Студентка Арро вновь зарычала. Мне на миг показалось, что «одеяло» сейчас опадёт, но нет — заклинание магистра держалось крепко. Сам же Дарх, закончив речь, подошёл к Дин и что-то тихо сказал — никто не слышал, что именно, но рычать Рональдин перестала.
— Всё, — проговорил магистр, снимая заклинание с моей подруги. — По местам. Лекция сегодня вводная, поэтому просто слушаем и запоминаем. Можно не записывать, всё то же самое вы найдёте в учебнике на страницах с третьей по десятую. Выучите это наизусть, если забудете хоть что-то, вылетите из академии быстрее, чем успеете сказать «а»…
![]()
25![]()
***
Наследный принц Дамир
Первая лекция по общей боевой магии была почти полностью теоретической — магистр Дрейк Дарх рассказывал про основные правила проведения магических дуэлей и ответственность за убийство (или за не-убийство). Дамир всё это знал, поэтому почти не слушал, а больше смотрел на Дин.
Он и сам не мог понять, отчего так переполошился, когда этот эльф вызвал её на показательную дуэль, и потом, позже… Если бы не Шайна, всем бы наверняка стали понятны его чувства к Дин. Точнее, чувства Мирры.
А какие у него чувства к Рональдин? Что это — простая физиология? Может быть, у него слишком давно не было девушки? Да, это, безусловно, важно, но есть что-то ещё…
Дамир покосился на Шайну. Странно, но если при знакомстве она ему не очень понравилась, точнее, была безразлична, то теперь при взгляде на неё в груди возникало что-то тёплое. Это чувство было совсем не похоже на то, что он ощущал, когда смотрел на Дин, — не жар или огонь, просто тепло.
Шайна была не обязана держать его — точнее, Мирру, — за руку, но она держала. И поддерживала. Не зная, кто он такой, всего лишь по велению сердца.
И она тоже волновалась за Дин. Искренне и неподдельно.
Вот! Дамиру даже захотелось хлопнуть в ладоши. Шайна была неподдельной. Пожалуй, самой неподдельной из всех, кого встречал наследник…
После боевой магии девочки и Дамир возвращались в общежитие в полном молчании. До ужина оставалось ещё полчаса. Хотя принц был не уверен, что пойдёт туда. Магистр Дарх так вымотал их всех этой показной дуэлью, что хотелось просто накрыться одеялом и лечь спать.
Когда они дошли до своей комнаты, вошли внутрь и заперли дверь, Шайна вдруг обернулась и обратилась к Дин:
— А давай расскажем Мирре.
Дамир застыл на месте, переводя вопросительный взгляд с одной девушки на другую. Рональдин вздохнула.
— Мама меня убьёт.
— Ладно тебе, — Шайна улыбнулась. — Мирра никому не скажет. Правда же?
Дамир кивнул и хлопнул себя ладонью по груди.
— Могила!
— Сплюнь, — фыркнула Шайна. — А то сглазишь. Вдруг некромантия в расписании появится?
— Появится, — засмеялась Дин. — Только на третьем курсе. Нам пока рановато. Все покойники разбегутся.
— Так что вы хотели рассказать-то? — перебил их Дамир, и Рональдин вновь вздохнула.
— Понимаешь, Мирра… В общем… Дело в том…
— Чего ты мямлишь, давай… — влезла в исповедь Шайна, и Дин словно решилась, вдруг выпалив:
— Я дочь ректора. И моя настоящая фамилия Аррано, а не Арро.
«Тьфу ты! А я-то думал!»
— А-а-а, — Дамир старательно изображал удивление. — Ничего себе…
Он открыл рот и сел на кровать. Шайна и Дин последовали его примеру.
— Я только не поняла… Если ты дочь ректора… Чего это тебя магистр Дарх так мучил сегодня?
— Думаешь, поблажки должны быть? — Рональдин невесело усмехнулась. — Это ты зря. Мама его первая уволит, если он меня начнёт холить и лелеять. Да это и не в его характере… — Она на миг запнулась, а затем продолжила: — Наверное, лучше вам рассказать, чтобы было понятнее. Ну и надо мне этой историей поделиться хоть с кем-то… Понимаете, я… можно сказать, ненавижу магистра Дарха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как? — Шайна подняла брови. — И ты тоже?
— Нет. — Дин хмыкнула. — Поверь мне, Шани, то, что испытываешь к магистру ты, ни в какое сравнение не идёт с тем, что чувствую к нему я… Если бы могла, удавила бы его собственными руками.
— За что? — удивлённо спросил Дамир.
— Он часто приезжал к нам в Арронтар, когда я была маленькой. Играл со мной, тренировал… То, что вы сегодня видели — результат его тренировок. Он со мной всегда очень возился, говорил, что я похожа на маму сильнее, чем остальные её дети. Это, наверное, и правда так, тем более что я первый маг Разума среди моих братьев и сестёр. Слабенький, но первый. А Дрейк… то есть, магистр Дарх… в общем, влюбилась я в него. Так, как девочки обычно влюбляются во взрослых мужчин — отчаянно и без оглядки.
Дамир в этот момент почувствовал острое желание помочь Дин удавить магистра. Или утопить. Или повесить…
— Он, когда понял, уехал из Арронтара. Мама со мной тогда много времени проводила, утешала, говорила, чтобы я не переживала и что это пройдёт. А потом… — Дин на миг прикрыла глаза, — потом была та ночь. Ночь, когда всё изменилось. Я спала, но проснулась от резкого, лихорадочного стука в дверь. Это был даже не стук — грохот. Потом я услышала крики, что-то разбилось… Я вскочила и побежала вниз.
Они были в гостиной. Папа с мамой держали Дрейка за руки и ноги, а сам он лежал на полу, бледный, и дергался в конвульсиях. Я очень испугалась, хотела подойти, но мама крикнула, чтобы я держалась в стороне, и я села перед камином, наблюдая за ними. Мама и папа у меня ведь лекари. Они Дрейка раздели, ощупали, я слышала, как они перешептываются… И долго ничего не могли понять, очень долго. Но Дрейку тем не менее становилось лучше. Лучше… с каждым маминым прикосновением.
В ту ночь они так ничего и не поняли. Уложили его в гостевой спальне и ушли. И только утром мама решила проверить Дрейка на метку проклятья.
Дин замолчала. Опустила глаза вниз, вздохнула. А Дамир вдруг обратил внимание на Шайну.
Она сидела на постели, бледная, как полотно, и в её глазах наследный принц увидел нечто, напоминающее страх.
— Это было кошмарное время, — сказала Рональдин тихо. — На Дрейке оказалось проклятье смертельной одержимости. Знаете, что это такое?
Дамир покачал головой, а Шайна, наоборот, кивнула.
— Простейшее проклятье, но очень действенное. Проклятый начинает испытывать к кому-либо из своего окружения тягу, которая в итоге оборачивается смертью, если тот, к кому тянет проклятого, не ответит взаимностью. А объектом тяги всегда выбирается кто-нибудь неподходящий для взаимности… Вот и моя мама показалась тому, кто проклинал Дрейка, самым неподходящим объектом. Разумеется, так оно и было — она ведь оборотень, а мы создаём пары один раз и на всю жизнь. Она любит моего отца. Но тот, кто проклял Дрейка, то ли не знал мою маму, то ли не учёл… Она ведь целитель. И она заставила его остаться в Арронтаре, постоянно сидела с ним, прикасалась. Один раз… всего один раз я видела, как он целовал её. И глаза у неё в то мгновение были словно мёртвые… — Дин передёрнула плечами. — Я устраивала истерики, но ни отец, ни мама ничего не хотели слушать. Папа всегда поддерживал маму… И они вместе искали способ снять проклятье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не нашли, — вдруг вырвалось у Шайны. Она это почему-то не сказала, а прохрипела, и так, словно не спрашивала, а утверждала.
— Да, не нашли. А проклятье между тем набирало обороты. Мама была вынуждена всё больше времени проводить с Дрейком, и я видела, как мрачнел отец. Всё это продолжалось восемь лет. Нет, он не жил у нас постоянно, просто приходил всё чаще и чаще. А я… я ненавидела его за то, что он разрушал жизнь моих родителей, хоть и не был в этом виноват. А ещё — за то, что он совсем не замечал меня.
25