— Да ты чё, Грих! У него же вчера был последний день спора, — сидя на лавке напротив, подключается Серый, ехидно посмеивается. — Проиграл, вот и бычится. Так ведь, Ярый?
Ухватившись за концы шнурков, я резко поднимаю голову. С силой тяну за верёвки, мечтая обмотать их вокруг шеи Уварова. Взять клюшку, и херакнуть со всей дери, чтобы хребет раздробился в мелкую крошку.
— Что, не получилось уложить Янку на лопатки? — Серый нарочно протягивает её имя, изображая на лице вселенское удовольствие.
Я стискиваю до боли зубы, тяну сильнее и шнурки рвутся на части. Психую. Кое-как размотав шнурки, снимаю коньки и швыряю их в баул.
— Янка? Это та, с которой Кирюха пришёл на свадьбу? На неё вы поспорили? — искренне удивлён Гришка, а затем он уже обращается ко мне: — В натуре? Она же мелкая совсем! Вы бы хоть совесть поимели!
Странно. Думал, Серый уже всем разболтал о нашем с ним споре и о том, кто именно является его предметом. Ну, хоть здесь он оказался надёжен.
— Она совершеннолетняя уже, — сквозь зубы говорю, оправдываюсь перед самим собой.
— Ага! И трахается, наверное, со всеми направо и налево! Знаю я таких маленьких и скромных. У меня такими вся телефонная книга забита, — не унимается Уваров.
Кулаки непроизвольно сжимаются. Костяшки хрустят. Так и прошёлся бы по его самодовольной роже кулаком. Мало ему рассечений на морде и расплюснутого носа. Ещё просит.
— Заткнись! — рявкаю громко, что улюлюканья в раздевалке на время стихают. — Ещё хоть раз что-то скажешь в её сторону, я тебя здесь же закопаю! Заживо похороню в этой вонючей раздевалке!
— Воу-воу! Полегче, ребят, — Гришка встаёт между нами, разводит руки. Члены команды переглядываются друг с другом. Перешептываются. — Без драк. Только без драк на этот раз! Серый, не провоцируй. Ты же видишь Кирюха сегодня не в духе. Может, чё случилось.
— Может, и случилось. Он же со мной теперь не разговаривает, — фыркает он. — Строит из себя обиженку из-за какой-то тёлки. Ну, подумаешь, положил я глаз на неё. Ты же сам от неё отказался.
— Я расплатился с тобой за проигрыш! Чего тебе ещё надо? Мы не передариваем друг другу никого! Тем более, Яна не просто тёлка.
Напряжение в помещении подскакивает до предела. Правильным решением становится просто смыться побыстрее из раздевалки, что многие и делают.
— Ладно, парни, как-нибудь без меня справитесь! Настя уже ждёт, хочу сводить её в киношку на любятину, — блестят его глаза при упоминании новоиспечённой жены. — Пообещайте, что ваши морды нам не придётся завтра собирать по частям?!
Поочердёно пожимаем Грише руку и тот сваливает. В раздевалке остаёмся только я, Серёга и Стас, который тоже быстро уходит.
— Ладно, извини меня, брат, — с поникшей головой произносит Серый невнятно. — Я был под наркотой. Не понимал, что творю.
— Весомый аргумент! — недовольно хмыкаю. — А сейчас тогда ты под чем? Что тебе мешает закрыть свой поганый рот и не напоминать мне больше об этом споре?
— Да что такого-то, я не пойму? — разводит руками в стороны. Ещё наглости хватает возмущаться. — Согласен, проигрывать всегда неприятно. Ну, проиграл и что с того? Не в первый раз же, да и не в последний! Мы ведь раньше всегда так друг друга подкалывали. Что сейчас-то изменилось? Тем более, я уверен, если бы ты немного поднажал, она сама бы тебе отдалась. Поступок самого настоящего эгоиста! Ни себе, ни людям!
— Хочешь сказать, если бы я вовремя не остановил тебя, ты бы её трахнул?
— Нет. Я ведь тебе пообещал, — нагло лжёт он. — Просто я не увидел смысла отказываться от этого, если девчонка сама хочет. У неё на лице написано, что она любит секс. Причём, как мне кажется, не важно с кем.
Подрываюсь с места так резко, что Серёга сам поднимается на ноги, и принимает оборонительную позу.
Нет. Не хочу марать руки об этот кусок дерьма, хоть он и заслужил.
Я молча закидываю грязную форму в бак для стирки. Забрасываю баул на плечо и направляюсь к выходу, стараясь выбросить из головы все его слова.
Уваров, как назло, останавливает меня, пихнув в грудь. Резко отдёргиваю его руку, тот отшатывается назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну, скажи, разве я в чём-то не прав? — провоцирует он меня завершить этот день за решёткой.
— Свали нахрен с дороги! — закипаю я, а вместе с тем и моя кровь.
— В чём я не прав, спрашиваю!?
Пристально смотрю на его рожу, еле сдерживаю себя, чтобы не расчистить себе проход путём мордобоя.
— Ты во всём оказался прав! Во всём, кроме одного! — стиснув челюсть, мысленно произношу то, что так не хотел признавать даже самому себе.
Пихаю его плечом и ухожу.
Я был расстерян, когда понял это. Потерялся в собственных предположениях.
Вовсе не ожидал, что Яна может оказаться невинной.
Особенно после её признаний о том мужике с универа. Я был уверен, что у неё с ним что-то было.
Да что тут говорить?
Я собственными ушами слышал, как она трахалась с Демидом в моей комнате.
А потом я пришёл в себя. В голове пазл сложился.
Глупышка солгала мне, чтобы в моих глазах казаться взрослой и опытной. А я так просто повёлся на банальный обман и нагло обокрал её. Обесчестил, да ещё так жестоко.
Она не заслужила подобного обращения к себе.
Была бы возможность, я бы вернул время вспять.
Ценой здоровой психики и спокойного сна посадил бы её в машину и увёз к родителям.
А теперь уже поздно что-то менять. Она доверила мне всю себя целиком, а я сначала принял, а потом сам же отказался.
В этой жизни я только и делаю, что добровольно отказываюсь от всего, трусливо поджав хвост.
Глава 28. Яна
Месяц спустя
Сколько ещё ждать?
В инструкции сказано, что достаточно и одной минут, чтобы увидеть первые признаки положительного результата.
А я, кажется, просидела в ванной уже целую вечность.
Всё никак не могу набраться храбрости, чтобы подняться и подойти к раковине, на которой лежит тест на беременность.
У меня задержка. Сначала я не заострила на этом внимания, ведь однажды такое уже случалось со мной. К тому же точно знаю, что Кирилл предохранялся. Я видела своими глазами.
Но сомнения всё равно мучили меня. А статьи в интернете только ещё больше плодили их.
Вдруг презерватив порвался, а Кирилл об этом просто умолчал? Мы же с тех пор и словом не обмолвились, не говоря уже о том, чтобы затрагивать тему того дня.
Не знаю какой будет моя первая реакция, если тест окажется положительным. Я уже думала на этот счёт, но думать — это одно, а столкнуться с реальностью — совсем другое.
С одной стороны, я даже хотела бы оказаться беременной от Кирилла. Иметь частичку него, после того, как он отказался от своих слов. Наверное, это единственное, что теперь может нас объединять. Но с другой стороны, я не хочу калечить жизнь себе и ещё не рождённому ребёнку.
Собираю всю волю в кулак и подхожу к раковине. Тянусь за тестом дрожащими руками. Перед глазами всё темнеет, как только я вижу результат.
Нет! Пожалуйста...
Слёзы льются рекой. Я валюсь на пол и прикрываю рот ладонью, чтобы приглушить свои тихие рыдания.
— Дочка, с тобой там всё хорошо? — в запертую дверь стучится мама.
— Да, мам. Что-то мутит с самого утра, — кое-как отвечаю, вытирая слёзы со щёк.
— А я говорила, что папина рыба была с душком!
— Угу! — мычу от душевной боли. — Жаль, что я тебя не послушала.
Спустя несколько мучительных минут я собираю себя по частям и снова поднимаюсь. Прохладной водой умываю лицо, привожу себя в порядок и выхожу из ванной комнаты, спрятав тест в карман джинсов. Предусмотрительно, потому что мама до сих пор поджидает меня у двери. С обеспокоенным видом она держит в руках стакан воды и какие-то таблетки.
— Точно всё хорошо? Может, примешь активированного угля?
— Нет, мам, — вымучиваю из себя притворную улыбку. — Уже всё прошло. Не беспокойся.
Кивнув, мама разворачивается, ставит стакан на полку с цветами. Уже ступает на лестницу, чтобы подняться на второй этаж, как друг что-то её останавливает.
