— Эн. Я возьму четыре. Мои бездари-ученики никак не могут прорваться.
— Я отдам тебе пять! Одну — лично тебе. Ох, моё сердце сейчас разорвётся!
— Мне?
С чего бы такая щедрость? Си Чаосян относился ко мне хорошо, но он мгновенно забывал об этом, когда дело касалось денег.
— Вэй Шуи, воспользуйся этой жемчужиной! На пути возвышения не бывает много духовной силы.
Идя по горной тропе, я подумал о том, что восстановить доброе имя будет непросто. Да и было у Вэй Шуи это доброе имя?
Даже пройди я Алую башню, как рассказать об этом всем, кто шушукался у меня за спиной? Бегать по пикам и хвастать успехом? Такие новости не рассказывают приятелям. О них забывают едва ли не раньше, чем слова коснутся ушей.
Мне нужно привлечь к себе немного внимания. Но сначала проверю, сложно ли заставить Алую башню светиться.
«Система? Ты говорила, что загрузила данные Алой башни[4]».
[Массив информации «Алая башня» был успешно загружен].
«Можешь загрузить эти данные в тренировочное пространство? Настоящий Вэй Шуи точно был в Алой башне! Мы ничего не нарушим».
[Принято. Только базовые сведения и программы].
Мне нужна только арена.
Интересно, сколько уровней проходит вшивая псина Бянь Жэн?
[1] «Уйти на реки и озера» — это не просто удалиться в глушь, на лоно природы, но уединиться, стать отшельником и заниматься духовной практикой.
[2] Ли Шаосянь— управляющий делами семьи Вэй в городе Жемчужных облаков.
[3] «Кожа лица толстая» у человека без стыда и совести.
[4] Книга 1, глава 39, Вэй Шуи впервые попадает в Алую башню
Глава 28
«Шаги водяного дрозда» — навык Земного ранга. Наставления были записаны на листе тёмной бумаги. Я думал, понять их будет проще простого, но глубоко ошибался.
Изучая навыки семьи Вэй, я сливался сознанием с памятью предков. Я ощущал весь спектр их эмоций, чувствовал то, что чувствовали они. Холод ночного воздуха, влажную кровь на щеках, потоки силы, цвет, запах, вкус.
Погрузившись в изучение свитка, я лишь увидел, что иду по воде. Неторопливо, бездумно, размеренно, словно робот.
Что здесь можно понять?!
Я вышел в сад и шагнул в пруд. Сапоги чавкнули, провалившись в мягкую глину. Край ханьфу мгновенно промок. Меня окружили любопытные карпы.
Очень полезный опыт. Уже чувствую, как познал океан!
Усевшись на берегу пруда, я поймал ощущение воды.
Маленький пруд в тени плачущей ивы глубок и прохладен, питавший его ручеёк — чист, как слеза. Влажный воздух поднимался от нагретой за день земли.
Погружаясь в мир, постепенно я погрузился в себя. В моём внутреннем пространстве бесконечное море. Я парил над ним, когда уходил в глубокую медитацию. Но никогда не чувствовал связь или что-то вроде того.
Просто чёрная гладь воды. Могу ли я пройти по ней, «будто это дорога из камня»?
Я не мог. В медитации я неподвижен.
Я касался потоков внутренней силы — но не руками. Я мог видеть небо, и звёзды, и воду, и сияющие лепестки лотоса — но я никогда не поворачивал головы.
Просто видел. Просто — знал.
Я вспомнил чувство, которое испытал на привале у реки. Тогда мне казалось, я растворился в мире. Тогда мне казалось — я часть всего сущего.
Погрузившись в себя — могу ли я раствориться в себе?
Как поймать эту связь? Как коснуться воды, что застыла подо мной.
В воде отражались звёзды.
Я любил гулять среди звёзд.
Шагать в бесконечной черноте, любуясь мерцающими сгустками холодного света.
Как давно это было.
Теперь моя ночь не закончится. Не прозвенит будильник, никто не позвонит, крича, что я опоздал. В моём мире ночь бесконечна. Даже Система не проникла сюда.
Только я. Звёзды. И их отраженья в воде.
Когда звёзды видят в воде свои отражения, думают ли они, что смотрят на звёздное небо?
Есть ли звезда, отраженье которой — я?
Я рванулся во все стороны сразу, разрывая свою неподвижность, но остался на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Всё как в жизни.
Я вдруг понял, что завяз в обстоятельствах. Шёл вперёд, но оставался на месте. Тренировки и наставления, разговоры с учениками, медитации и чтение книг — как бы я ни старался, я не приблизился к цели.
Я снова шёл в бесконечности, а звёзды вновь ускользали.
Что именно я делал не так?
Я не знал.
Даже в собственном сознании я не мог коснуться звезды. Даже её отражения! Не мог просто протянуть руки.
Но это же я! Это я! Мой мир, и мои правила!
Тщетно.
Устав от бесплодных попыток, я заставил себя прекратить.
Потемневшая ци клубилась водоворотами. Прежде чем вернуться назад, я должен её успокоить. Направляя и очищая потоки, я признался себе, что закис. Утонул в разговорах, в фальшивых улыбках, в сиюминутных делах.
Я проиграю, если не сделаю шаг.
Тот самый шаг, что длинней бесконечности.
***
Очнувшись, я шевельнулся и охнул. Всё тело будто пронзило тысячей игл.
Сколько я здесь просидел?
Я пришёл в сад перед закатом, а сейчас светло, только небо затянуто дымчатой серой мглой.
Хорошенько потянувшись, я покрутился, разгоняя кровь.
— Учитель? Вы закончили медитацию?
Рядом раздался голос Цай Тая. Я обернулся и уставился на мальчишку.
— Что с твоим лицом? Разве я не запретил тебе влезать в драку?
— Учитель Вэй сказал, этот Цай слишком слаб. Этот ученик продвинулся в возвышении и стал сильнее. Поэтому он…
— Продвинулся в возвышении? — я поднялся на ноги и внимательней осмотрел ученика.
Что-то в нём изменилось, но что — я не смог осознать.
— Этот ученик достиг высокого уровня стадии Накопления ци.
Я усмехнулся. Стоило сделать злодеем Цай Тая. Можно ли научить его пожирать врагов?
— Кто-то ещё смог возвыситься?
Цай Тай замотал головой.
— Держи, — я достал из кольца жемчужину и мешочек, полный орехов. — Неприятно говорить тебе это, но учитель тобой доволен. Так ты пришёл сюда, чтобы похвастаться? Или украсть моих карпов?
— Нет, нет! Учитель медитировал так долго, что барышня Яу заволновалась. Она приказала нам присмотреть, чтобы никто не тревожил учителя.
— Долго?
— Пять дней.
Я схватился за лоб. Неудивительно, что так ноет спина.
Как бессмертные сидят в пещерах годами? Наверное, вместо циновки у них геморрой.
Я почувствовал себя несвежим и грязным.
Где все те бонусы, что полагались совершенствующимся? В книге они всегда были чистыми и слыхом не слыхивали про ночной горшок. Многие даже не ели, практикуя искусство инедии[1].
Я собирался плотно поесть. И спуститься в купальни.
— Передай барышне Яу, что я встречусь с ней в другой раз. И мою́ благодарность.
Вернувшись в свою комнату, я вдохнул знакомые ароматы. Я не чувствовал провала во времени, казалось, я вышел совсем ненадолго. Только исчезла со стола посуда, да кто-то погрыз кончик палочки благовоний.
Я достал из хранилища рис с душистыми травами, солёные овощи и миску жареной рыбьей кожи. От ароматов еды рот наполнился вязкой слюной.
Пузатый кувшин с вином также нашёл на столе своё место. Вино называлось «Утро в бамбуковой роще» и было лёгким и свежим.
Инедия… Зачем становиться бессмертным, если нельзя вкусно поесть? И так целую вечность!
[1] Инедия — отказ от телесной пищи. Её адепты живут за счёт энергии солнечного света и кормятся воздухом. Приятного им аппетита. ☹
Глава 29
— Вэй Шуи! — строго сказала Яу Цяця. — Ты должен это закончить! Твои ученики каждый день в синяках и ссадинах! Я устала лечить их!
— Пусть лечатся сами. Я дам им ещё лечебных пилюль.
