– Ммм, – повторила Холли. – Она обязательно с тобой об этом поговорит, – поспешно добавила она. – Пап, можно я буду брать уроки верховой езды? Габриэлла сказала, что могла бы договорится на воскресенье.
Отношение Холли к его жене за девять дней претерпело значительные изменения.
А может, сама Холли начала меняться? Похоже на то. Причем в лучшую сторону.
Но больше всего его удивило поведение Габриэллы. Зная, что он не привез дочери подарок, она купила ей книгу за хорошее поведение в его отсутствие. Именно так нужно было делать подарки, а не задабривать Холли, чтобы она не капризничала.
Кажется, Габриэлла больше понимала в воспитании детей, чем он.
– Не вижу причин для отказа, моя сладкая. – Руфус наклонился, чтобы поцеловать дочку и чуть не потерял равновесие, когда она обхватила руками его шею.
– Спасибо, папочка! Большое спасибо! – Ее глаза сияли от удовольствия. – Габриэлла сказала, что, если ты разрешишь, она отвезет меня в воскресенье на конюшню.
– Это очень мило с ее стороны. – Он кивнул. – Возможно, я тоже поеду с вами.
– Правда? – Ее лицо просияло.
А почему бы и нет? Время от времени он водил Холли в парк или театр, но он не помнил, когда она в последний раз чему-то так радовалась.
– Я поговорю об этом с Габриэллой, – пообещал Руфус, вставая. – Не читай допоздна, – добавил он, направляясь к двери.
Холли кивнула.
– Габриэлла сказала, что я могу читать только до восьми часов, иначе я не отдохну перед школой.
Руфус еще больше удивился.
– Она права, – согласился он.
– Я думаю, что была несправедлива к Габриэлле, папа, – тихо сказала Холли. – Она замечательная.
Это точно, подумал Руфус, нахмурившись. Может, он тоже был несправедлив к Габриэлле? Ему нужно было с ней поговорить.
– Пап, ты поговоришь с Габриэллой насчет уроков верховой езды, когда она вернется? – спросила Холли.
– Когда она вернется? – медленно повторил Руфус.
Девочка кивнула.
– Она уехала незадолго до твоего возвращения.
Габриэлла уехала? Но ведь утром она уверяла его, что будет ужинать дома…
– Она не сказала, когда вернется?
Холли покачала головой.
– Ты не знаешь, куда она поехала? – разочарованно спросил Руфус. Он с таким нетерпением ждал этого ужина!
Девочка пожала плечами.
– Хорошо, дорогая, – кивнул он. – Спокойной ночи.
– Я люблю тебя, папочка. – Она улыбнулась.
– Я тоже тебя люблю, Холли, – искренне заверил ее он.
В своей любви к дочери Руфус никогда не сомневался, а вот его чувства к Габриэлле оставались для него загадкой.
Как и сама Габриэлла…
– Где ты была?
Услышав знакомый голос, Габриэлла остановилась посреди лестницы и обнаружила, что Руфус вышел из коридора и смотрит на нее снизу вверх.
Было уже начало двенадцатого, и она надеялась, что все, включая его, уже спали.
Но ей не повезло!
В тусклом свете лампы его лицо казалось мрачным и даже немного пугающим, волосы отливали золотом.
– Кажется, ты утром говорила, что будешь ужинать дома, – напомнил он ей резким тоном.
– Ты хочешь сказать, что не ложился спать все это время, дожидаясь меня? – съязвила она.
– Нет, – отрезал он. – Я работал у себя в кабинете и только что услышал, как ты вошла.
– Мои планы изменились. – Она пожала плечами. – Я решила встретиться с друзьями в городе.
На самом деле одна лишь мысль об ужине с Руфусом после того, что она узнала по телефону от Дэвида Брьюстера, вызывала у нее тошноту.
– Не смотри на меня так, Руфус, – усмехнулась Габриэлла. – У меня есть друзья, ты же знаешь. Тоби не входит в их число, если тебя это интересует, – добавила она.
Его рот дернулся.
– Уверен, что у тебя есть друзья. Я не запрещаю тебе их иметь.
Габриэлла бросила на него скептический взгляд.
– Все друзья, с которыми я встречалась сегодня, были женского пола, – отрезала она. – Если хочешь, я могу дать тебе номера их телефонов, и ты сам в этом убедишься.
Сейчас она намеренно ищет с ним ссоры, мрачно подумал Руфус. Интересно, что послужило этому причиной?
Утром за завтраком они беседовали как нормальная супружеская пара. Он был благодарен ей за все, что она делала для его дочери.
Тогда почему она пытается снова с ним поссориться?
– Я не собираюсь тебя проверять, Габриэлла. – возразил он. – Я просто хочу выразить свое огорчение из-за того, что мы не смогли вместе поужинать.
Габриэлла бросила на него яростный взгляд.
– Ну конечно!
Почему она так себя ведет? Да, Габриэлла изменила свои планы и провела этот вечер вне дома, а не с ним, но это он должен был злиться на нее, а не она на него.
Я веду себя как ревнивый муж, мрачно подумал Руфус.
– Пойдем выпьем со мной стаканчик, Габриэлла, – предложил он.
Габриэлла удивленно посмотрела на него. Почему он предлагает ей составить ему компанию? Их вряд ли можно было назвать друзьями.
Наконец ее осенило.
– Я не в настроении заниматься с тобой сексом, Руфус, – язвительно произнесла она.
– Не в настроении… Черт побери, Габриэлла, – отрезал он. – Разве я говорил о том, что хочу лечь с тобой в постель?
Нет, но она не могла найти другую причину, по которой ему вздумалось позвать ее к себе в спальню на ночь глядя.
Габриэлла невесело улыбнулась.
– Обычно мы об этом не говорим – мы этим занимаемся!
Руфус поморщился.
– Ты все еще сердишься на меня за то, что произошло прошлой ночью. Мне казалось, я объяснил, почему пришел к тебе в постель.
– Почему я должна сердиться на тебя за то, что ты вторгся ко мне в спальню без приглашения? – Она крепче вцепилась в перила.
Своим предложением он только все испортил, разочарованно подумал Руфус. Впрочем, он догадывался, почему Габриэлла услышала в его словах намек.
До сих пор, за исключением того дня на Майорке, инициатором их близости был он.
– Тогда давай договоримся, что впредь мы будем заниматься любовью только по твоей инициативе, – предложил он.
Ее глаза расширились, а затем настороженно сузились.
– Ты уверен, что не будешь нарушать этот договор?
За кого она его принимала?
Да, он мог бы часами не вылезать из ее постели, но лишь потому…
Почему?
Он не был уверен.
Он так долго жил без любви, что вряд ли смог бы ее узнать.
Он знал, что хочет Габриэллу. Она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.
У него с самого начала было много причин не доверять ей.
Он по-прежнему ей не доверял?
Сейчас он не был в этом так уверен.
Пока он в ней сомневается, будет лучше для них обоих. Нельзя позволять физическому влечению усыплять его бдительность.
