с севера, хлопок — с побережья Мексиканского залива. В свою очередь, товары, созданные городскими мастерами, идеи, изобретения, религиозные верования распространялись по всему этому обширному региону — от Северной Мексики до Сальвадора. На территории Гватемалы и Гондураса, в руинах городов, основанных майя, за тысячу километров от Теотиуакана, неизменно находят предметы, доставленные оттуда. В архитектуре и живописи майя неоспоримо влияние Теотиуакана. Следы его мы видим в керамике, архитектуре и иконографии: в Копане (Гондурас), Тикале и Каминальгую (Гватемала), а также в городах на полуострове Юкатан (Мексика).
По мнению известного немецкого историка Николая Грубе, давно изучающего культуру майя, речь может идти даже о завоевании некоторых городов и земель. Он ссылается на надпись, найденную на стеле 31 в Тикале. Здесь повествуется о том, как в 378 году новой эры в этом городе, лежащем в сердце страны майя, была свергнута старая династия и власть захватила группа людей, которая принесла новую идеологию и создала новый стиль в искусстве. Верховным правителем стал некий пришлый человек по имени Сиях-Как («Был рожден Огонь»). Возможно, в земли майя вторглась армия Теотиуакана под предводительством Сиях-Кака и установила здесь власть теотиуаканского царя.
В горных районах Гватемалы власти «города без имени» держали воинский гарнизон, чтобы контролировать торговлю нефритом и какао, а также работу на рудниках обсидиана в Эль-Чайяле. На побережье Мексиканского залива ими была основана целая колония — Эль-Тахин (Мексика, штат Веракрус). Пирамида здесь возведена, несомненно, в традициях Теотиуакана — точно так же, как обнаруженная весной 2006 года на восточной окраине Мехико пирамида высотой 18 метров (ее воздвигли около 500 года новой эры). Следы присутствия людей из Теотиуакана замечены на побережье Тихого океана и в Монте-Альбане.
Кто руководил этими экспедициями? Кто организовывал покорение отдаленных земель? Историки и археологи надеются, что когда-нибудь Теотиуакан откроет свои тайны, и в опустевший, призрачный город вернется жизнь — повседневная жизнь людей VI века новой эры.
ПРОБЛЕМЫ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ
Новая опасность?
Руслан Григорьев
Реальность глобального потепления уже, по-видимому, не оспаривает никто. Спорят только о возможных причинах: человечество ли виновато, или очередной природный геоклиматический процесс.
Но главный спор — последствия потепления. Расчет этих перспектив ведется на компьютерах, но приводит разных ученых к разным результатам. Главная трудность состоит здесь в том, что очень трудно учесть все факторы, участвующие в образовании глобального климата. Их очень много, и наука еще очень далека от понимания, как они влияют друг на друга. А кроме того, многие факторы науке пока попросту неизвестны. То и дело появляется очередная научная статья, доказывающая, что необходимо учесть еще что-то — например, роль облаков. Или океанских водорослей. Или сажи. Или чего-нибудь еще, что может измениться при дальнейшем потеплении и в силу этого оказать то или иное, усиливающее или тормозящее, но непременное воздействие на ход процесса.
Каждый такой новый «ключик» крайне важен, потому что он делает картину все более полной, и, следовательно, расчеты — все более точными. Поэтому так важна появившаяся недавно работа группы американских ученых во главе с профессором Тедом Шуром (университет штата Флорида), которые указали на еще одного, ранее никем не замеченного (во всяком случае, не принимавшегося в расчет) участника сложной глобальной «игры факторов», именуемой земным климатом. Речь идет о вечной мерзлоте. Понятно, что повышение средней температуры на Земном шаре рано или поздно, но обязательно вызовет таяние этой замерзшей почвы. К каким последствиям это может привести? Скажутся ли они на дальнейшем изменении климата? В какую сторону и насколько существенно? До сих пор все это оставалось неизвестным, теперь же благодаря исследованиям группы Шура становится чуть более понятным и много более пугающим.
Три года назад Шур и двое его коллег опубликовали в журнале Science статью по итогам изучения вечной мерзлоты в Сибири, где она занимает свыше 650 тысяч квадратных километров. Теперь в журнале Bioscience появилась их новая статья, расширяющая предыдущие исследования также на районы вечной мерзлоты в Северной Европе, Гренландии и Северной Америке. Объект изучения — содержание углерода в поверхностных слоях вечной мерзлоты на глубине до 3 метров (прежние исследования ограничивались слоями до 1 метра и менее). Определение количества углерода в вечной мерзлоте крайне важно, потому что с повышением температуры эта почва непременно оттает, и тогда бактерии и грибки получат в свое распоряжение огромное количество органического вещества (корни и целые растения, содержащиеся сейчас в мерзлой почве, как в холодильнике) и начнут энергично его разлагать, чего сейчас сделать не могут. Разложение органики приведет к выделению в атмосферу содержащегося в ней углерода в виде углекислого газа или метана, и тогда напрашивается вопрос — сколько его там? Именно на этот вопрос и отвечает новая работа группы Шура.
По их подсчетам, общее содержание углерода в указанном слое составляет (суммарно) более полутора тысяч миллиардов тонн. Это вдвое больше, чем все количество углерода (780 миллиардов тонн), которое содержится в атмосфере в настоящий момент. Но эти цифры ничего еще не говорят о возможном выделении углерода из растаявшей вечной мерзлоты в атмосферу. Здесь нужны иные подсчеты, и Шур с коллегами их провели. Картина получается такой. Сейчас сжигание органического топлива ежегодно добавляет в атмосферу 8,5 миллиардов тонн углекислоты. Еще 1,5 миллиарда в год добавляет уничтожение лесов. Так вот таяние вечной мерзлоты, по подсчетам группы Шура, может дать дополнительные 0,8–1,1 миллиарда тонн.
Но тут следует учесть, что на растаявшей почве, да еще при более высокой температуре обязательно вырастут новые леса, которые начнут поглощать углекислый газ и выделять кислород. Однако, по тем же подсчетам Шура, этого далеко недостаточно, чтобы компенсировать причиненный вред. Дело в том, что один квадратный метр зрелого леса запасает в себе всего лишь 5 килограммов углерода, тогда как один квадратный метр оттаявшей вечной мерзлоты, на которой этот лес вырастет, содержит в себе 44 килограмма. Таким образом, даже с учетом леса приведенные цифры влияния растаявшей вечной мерзлоты на загрязнение атмосферы уменьшаются всего на 10 %.
Сама по себе добавка 0,7–1,0 миллиарда тонн «органической» углекислоты к 10 миллиардам «индустриальной» может показаться не такой уж существенной. Но тут важен принцип. Оказывается, чисто «техногенное» потепление может включить совершенно неожиданные биологические процессы, которые начнут добавлять свои миллиарды тонн углерода и доли градусов в общую копилку. Таяние вечной мерзлоты является этому первой иллюстрацией и подтверждением.
Еще раз о метане
