конце концов, как бы ей ни хотелось, убежать от него не получится. Он – главный чиновник в Федерации фигурного катания, а она – спортсменка, мечтающая стать чемпионкой. Значит, должна смириться и не впадать в панику всякий раз, когда Владимир возникает в поле зрения.
Как угодно, но она обязана это сделать.
Когда прибежала Федорова и объявила о начале пресс-конференции, журналисты переключились на победителей первого дня соревнований.
– Рината, а почему вы решили вставить такой сложный прыжок в программу? – задала первый вопрос худощавая светловолосая девушка с третьего ряда.
– Когда мы с Игорем начали совместные тренировки, – проговорила Рина, придвинув поближе микрофон, чтобы ее было лучше слышно, – поняли, что главным козырем должны стать сложные элементы, в частности, прыжки. А конкретно – те, которые, кроме нас, никто выполнить не сможет.
– Но тройной аксель оказался преградой на вашем пути к золоту четыре года назад. Нет ли опасения, что снова произойдет фиаско?
– Нет, – покачала головой Рината. – Тогда я нестабильно выполняла элемент, а теперь он получается почти всегда.
– Скажите, – подал голос другой журналист, – почему вы приняли решение вернуться к Богославской?
– Она знает меня… – Рина кожей ощущала направленный в ее сторону взгляд главы Федерации. Каждое слово давалось тяжелее предыдущего, однако, пересилив себя, она продолжила. – Причем лучше остальных. И она тренировала Игоря в детстве.
– Но Алла Львовна заявляла, что вы навсегда покинули спорт. И если травма вас больше не беспокоит, каковы были настоящие причины ухода?
Рината, ища поддержки, покосилась на Игоря. Пресс-конференция медленно, но верно превращалась в допрос с пристрастием. Складывалось впечатление, что целью журналистов стала исключительно Ипатова и никто другой. Их не интересовали даже Аня с Матвеем, к которым, по идее, вопросов должно быть не меньше.
– Это причины личного характера, – вступил в разговор Игорь. – И Рината имеет право оставить их при себе.
Нехотя согласившись, журналисты, скрепя сердце, переметнулись к другим участникам пресс-конференции.
Рината облегченно выдохнула и украдкой улыбнулась Игорю. Тот ободряюще подмигнул и сделал вид, что внимательно слушает следующие вопросы.
Обсуждение с Аней и Матвеем причины не совсем удачного выступления закончились, едва успев начаться: Титова просто встала и ушла, так что партнер отдувался в одиночку. А он смог сказать лишь, что завтра они постараются исправить положение. На вопросы, предназначавшиеся паре, занимающей текущее второе место, отвечал в основном Самойлов. Макс и Алиса были довольны результатом короткой программы.
– Но впереди еще произвольная, – закончила Алиса за Самойлова. – Мы будем бороться.
– Алиса, вопрос к вам! – будто вспомнив о присутствии партнерши, оживился журналист. – Раньше вы катались в паре с Иваном Устиновым, который вместе с Ольгой Максаковой в данный момент занимает четвертое место. Какие чувства испытываете, впервые обыграв бывшего партнера?
– Впереди произвольная, – повторила Алиса.
Журналист ждал дополнения, однако Решетникова отключила микрофон и отодвинула его в сторону, явно намекая на то, что разговор окончен.
Потом Рината все слушала вполуха, то и дело поглядывая на часы. Хотелось покончить с пресс-конференцией, добраться до отеля, окунуться в теплую ванну и расслабиться. А после укутаться в одеяло, прижаться к Игорю и уснуть. Через десять минут вопросы иссякли, и Лера как организатор хотела объявить о завершении мероприятия, однако Бердников встал со стула и попросил дать ему пару минут.
Рината моментально напряглась, нутром чувствуя, что он не просто так решил взять слово. Владимир же, не сводя с дочери пристального взгляда, прошел мимо журналистов и поднялся к спортсменам.
– Я хотел бы поздравить фигуристов с успешным выступлением, – забрав микрофон из рук Валерии, проговорил Бердников. – В особенности я рад за дочь.
В зале повисла звенящая тишина. Присутствующие потрясенно уставились на высокого мужчину в белой рубашке и черном, безупречно сидящем костюме.
Рината недоуменно нахмурилась.
– Я собираюсь рассказать вам свою историю, – продолжил Владимир. – Двадцать лет назад я отказался от родного ребенка и, ведомый одному мне понятными целями, отправил дочь в детдом. Я лишил ее родительского тепла и ласки. И не сомневаюсь – она меня не простит. Но хочу, чтобы она знала… – Взгляд Бердникова обратился к застывшей Рине. – Будь уверена: ты – самое важное, что есть у меня в жизни. Ты и твоя мама. И это неизменно.
Рината, не моргая, смотрела на Владимира и видела в его голубых глазах отражение собственной тоски и отчаяния. Но сокровенные чувства холодного, циничного
