меня нет энергии вообще. Но можно попробовать оказать первую помощь.
— Работай. — опустив Наташу на землю, я занял позицию с винтовкой, на случай, если за нами всё же отправили преследование…
Никого не приходило в течение двадцати минут.
— Всё. Он будет жить.
— Ага… А мне теперь тащить целых два тела…
— Эй! — Наташа неожиданно пискнула в мою сторону, — я не просила спасать меня. Хочешь — бросай.
— Ладно. Бро…
— Постой. Я не подумав…
… Я хмыкнул.
Красноволосая девушка на спинах, апельсиноголовый идиот на руках. И я иду в сторону нашего поселения.
Доберусь часа через три.
Для этого тела, это — как нечего делать…
Просто делаю шаг за шагом. Шлем жалко, забыл… Но похуй уже, новый найду.
Слёзы наворачиваются на глаза…
Я… убил уже так много людей, чтобы выжить.
И самое ужасное, что я готов поступить так ещё раз… и ещё раз.
Я будто превращаюсь в чудовище, готовое на всё ради выживания.
… Хочу обратно, домой. Обратно в мир, где не так много войн… наверное.
По крайней мере, в тот мир, где мне не пришлось столкнуться с войной.
К тому себе, который не превратился в мерзкую тварь…
Я продолжал идти, погружённый в себя.
— Рики, мы можем остановиться тут. Думаю, отдых не помешает…
Наташа вернула меня в мир, когда мы достигли первого захваченного поселения.
Да, тут можно остановиться…
— Хорошо.
…
Торису оказали медицинскую помощь и вылечили раны. Уже завтра он сможет идти сам.
Наташа также отдыхает в госпитале. Её, конечно, всё-ещё придётся нести до крепости, но она хотя бы будет в порядке.
Я удивлён. По словам лекаря, она не должна быть в сознании из-за боли и усталости. Крепкая девушка.
Ну а что до меня… Мне дали пакетик с кровью, выпив который я почти пришёл в норму. Хорошо быть мной, да…?
Кровать такая приятная после пулевых ранений. Никогда бы не вставал.
И, помимо крови, меня покормили кашей с мясом. Было довольно неплохо…
Я закрою глаза, и проснусь в своей машине. Мне покажется, что меня просто заглючило, я вытру холодный пот и поеду домой.
И уже через пару часов, забуду всё случившееся, как будто это был просто плохой сон. Жизнь вернётся на круги своя, и я больше никогда не вспомню их лица. Лица, которые в своей агонии будут рвать мою плоть, цепляться за меня когтями, шептать проклятья…
Да…
Это было бы классно.
Но, на утро, я уже полон сил и готов возвращаться в крепость.
Торис снова опустил чёлку на лицо и что-то мямлит. Даже не вслушиваюсь.
А Наташа, кажется, уже стала чувствовать себя заметно лучше. Даже снова шутить начала.
— Я обязательно тебя отблагодарю, Рики.
— Ага. — кивнув, я снова взгромоздил эту девчонку себе на спину, и направился в крепость.
… Усталости никакой не чувствую. Тело просто неубиваемое.
А вот психическая усталость уже явно дошла до своего предела.
Постепенно, я начинаю замечать, что меня волнует всё более малое число вещей. И всё чаще я забываю, кто я такой на самом деле. Да и люди, которые раньше вызывали хоть какой-то интерес, теперь утратили значение.
— Интересно… — сказал я, пока мы шли, — сколько ещё продлиться война?
— Вероятно, ещё несколько месяцев. Это уж точно… — ответила Наташа не задумываясь.
— А Лера мне говорила, что война уже должна вот-вот закончиться.
— Ну. Ты больше Лере верь. Она-то точно тебя ни разу не обманывала… — почти прошипела она мне на ухо.
… Она права. Было бы глупо и дальше полагаться на слова лживой твари.
— Пу… пу… пу… — выдохнув, я шёл дальше.
Больше причин для разговоров у меня не было.
Ещё несколько месяцев резни… Выдержу ли я?
Скорее всего, выдержу… А если что-то пойдёт не так, то просто сбегу. Теперь мне точно не составит труда убежать.
…
…
…
Когда мы вернулись, нас встречали не особо радостно. Новость о нашем поражении и многочисленных смертях сотрясла крепость.
Довольно быстро, из героев, мы превратились в неудачников, о которых шептались за спинами.
И… Впервые, я уподобился тому, каким был старый Годрик.
Вдавливая лицо одного из солдат в землю, я чувствую злобу, достаточную, чтобы убивать… Так тяжело сдерживать себя, когда эти мелкие, бесполезные чмошники несут хрень…
Пока они сидят здесь, в безопасности, я иду на территорию врага, готовый потерять всё.
— Годрик! Стой!!! — кричит мне Наташа, а я, перевернув этого солдата, снова заношу кулак.
— Скажи это ещё раз, сука! Скажи это!
— Пфостифе…
— Ты ёбаная мразь! — я ещё раз бью этого ублюдка по лицу, — сиди и не вякай, пока я буду решать все ваши проблемы, уёбки слабые!
Почему слабые думают, что у них вообще есть право говорить что-то обо мне и остальных… Как будто этот уёбок был там…
— Годрик! Пойдём! Пойдём отсюда! Он…
— Отъебись, Натаррис. — оттолкнув эту суку, я ухожу.
…
Ну и хрень я натворил.
…
…
…
Командование ничего не сказало по поводу провала задания и множества смертей. Лишь Наташа сказала, что ей нужно восстановить отряд, и она пригласила в него меня.
А я не отказался. В любом случае, проще будет работать с ними, чем с незнакомцами.
Но следующую вылазку ждать точно больше двух недель. А значит… У меня есть немного времени.
Я тренируюсь каждый день от рассвета до заката.
Тот огромный камень стал моим источником тренировки силы. Как ни странно, но оно работает, и ничего тяжелее в пределах крепости на данный момент нет.
А ловкость я тренирую, в попытках действовать так быстро и проворно, как могу. Вплоть до того, что я взбираюсь на стену крепости голыми руками, бегаю по лесу как какой-то ебанутый, вплоть до прыганья по веткам, а затем возвращаюсь таким же ёбнутым маршрутом.
Телосложение тренируется физическим измором. Чем больше я тренирую другие характеристики, тем больше тренирую телосложение.
Как только я дохожу до своего физического предела, я приступаю к магии. Натаррис показала мне довольно любопытный приём, с наложением магии на собственную кровь.
Экспериментируя с этим, я пришёл к пониманию, что вещь, смазанная моей кровью, гораздо лучше принимает чары и на куда более долгий срок. Если точнее, то до высыхания крови.
Ещё, я пришёл к небольшому открытию, пока занимался хреновиной и пытался наугад вырисовать какие-либо значимые руны.
И это открытия — «спираль».
Конечно, она не позволяет мне пронзить небеса, но если объект покрыт спиральным рисунком, то чары кладутся на него гораздо лучше и эффективнее.
Заняться в этой крепости в любом случае нечем, поэтому
