— Ты…, - начала госпожа и замялась.
Я в изумлении смотрел на неуверенность своей хозяйки, впервые видя её смущение.
— Ты всем доволен? — спросила она, устремляя взгляд на воду.
— Я счастлив. — Ответил просто, и теперь Марика удивлялась.
— Правда. — Протянула она таким тоном, будто я только что рассказал самую странную небылицу из всех возможных.
Ответа она не ждала, да и вопроса не было. Скорее, женщина говорила это самой себе. Поднявшись, я вдруг осознал, что конечности трясутся и совсем слабы, но упорно попытался пройти несколько шагов до вампирши. Послышался тихий вздох и меня мгновенно уложили на импровизированную постель.
Повернув голову, я искоса смотрел на её лицо, ожидая когда она приступит к трапезе в виде моей крови. Но сегодня был странный день или же уже ночь? Марика нежно провела кончиками пальцев по моей щеке, спустившись к венке на шее. Впервые за столько лет, моё сердце сбилось, и я затаил дыхание, стараясь успокоиться. Но попытка потерпела крах, потому как госпожа вдруг прикоснулась губами к месту, где только что были кончики пальцев. Лёгкий, едва уловимый поцелуй, продлившийся всего несколько секунд, перевернул мою жизнь.
Я закрыл глаза и сжал кулаки, чувствуя, как одновременно взлетаю и разбиваюсь на тысячу осколков. Давнее чувство приобрело окончательные черты, но я не позволил ему занять законное место. Вместо этого, огромным усилием воли, я расслабился и подался к тонким клыкам миледи. Все ненужные мысли, как и чувства — отбросил.
Марика не ушла, оставшись со мной после трапезы. Сидела рядом, совсем близко, смущая мои мысли и чувства. Зудящее чувство в ранках на шее быстро прошло, на завтра там останется едва заметный красный след. А к ночи исчезнет совсем. Можно было засыпать, но я не мог.
— Как вы нашли это место? — неожиданно спросил я.
Ответа можно было и не дождаться, Марика редко говорила, но в этот раз мне повезло.
— Это не я.
Мне хотелось расспросить её побольше, но что-то останавливало. Может, незнакомые нотки, прозвучавшие в её голосе? Или то, что почувствовал, это сокровенное?
— Человек. — Заговорила миледи очень тихо.
Мне пришлось вслушиваться в её слова сквозь звуки капель и тихий гул пещеры.
— Он привёл меня сюда. Показал. Занимался на камне. — Чуть улыбнулась госпожа, будто вспоминая что-то очень смешное.
А я почувствовал ревность. Раньше никогда не испытывал такого чувства, но отчего-то сразу понял — это оно. Не зная того человека, даже не представляя, как он выглядел и что делал около миледи, я ревновал.
— Он был странный. — Продолжила говорить вампирша и неожиданно добавила, — Совсем, как ты.
— А где он сейчас? — спросил и сам услышал в своём голосе недовольство.
Впору было биться головой о камень под головой, может у них что-то случилось и миледи не любит вспоминать те события, а я…
— Ушёл, — ответила она и посмотрела на меня.
В голосе была лёгкая печаль, но не более, и я смог выдохнуть с облегчением. Госпожа не страдала по этому человеку, по крайней мере — сейчас.
— Он оставил мне свой дом. — Тихо продолжила она, и я понял чей сад все это время возрождал, по чьим книгам учился.
Интересный был человек, однозначно. Жить посреди леса, без защиты от вампиров, одному…, или же?! Не успел я уточнить: были ли они связаны, как Марика вновь заговорила.
Глаза вампирши отсвечивали стальным блеском, будто на синюю гладь воды выплеснули раскаленное железо. Развеялся горячий пар и тяжесть железа опустилась на дно, а на поверхности осталась пленка: тончайшая, легкая, за которой мне почудилось что-то живое, опасное, странное.
— Люди…, - задумчиво протянула она, не отрывая от меня взгляда, и я отмахнулся от своих мыслей. — Вы все так необычны в своём несовершенстве. Ваши недостатки обращаются в ваши достоинства, стоит вам этого пожелать. Оставляете след в истории, будучи лишь мотыльками однодневками.
Отчего-то мне стало обидно от её слов, и злость поднялась из глубины души, ошпаривая меня едким кипятком. Так говорил вампир! И пусть я всегда помнил, что миледи не человек, а одна из кровососов, — я поднимал её выше всех в своей жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы не уничтожаем разумных существ ради пропитания! Только из-за того, что сильнее, быстрее и живём дольше! — неожиданно зло усмехнулся я.
— Разве? — спокойно спросила Марика, поворачиваясь ко мне всем корпусом и наклоняя голову.
— Животных, да! Но не разумных, нет! — горячо подтвердил я и даже привстал с одеяла.
Больше всего бесило скребущее чувство неправильности, где-то глубоко в душе. Я много раз представлял мир без вампиров и понимал, что не будет всё так радужно, как хотелось бы. Мы алчны и склонны к власти даже под гнетом вампиров, а что будет, когда хозяева исчезнут?!
— Мне кажется, — медленно нарушила тишину миледи. — Что ты сам всё понимаешь.
— А вы судья, значит?! — выплюнул я, не понимая, откуда берется столько чувства злости и безнадёжности.
— Нет! — прошипела Марика. — Палач!
Её глаза на мгновение изменились, превратившись в чёрные озёра, и оттуда на меня взглянуло что-то страшное и голодное. Я никогда ранее не видел таких глаз у неё. Синие — безмятежные, серьезные, наполненные любопытством и даже осуждением — всё да! Голубые — глаза убийцы, голодные, жаждущие крови, опасные — тоже да! Но не чёрные, не омуты, из которых никогда не выбраться, которые могут пожрать не тело, но душу.
По голове, будто дали со всей силы молотом, боль прострелила затылок и я отключился.
Глава 28: Ненависть
— Господин, — проникновенно проговорил Себастьян, скользящими шагами приближаясь к князю.
Арман стоял возле окна в своём кабинете, и только последний глупец рискнул бы нарушить его одиночество. Среди вампиров шептались, что князь сошёл с ума. Было много и других предположений, но это самым точным образом описывало состояние вампира в последние месяцы.
— Я велел меня не беспокоить! — рявкнул Арман, поворачиваясь к верному слуге.
— Господин, — сладко пропел меченый, не обращая внимания на тон главного вампира. — Разве так встречают хорошие новости?
— Говори! — разрешил Арман, с трудом беря себя в руки.
Он никак не мог прийти в себя после визита к Марике. Перед глазами постоянно стояла вампирша с разносом в руках и с угрозой шипящая на него. И из-за кого?! Из-за человечка! Куска мяса с кровью!
— Судьба даёт нам шанс всё исправить, господин. — Зло улыбнулся Себастьян, потирая щеку, на которой змеился шрам. — К вам альфа Серых оборотней.
Арман вернул улыбку слуге, прикрывая глаза. Наконец-то! Дело сдвинулось с мертвой точки и всё может получиться.
Зал Совета гудел, когда туда вошёл князь. Оборотни в цитадели вампиров были чем-то противоестественным, чем-то странным, и тем, что несёт в себе перемены. Именно последнее и беспокоило Саймона. Глава Совета ненавидел Армана даже больше за эти перемены, чем за то, что тот забрал часть власти.
"Всю власть!" — шепнул противный голос в голове и настроение у старого вампира окончательно испортилось.
— Ты собрал нас, чтобы сообщить известия о собаках? — хорошо поставленным голосом спросил Саймон, перекрывая гул голосов.
В зале наступила тишина, а князь взглянул на Саймона. Вампир почувствовал себя не уютно. Что-то в облике Армана — пугало. Может, лёгкое безумие, которое едва тлело в багровых глазах вампира?!
Саймон вдруг вспомнил доносы своих шпионов. Арман вернулся от графини без Максима и будто бы возненавидел людей. Раньше, он увлекался девушками, молодыми женщинами — и убивал их нежно. А сейчас… Молодые мужчины умирали от рук и клыков князя, мучаясь от боли.
— Как я и говорил, договор может быть заключён. — Прервал хриплый голос поток воспоминаний Саймона.
А старый вампир всё больше чувствовал себя неуютно. Чувство битого хищника кричало об опасности, но самоуверенно откинув свою интуицию, глава Совета властно кивнул и велел:
