Деби попыталась сосредоточиться на мыслях о Заке. Ее достаточно проницательный ум подсказывал ей, что он, несомненно, извлечет из этой ситуации столько же пользы, сколько и она, но самое большое удовлетворение он получит оттого, что одержит верх над Арчибальдом. Он будет с наслаждением рисоваться перед своими партнерами по бизнесу, демонстрируя им жену. Он будет усердно помогать ей создавать как можно больше трудностей для Арчибальда в его стремлении как можно чаще видеться с сыном. Но ведь именно это ей и нужно. Так почему бы ей не воспользоваться предложением Зака?
Убедив себя в том, что нелепо отказываться от такой возможности, Деби на следующий же день позвонила Заку и сообщила о своем согласии. Не прошло и часа, как ее квартира превратилась в подобие цветочного магазина. Следом за цветами появился Зак, нагруженный подарками. Для Ронни были куплены игрушки, для Деби — великолепный старинный бриллиант и рубиновое кольцо. Они отметили событие шампанским. Деби попыталась объяснить сыну, что Зак вскоре станет его новым папой.
— Но у меня уже есть папа! — запротестовал мальчик.
— Может, лучше, если я буду какое-то время оставаться для него дядей? — мягко предложил Зак.
Когда он ушел, Ронни уселся среди своих новых дорогих игрушек и, сдвинув брови, хмуро поглядывал на мать.
— Зак обязательно должен стать моим новым папой? — спросил он. — Мне больше нравится мистер Гроус.
— Но ты знаешь Зака уже так давно, милый. Он очень хороший человек.
Отбросив игрушки в сторону, Ронни достал цветные карандаши, подаренные Арчибальдом, и уселся за стол.
— Я хочу сделать рисунок для моего настоящего папы, — решительно заявил он.
На следующий, день большинство газет объявили о помолвке мисс Салливан и мистера Уинстона, и тут же эта новость была подхвачена всеми бульварными газетенками.
Деби уехала на закрытую распродажу имущества одного из городских домов и ничего не знала об этих публикациях. Когда же она позвонила на работу, ей сказали, что репортеры с утра атакуют ее офис.
— Они даже разбили лагерь на тротуаре напротив магазина, — сообщила секретарь с нескрываемым удовольствием. — Но приехала полиция и разогнала их. Однако из вашего дома звонил консьерж и сказал, что часть репортеров переместилась уже туда.
— О Боже! — застонала Деби. Она знала, что пройдет несколько дней прежде, чем пресса оставит ее в покое: лихорадочная погоня за сенсациями заставит ее охотиться за новыми жертвами. Она сразу же поехала в школу, посадила Ронни в машину и повезла домой. Но, чтобы попасть в свой подъезд, они были вынуждены пробиваться сквозь строй журналистов. Деби, крепко держа сына за руку, быстро шла к дверям, когда двое фоторепортеров буквально набросились на них, направив объективы своих фотоаппаратов прямо им в лицо. Они пытались заблокировать им путь, но консьерж, поджидавший у входа, быстро распахнул перед Деби дверь.
— Что сказал мистер Гроув по поводу вашей помолвки? — прокричала в лицо Деби какая-то женщина.
— Он сказал, чтобы вы занимались своим делом, черт вас возьми! — прозвучал за ее спиной резкий голос Арчибальда. Он подхватил Ронни на руки и двинулся к дверям, расчищая дорогу.
Как только консьерж захлопнул дверь перед носом журналистов, Деби повернулась к Арчибальду, чтобы забрать Ронни, но тут же отпрянула назад, увидев его холодные, потемневшие от гнева глаза.
С сыном на руках Арчибальд взлетел вверх по ступеням к дверям ее квартиры.
— Открывай дверь, — приказал он.
Деби раскрыла было рот, чтобы с возмущением возразить ему, но, вновь увидев его глаза, послушно выполнила приказ. Ронни крепко обнимал отца за шею, еще не зная, огорчаться ему или рассматривать случившееся как приключение. Арчибальд нежно разжал его ручки и усадил на стул.
— Эй, да здесь прекрасный рисунок. — Он указал на стол. — Это для меня?
— Да, только он еще не закончен.
— Покажи-ка его мне.
Арчибальд кипел от негодования, но ему удалось взять себя в руки. Когда Ронни занялся своим рисунком, он вышел на кухню. В выжидательной позе он стоял, прислоняясь к стене и сложа руки на груди, и хмуро поглядывал на Деби. Она всем своим видом демонстрировала нежелание что-либо обсуждать с ним. Молчание затянулось. Наконец она не выдержала, плотно прикрыла дверь, чтобы Ронни не слышал их разговора, и желчно выдавила из себя:
— Ну хорошо. Говори, что ты хотел мне сказать, и уходи.
— Если ты думаешь, что сможешь так легко уйти от разговора, то глубоко ошибаешься, — угрюмо начал он, приблизившись к ней с угрожающим видом. — Как, черт возьми, ты могла дойти до этого?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты сама прекрасно знаешь, что я имею в виду! Как ты могла согласиться на обручение без любви, только для того, чтобы досадить мне?
Его обвинение было настолько справедливым, что Деби, заикаясь едва смогла произнести в ответ:
— Ты абсолютно не прав, я просто с ума схожу от Зака.
— Да, ты действительно сходишь с ума, но лишь оттого, что я получил возможность общаться с Ронни. — Его лицо выражало презрение. — Я никогда бы не поверил, Деби, что ты можешь быть такой мстительной.
Краска залила ее лицо, но голос оставался холодным и бесстрастным.
— Ты ничего не знаешь обо мне. — Арчибальд прищурился.
— Может быть. — Его крепко сжатые кулаки, засунутые в карманы, проступали сквозь ткань брюк. — Но одно я знаю совершенно точно: Зак Уинсток абсолютно не подходит на роль отчима Ронни, точно так же, как он абсолютно не подходит на роль твоего мужа.
— Да как ты смеешь! Зак добрый, образованный, культурный человек, он будет замечательным мужем и отцом!
— Чепуха! — Арчибальд вынул руки из карманов. — Он предложил тебе выйти за него замуж только по одной причине. Он мой конкурент, мой враг! Разве он делал тебе предложение раньше, до того как появился я? Ну, делал? Неужели ты не понимаешь, что он предлагает тебе замужество только для того, чтобы досадить мне? Он просто использует тебя, Деби!
Ее лицо побелело.
— Да, тебе виднее, — сказала она с бешенством. — Ведь ты очень опытен по части использования женщин.
Арчибальд посмотрел на нее с недоумением, неприятно пораженный откровенной злостью, которую он увидел на ее лице, злостью, граничащей с ненавистью. Внезапная догадка осенила его.
— Ты действительно так думаешь? Ты считаешь, что я всего лишь использовал тебя тогда? Поэтому ты и ненавидишь меня? — Он взял ее руку, лицо его стало серьезным и решительным. — Ты не должна больше заблуждаться. Все, что с нами тогда случилось, было…
