— Надеюсь, ты не пойдешь грабить библиотеку? — насторожился Тео. За полтора десятка лет, что он проработал вместе с этой взбалмошной и совершенно очумевшей барышней, Теодор ожидал от нее чего угодно. Если дело касалось драконов, Мэри Лаура была готова на все.
— Нет, конечно, — успокоила его подруга. — Я попросила милую девушку, помощницу Ирвина, откопировать их для меня, приплатила ей немного, и, думаю, скоро она вышлет мне копии почтой.
— Ты же знаешь, мы искали этот след очень долго, но он может оказаться пустышкой, как и первые два, когда мы полагали, что уже почти нашли драконов. Помнишь? — Тео не хотел разочаровывать подругу, но и не хотел, чтобы она возлагала слишком большие надежды на эти дневники. — Один раз мы оказались в заброшенном чуть ли не тысячу лет назад замке, от которого вообще мало что осталось, а второй раз след оборвался вместе со смертью ученого, сгоревшего за двадцать лет до нашего появления у него дома.
— И сгорел он совершенно подозрительно — самовозгорание! — Мэри направилась к двери. — Ладно пойду спать, а утром сяду за дневники… Или полистаю их сейчас, а утром пойдем в замок, чует мое сердце, что этот Гилберт собрал там много интересного.
Тео лишь закатил глаза к потолку.
Мэри встала на след и теперь ничто и никто не сможет заставить ее сойти с этого следа, пока он не оборвется, или же она не найдет драконов. Впрочем, в последнем Теодор сильно сомневался — такого просто не может существовать, даже в Розми!
5 Наука управлять государством к числу простых никогда не относилась. Постегают ее годами и исключительно на своем горьком опыте, совершая промахи, ошибки, допуская время от времени и катастрофы, конечно же, разного масштаба. Особенно тяжело эта наука дается особам юным, отягощенным не только внезапным бременем власти, но и дурной наследственностью в виде буйной головы, горячего нрава и приступов необоримого гнева. Ну, и ослиного упрямства, конечно же.
Всеми этими пороками обладал Джонатан II, а уж своей внучке он их передал не только в неизменном виде, но добавил туда еще и максимализм, и обостренное чувство справедливости, а также убийственную прямолинейность, доставшуюся его дражайшей внучке от бабушки, жены Джонатана II. Вместе взятые эти качества, помноженные на восемнадцать лет и страшную трагедию, что чуть не раздавила юную королеву на пути к трону, дали отличный результат, от которого в первые же недели ее правления хотели повеситься все ближайшие сподвижники деда, оставшиеся один на один с его буйной внученькой.
Талинда искренне старалась учиться управлять страной, прислушивалась к своим советникам, и старалась соблюдать инструкции, оставленные ей дедом, но порой она не могла понять элементарных вещей.
Вот и сегодня она умудрилась довести до зубового скрежета собственного министра иностранных дел, Карла Ларуса, и главу РСР Винсента Алессандра Бодлер-Тюрри. Хотя второй держался куда лучше первого, но достать Талинда умудрилась обоих.
Королева и ее советники расположились на террасе дворца, увитой ползучими розами, которым еще предстояло распустить свои зеленовато-белые и нежно-розовые бутоны в самые жаркие дни предстоящего лета. Талинда задумчиво допивала третью кружку ароматного чая, а ее чиновники допили уже по второй чашке кофе, куда, судя по их взглядам, они отчаянно желали плеснуть изрядную порцию коньяка.
— Но, господин Ларус, я все равно не могу понять, почему мы не можем этого сделать? — в третий раз завела разговор королева. — Кершийцы убили моего отца, а потом его труп повесили на заборе. Они гнали меня и мою мать чуть ли не через половину Керши, и я совершенно уверена, что они желали мне смерти. Они устроили в Коргваре погромы, в результате которых погибло много розмийцев, совершенно случайно оказавшихся на территории Керши. Они, кершийцы, посмели развернуть самолет принцессы Иоланты, жены кронпринца Розми, уничтожили наш эскорт и принудили нас к посадке. Потом вели себя с нами неподобающим образом, и наконец, чуть до смерти не забили меня!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ваше Величество, вы не учитываете… — начал было в третий раз объяснять Карл Ларус, но потом махнул рукой, предоставив слово генералу Бодлер-Тюрри.
— Ваше Величество, давайте разберемся еще раз, — мягко заговорил Винсент. Королева кивнула. — Обращение с Вами и принцессой Иолантой было возмутительно, но в Керши происходили беспорядки, во время которых может произойти всякое. Керши обвинит солдат с той базы в самоуправстве и даже, скорее всего, отдаст Вам их головы в качестве извинения. С политической точки зрения, этого достаточно.
— Прошу заметить, Ваше Величество, беспорядки, в которых погиб Ваш отец и многие розмийские граждане, спровоцировал Ваш же отец, развязавший драку на государственных похоронах. С точки зрения дипломатии, это наша вина, и Розми должна принести извинения… — продолжил старый дипломат.
— Извинения?! — взвилась королева. Она вскочила из-за стола, уставившись на своих сподвижников. — Извинения?! Какие, к Сету, извинения, если они убили моего отца и повесили его на заборе?!
— Ваше Величество, с точки зрения дипломатии и политики, принц Джеффри сам виноват в своей гибели — он стал инициатором драки и стрельбы на похоронах, в результате чего случились беспорядки. Кершийцы были искренне и небезосновательно возмущены его поведением, которое их оскорбило, — поправил очки господин Ларус. Он уже в третий раз пытался донести до буйной подопечной каверзы и странности политики, но та каждый раз возмущалась, пропуская его слова мимо ушей. — Далее, вместо того чтобы покинуть страну принц Джеффри вступил в вооруженное противостояние с гражданами Керши, что в результате и привело к его гибели, — закончил разъяснения старый дипломат. Он очень надеялся, что Талинда на сей раз изволит услышать его, потому что терпение министра было на исходе. — Да, убийство и последующее осквернение тела недопустимое и вопиющее нарушение всех международных норм права и соглашений, но во время беспорядков может произойти всякое. Тем более, правительство Керши пыталось успокоить своих граждан и спасти принца.
— Как же, пытались они там что-то сделать! — зло бросила королева, а потом подозрительно уставилась на старого дипломата. — Господин Ларус, вы вообще на чьей стороне?
— На Вашей, конечно же, Ваше Величество, — заверил ее министр иностранных дел в третий раз. — Именно поэтому Розми никаких извинений приносить не будет и разрывает все дипломатические отношения с Керши.
— Этого мало! — уселась на стул Талинда. — Они должны нас бояться и знать, что Розми не только своих не бросает, но и никому никогда не позволит безнаказанно убивать своих правителей… и граждан.
— Это неразумно, — покачал головой Карл Ларус. — С точки зрения политики, у Вас нет повода начинать войну. Принц Джеффри сам виноват в случившемся, а Керши готова выставить нам счет за оскорбление.
— Да не рассказывайте мне о смехотворности поводов для войны, — вновь закипела королева. — Их какие только не отыскивали и не придумывали. Даже из-за голубя, нагадившего королю на голову, войны начинались.
Мужчины переглянулись. Винсент горестно вздохнул и заговорил:
— Ваше Величество, давайте еще раз проанализируем ситуацию. Если Розми объявит войну Керши, то на сторону, публично оскорбленной Вашим отцом, страны встанет треть стран Дидьены. Смею Вас заверить, Ваше Величество, что это будет самая технически развитая треть стран планеты, т. к. с их точки зрения Розми в данный момент лакомый кусочек, — глава РСР сделал глоток кофе. — По данным нашей разведки, они только и ждут повода, они уже заключают военные альянсы, цель которых — противостояние внешней угрозе. Угроза эта напрямую не называется, но она гораздо более технически развита, вооружена, у нее ограниченный человеческий ресурс. Мои агенты и я вместе с ними уверены, что речь идет о Розми. Им нужен только повод.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Винсент, но наша армия находится на куда более высоком уровне технического оснащения и вооружения! У нас есть, в конце концов, ВКС[15], укомплектованные настоящими боевыми крейсерами, которые созданы для войны в космосе! Они разнесут на атомы этих мерзавцев! — всплеснула руками королева. Она задела пустую чашку, что упала на мраморные плиты пола террасы и разлетелась вдребезги.
