я могу собой гордиться, – подытожила и Суворов хмыкнул, глядя в глянцевые листы. – Знаешь Паш, мне кажется, что быть твоим другом гораздо ценнее, чем стать девушкой на одну ночь.
Взгляд Суворова, бегающий по строчкам меню застыл, и его жесткие губы поджались.
– А с чего ты взяла, что ты мой друг, а не девушка на одну ночь?
Фраза как щелчок по носу. Как грубый взгляд. Как стакан холодной воды в лицо. Внутренности подогрелись ненавистью и я, сделав над собой усилие опустила взгляд с окаменевшего лица спутника на страницы меню. Он ждет от меня хоть какой-нибудь реакции, значит нельзя оправдывать его ожиданий. Просто назло. Только так я смогу его поддеть в ответ.
– Вы уже готовы сделать заказ? – сбоку раздался голос официантки, и я кивнула и озвучила перечень, Паша последовал моему примеру и как только служащая удалилась за столиком воцарилась тишина.
Я сидела, обхватив себя руками, и поглаживала плечи, глядя на людей постепенно заполняющих танцпол, а Суворов постукивал зажигалкой, лежащей на столе.
– Слишком много плясок вокруг девушки на одну ночь, не находишь? – сдалась. И да, меня задели его слова. Скорее услышала, чем почувствовала его улыбку. Она почему-то еще больше взбесила, и я встала из-за стола и подошла к периллам, стискивая их побелевшими пальцами.
Пашка прав – слишком сильно меня торкнуло в этот раз. В бывшем родительском доме всегда так. А если примешать к этому грубость и необоснованные обвинения брата, а потом и его неудачные попытки меня запугать, то полный треш. Эмоции просто зашкалили и разум погрузился в вакуум, чтобы не допустить срыва. И этот вакуум и не позволяет мне опьянеть сейчас. Он держит меня под контролем, а внутри творится пиздец.
– А если я хочу, чтобы ты стала девушкой на две ночи? Поэтому так кружу рядом с тобой? – на перилла рядом с моими ладонями легли мужские руки, и над ухом раздался хрипловатый шепот, заставивший меня прикрыть глаза от сладости, ударившей по каждой клеточке тела. Подалась назад, утыкаясь спиной в мощную грудь и выдохнула, когда Суворов запнулся на вдохе, показывая, насколько его накрыло от этого простого движения.
Повернула голову вправо, зная, что его лицо в каких-то сантиметрах от моего и все еще с прикрытыми глазами продолжила.
– Я лучше куплю пару игрушек, чем позволю кому-то со мной играть ради одной-двух ночей.
– Но Марку позволила…
Сука, он специально?
– Марк – душка. Ему не жалко и позволить…
– Журавлёва, – прозвучало как угроза. Как предостережение. Как рык опасного хищника, который ждет подходящего момента, чтобы наброситься и растерзать.
Получай, мальчик! Незачем было пытаться меня задеть. Я тоже умею играть в эту игру.
– Суворов…? – медленно повернулась в его объятиях и хлопнула невинными глазками, глядя в высеченное из камня лицо Пашки. Тот сжигал меня взглядом, будто хотел, чтобы сжалась под ним, чтобы прильнула, попросила ласки или напротив в страхе замерла, а я лишь склонила голову на бок, подчеркивая, что ничего из этого делать не собираюсь. Заметила у стола официанта, принесшего заказ. Отлично. – Шашлычок принесли…
Выскользнула из кольца его рук и юркнула за стол, чувствуя, как от волнения внутренности скручиваются. Играть с огнем оказывается очень занимательно. Но последствия, которые непременно будут, заставляют меня ерзать будто на раскаленной сковороде. А наигранно равнодушный взгляд вернувшегося за стол Суворова еще больше пугает своей непредсказуемостью.
Кажется, вечерок будет интересным.
Глава 14
Вечер неумолимо продолжался, и хоть я и пила не мало, опьянеть так и не удавалось. Постепенно во мне проснулся спортивный интерес: а сколько я смогу выпить, прежде чем меня отключит. Вопрос юной суицидницы, я знаю, но стало просто интересно, чего ждать.
Пашка тоже не отказывал себе в выпивке, и примерно через час я заметила, что он стал гораздо более расслабленным. Нет он не валялся бухим, не приставал к девушкам на танцполе, он все так же держался огурцом, но при этом выглядел слегка разомлевшим и …расслабленным да. Даже позволял себе пару шуток в разговоре со мной, но продолжал все так же отчужденно общаться, будто мы чужие. Хотя так и есть – мы чужие, просто удачно подвернулись друг другу когда было нужно.
Наевшись шашлыка и выпив очередной алкогольный коктейль, я поднялась со своего стула и зашагала к лестнице ведущей на танцпол. Суворов не пошел за мной, лишь поднялся и встал у перилл, как коршун наблюдая за мной издали.
Вышла на середину выбрав место, где не так тесно и вынула полы черной шифоновой рубашки из черных джинсов. Завязала их на талии, машинально вскидывая взгляд, и тут же наткнулась на тяжелый взор Суворова. Он был явно против этой вольности, но старался не подать виду.
Прикрыла глаза и зарылась руками в распущенные волосы, проходя по ним пальцами. Встряхнула головой, начиная плыть под ритм музыки. Басы гулом отдавались в висках, но это не раздражало, напротив – заставляло кайфовать.
Тело ожило и само начало двигаться в ритм. Стоило мне открыть глаза, я тут же наткнулась ими на взгляд какого-то парня напротив. Он изучал, тянул к себе, излучал интерес, но мне было совершенно плевать на его магнетизм. Хотелось другого взгляда, и чтобы как лазер проходил по коже, чтобы напитывал атмосферу пороком и пошлостью, чтобы заставлял еще раскованнее двигаться и заставил ощутить, что мы одни здесь в большом клубе, во всем мире.
Но Суворова у перилл не оказалось, более того я ощутила выведший меня из себя укол ревности, когда заметила его у бара, болтающего с какой-то мымрой в красном. Подавила желание вцепиться в белобрысую шевелюру этой бабы, но желание подойти побороть не смогла. Встала у бара в метре от парочки, заметила взгляд Суворова, который напоминал предостерегающий. А может, показалось?
Заказала воду без газа и взяла протянутую официантом бутылку, так и не притронувшись к стакану. Жадно отпила из горлышка и развернулась, чтобы вернуться на танцпол, но Суворов преградил мне путь, нависая сверху. Что, уже забил на свою новую жертву?
– Тебе уже хватит, Журавлёва.
Его фраза так взбесила, что я вскинула подбородок выше, ощущая, что тело становится каким-то чужим. И предает зараза… Потому что меня так и тянет к этой сволочи напротив.
– Решил включить папочку? – издевательски ответила, и Суворов снова сжал жесткие губы в который раз за вечер раздражаясь. Наклонился ко мне, чтобы могла расслышать из-за гула музыки и раздраженно отрезал.
– Мне надоели твои закидоны, сейчас приедем к тебе, и я хорошенько тебя выдеру, чтобы не смогла сидеть неделю, – разозлился, когда я рассмеялась ему в лицо и сгреб меня в объятия, жестковато уводя с танцпола. – Попробуй только рот открыть, чтобы возразить, выдеру прямо на столе в випке.
И насколько бы мой
