которые нас посещают. Как ты считаешь, на «ого из них можно указать эмиру?» Тот ответил ему: «Я не знаю и не поручусь ни за кого из людей». Мухаммад Ибн Башир спросил его: «Что ты думаешь об учителе-аскете, который приходит к нам из Шакунды[273]?» Сын сказал: «Он самый примерный из тех, кто приходит к тебе, но я не укажу на него и не поручусь за него». Отец же его возразил ему: «А я поручусь за него и укажу на него». Взял он бумагу и стал писать об этом учителе эмиру, пока в ворота к ним не постучали, и отец сказал [сыну]: «Выйди и узнай, кто там». Он вышел и увидел людей, которые опрашивали судью. Сын его сказал им: «Сейчас он занят». И вот, пока он с ними разговаривал, пришел вдруг учитель-аскет и попытался войти к судье. Но сын его сказал ему: «Он занимается составлением письма к эмиру». Тот возразил: «[Мне] необходимо видеть его по делу, которое я боюсь упустить. Дело в том, что мне сообщили, что эмир попросил его указать человека, который мог бы стать судьей жителей Истиджжи, и я хочу, чтобы он указал на меня». Са'ид вошел к своему отцу в то время, как тот писал, и молвил ему: «Отвлекись от письма. Человек, о котором ты пишешь, погубил сам себя». И сообщил он ему /
с. 69/ о том, что произошло. Мухаммад Ибн Башир бросил писать о нем и указал на другого человека.
Говорит Мухаммад: причиной того, что Са'ид б. Мухаммад стал судьей, явился случай, который произошел с ним из-за имущества, отданного ему «а хранение.
Говорит Халид б. Са'д: ученый, которому я доверяю, рассказал мне со слов Йахйи б. Закарийа', одного из самых твердых сторонников Мухаммада б. Ваддаха: Асбаг б. Халил[274] мне сообщил: сидел я у Йахйи б. Йахйи, и вот пришел к нему Са'ид б. Мухаммад Ибн Башир и сел. Йахйа увидел, что он опечален, и спросил его: «Что с тобой случилось?» Он ответил ему: «Стряслась со мной беда». Тот опросил: «Какая? Здесь тебя никто йе слышит и не видит». И он поведал: «Кумис Раби'[275] отдал мие на хранение огромную сумму денег, а этот глашатай возвещает: “Если тот, у кого находятся на хранении принадлежащие Раби' деньги или имущество, не объявит об этом через три дня, мы прольем его кровь и отдадим на разграбление его имущество"». Йахйа счел эту весть страшной, ужасной и долго сидел, понурившись. Затем сказал ему: «И что ты хочешь делать? Я думаю, клянусь Аллахом, что удержать отданное тебе на хранение ты сможешь, опираясь на хадис, который гласит: “Имущество, отданное на хранение, должно быть возвращено как благочестивому, так и нечестивому; и утроба связывает кровными узами, будь она благочестивой или нечестивой; и договор должен выполняться как для благочестивого, так и для нечестивого"». Разговор этот сделался известен и в конце концов дошел до эмира. И вот по истечении трех дней он послал за ним. Из покоев эмира вышел к нему служитель и спросил его: «Что побудило тебя к сокрытию того, что отдал тебе на сохранение Раби'? Ты ведь слышал, что возвестил ют нашего имени глашатай, и о решении, которое мы изъявили /с. 70/ об этом?» Он сказал служителю: «Передай от меня эмиру — да сохранит его Аллах! — что я сделал это, единственно основываясь на хадисе, который гласит — и он процитировал хадис, кончив словами: “и имущество, отданное на: хранение, должно быть возвращено как благочестивому, так и нечестивому". И нет больше нечестивца, чем Раби'». Слуга передал его слова эмиру, а эмир заповедал визирям: «Этот человек благочестив». И они назначили его судьей. Вот это и послужило причиной его назначения на судейскую должность[276].
Говорит Мухаммад: Са'ид б. Мухаммад Ибн Башир был одним из товарищей Йахйи б. Йахйи, а Йахйа оберегал и почитал его. 'Усман б. Мухаммад сообщил мне: Абу Марван: 'Убайдаллах сообщил мне: Йахйа б. Йахйа рассказывал: благоразумие украшает людей. Я приехал к 'Абд ал-Малику Ибн Мугису[277] в день Арбуны, во время похода, и с нами находился Са; ид б. Мухаммад Ибн Башир. Он посылал к нам и спрашивал у нас совета. Йахйа продолжал: порой он предпочитал, чтобы посылали ко мне, без Са'ида б. Мухаммада. Тогда я сказал 'Абд ал-Малику: «Не делай так, ведь это может обидеть моего товарища!» Он согласился со мной. А однажды он послал мне в подарок восемь динаров и столько же Са'иду б. Мухаммаду. Но я сказал ему: «Что касается меня, то я в них не нуждаюсь. Объедини же их вместе и отошли моему товарищу, ведь он нуждается».
Когда мусульмане захватили добычу и огромное количество ее скопилось в их руках, 'Абд ал-Малик Ибн Мугис разделил то, что там находилось, по нашему совету и в нашем присутствии. Я сказал ему по поводу чего-то, что было между мною и им: «Мне хотелось бы поговорить с тобой об одной вещи /с. 71/, из-за которой я испытываю перед тобой неловкость». Он ответил мне: «О Абу Мухаммад, всякий раз, когда тебя охватывает застенчивость, гони ее от себя!» 'Убайдаллах продолжал: Йахйе очень нравился этот ответ. Рассказчик продолжал: когда мы возвратились, он сказал мне: «О Абу Мухаммад, мне хотелось бы оказать вам обоим почет, тебе и твоему товарищу». Я спросил его: «Каким это образом?» Он ответил: «Сыграть для вас обоих хорошую музыку». Рассказчик продолжал: я ответил ему: «Ты, клянусь Аллахом, хочешь посрамить нас, а не почтить». Рассказчик продолжал: он сказал мне: «О Абу Мухаммад, не считай так. Клянусь Аллахом, до разговора с тобой я не думал, что к людям проявляют чрезмерное почтение, если делают это с ними». Рассказчик продолжал: и я ответил ему: «Да не воздаст Аллах добром ни им самим, ни тебе! Они ведь предают Аллаха и его посланника». Йахйа закончил: он сконфузился и воздержался[278].
[№ 11] Рассказ о судье ал-Фарадже б. Кинане ал-Кинани[279]
Говорит Мухаммад: он — ал-Фарадж б. Кинана б. Низар б. 'Атбан б. Малик ал-Кинани. Свою родословную он вел от племени кинана, местом его приписки был войсковой округ Палестины[280], а жил он в Шазуме[281]. Принадлежал он к людям ученым, вел записи. Он совершил поездку на Восток, во время которой он слушал у 'Абд ар-Рахмана б. ал-Касима и у других
