Неожиданная мысль пришла Кларе в голову. Ведь человек, который убил Джейн, почти наверняка находился сейчас в толпе, собравшейся в церкви Святого Томаса. Она огляделась по сторонам, заметив Нелли и ее мужа Уэйна, Мирну и Руфь, Оливье и Габри. В следующем за ними ряду сидели Маттью и Сюзанна Крофт. А вот Филиппа не было видно.
— Мы думаем, что Джейн погибла в результате несчастного случая, но пока что виновник этого происшествия не пожелал прийти с повинной. — Гамаш сделал паузу, и Клара обратила внимание на то, каким собранным он способен стать в мгновение ока. Он обвел аудиторию спокойным взглядом, в котором светился острый ум, и продолжил: — Если это был несчастный случай и человек, который убил ее, присутствует здесь, я хочу, чтобы вы знали кое-что.
По мнению Клары, в зале и так царила мертвая тишина, но сейчас стало еще тише, хотя это казалось невозможным. Смолк даже кашель. Очевидно, любопытство оказалось сильнее болезни.
— Должно быть, вы почувствовали себя ужасно, когда поняли, что случилось. Но вы должны прийти к нам и признаться в том, что совершили. Чем дольше вы будете ждать, тем труднее и тяжелее будет потом. Для нас, для общины и для вас.
Старший инспектор Гамаш сделал паузу и медленно обвел глазами собравшихся, причем каждому их сидевших в зале показалось, что его взгляд проникает в самую душу. В воздухе повисло ожидание. Всех охватила дрожь. Люди ждали, что вот сейчас виновный встанет с места и выйдет вперед.
Клара поймала взгляд Иоланды Фонтейн, которая слабо улыбнулась ей. Мягко говоря, Клара ее очень не любила, но нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Андрэ, костлявый супруг Иоланды, вертелся на скамье рядом с ней и грыз ногти. Тут же, ссутулившись, сидел и их на удивление некрасивый сын Бернар, угрюмый и мрачный. Он выглядел утомленным и сосал леденцы, корча рожицы своим приятелям, сидевшим по другую сторону прохода.
Никто не сдвинулся с места.
— Мы найдем вас. Это наша работа. — Гамаш глубоко вздохнул, словно собираясь сменить тему. — Мы будем расследовать это дело, исходя из предположения, что совершено убийство, хотя мы в этом и сомневаемся. У меня уже есть предварительный отчет коронера. — Он открыл карманный компьютер «ПалмПайлот». — Он подтверждает, что смерть Джейн Нил наступила в промежутке между шестью тридцатью и семью часами утра. Орудием убийства, очевидно, стала стрела.
Собравшиеся в зале принялись перешептываться.
— Я говорю «очевидно», потому что орудие убийства найдено не было. И в этом заключается некоторая сложность. Этот факт противоречит версии о несчастном случае. Вот почему, учитывая, что никто не захотел взять на себя ответственность за содеянное, мы вынуждены считать смерть мисс Нил весьма подозрительной.
Гамаш сделал паузу и обвел взглядом аудиторию. На него доброжелательно смотрели исполненные благих намерений глаза, и лишь кое-где на лицах читалось раздражение и даже вызов. «Они не понимают, что с ними будет», — подумал Гамаш.
— Позвольте пояснить вам, с чего мы начнем. Вы будете сталкиваться с нами везде. Мы будем задавать вопросы, копаться в вашем прошлом, беседовать — не только с вами, но и с вашими соседями, работодателями, родственниками и друзьями.
Снова негромкий гул, но на этом раз в нем явственно ощущалась враждебность. Гамаш был абсолютно уверен, что с левой стороны до него донесся шепот: «Фашист». Он скосил глаза и увидел восседающую там Руфь Зардо.
— Вы не напрашивались на это, но беда шагнула на ваш порог. Джейн Нил мертва, и теперь всем нам предстоят трудные времена. Мы должны делать свою работу, а вы обязаны помогать нам. А это значит, что вам придется смириться с кое-какими вещами, которые в нормальных условиях показались бы вам неприемлемыми. Это жизнь. И мне жаль, что все получилось именно так. Но это ничего не изменит, и нам никуда не деться от фактов.
Негромкий шум голосов стих, и кое-кто даже отважился кивнуть головой в знак согласия.
— У всех нас есть свои секреты, и, прежде чем все это закончится, я буду знать большую их часть. Если они не имеют отношения к этому делу, то умрут вместе со мной. Но я непременно обнаружу их все до единого. В основном по вечерам меня можно будет найти в бистро месье Брюле, я буду просматривать там свои заметки. Буду рад, если кто-нибудь из вас изъявит желание пропустить со мной стаканчик и поговорить.
Гамаш прекрасно понимал, что преступление свойственно человеческой природе. И причина, и следствие. И единственный известный ему способ поймать преступника заключался в том, чтобы обнаружить связь между вовлеченными в него людьми. И болтовня в кафе представлялась самым приятным и безболезненным способом достичь этой цели.
— У кого-нибудь есть вопросы?
— Нам грозит опасность? — пожелала узнать Ханна Парра, местный выборный член Палаты представителей.
Гамаш ожидал подобного вопроса. Ответить на него было нелегко, поскольку они не знали, с чем, собственно говоря, имеют дело — с несчастным случаем или с убийством.
— Не думаю. Стоит ли вам запирать двери на ночь? Обязательно. Должны ли вы проявлять осторожность, гуляя по лесу или даже просто идя по Коммонз? Несомненно. Можно ли не обращать на эти вещи внимания?
Он сделал паузу и увидел на лицах собравшихся озабоченность.
— Ты закрыл вчера вечером дверь на замок? — шепотом спросила Клара у Питера. Тот кивнул, и Клара облегченно стиснула его руку. — А ты? — поинтересовалась она у Бена, и тот отрицательно покачал головой:
— Нет, но сегодня закрою.
— Разумеется, вы вольны поступать так, как считаете нужным, — продолжал Гамаш. — И мне представляется, что лучше всего будет просто проявлять осторожность в течение, скажем, недели или около того после происшествия подобного рода. А потом люди возвращаются к тому образу жизни, который для них наиболее предпочтителен. Кое-кто продолжает принимать меры предосторожности до конца дней своих, другие же возвращаются к старым привычкам. Большинство проявляет благоразумие и придерживается золотой середины между двумя этими крайностями. Откровенно говоря, на месте каждого из вас сейчас я бы побеспокоился о собственной безопасности, хотя для паники нет абсолютно никаких оснований. — Гамаш улыбнулся и добавил: — Впрочем, вы не производите впечатления паникеров.
И это была правда, хотя кое у кого и поселилось в глазах беспокойство, которого не было, когда они входили в церковь.
— Кроме того, я остановлюсь в гостинице при бистро. Обращайтесь, если возникнут затруднения.
— Меня зовут Старина Мундин.
Мужчина лет двадцати пяти поднялся на ноги. Он был невероятно красив со своими вьющимися темными волосами, лицом с резкими чертами, словно вырубленными из гранита, и мускулистым, развитым телом, свидетельствовавшим о том, что ему часто приходится поднимать нешуточные тяжести. Неужели его на самом деле звали Старина Мундин? Старший инспектор записал его имя, решив навести справки.
— Да, месье Мундин?
— Я слыхал, что Люси не было с Джейн, когда она умерла. Это правда?
— Да. Насколько я понимаю, это очень необычно.
— Вы чертовски правы, приятель. Она везде ходила с этой собакой. И ни за что не отправилась бы в лес без Люси.
— Для защиты? — спросил Гамаш.
— Нет, просто так. К чему держать собаку, если не берешь ее с собой на прогулку? Причем это первое, что следует сделать с утра, когда пес хочет на улицу, чтобы сделать свои дела. Нет, сэр. Это странно и непонятно.
Гамаш повернулся к аудитории.
— Может кто-нибудь из вас назвать причину, по которой Джейн оставила Люси дома?
Вопрос произвел на Клару должное впечатление. Здесь, перед ними, стоял возглавлявший расследование человек, старший офицер Службы общественной безопасности, и ему было интересно их мнение. Произошел внезапный переход от скорби и пассивного наблюдения к активному участию. Теперь это стало «их» делом.
— Джейн могла оставить ее дома, если бы Люси заболела или у нее началась течка, — выкрикнула с места Сью Уильямс.
— Правильно, — поддакнул Питер, — но у Люси не бывает течки, она стерилизована и здорова.
— Может, Джейн увидела охотников и оставила Люси дома, чтобы они не подстрелили ее по ошибке? — предположил Уэйн Робертсон, но тут у него начался новый приступ кашля, и он опустился на свое место. Его супруга Нелли ласково обняла его, как если бы ее прикосновение могло победить болезнь.
— Но, — продолжал задавать вопросы Гамаш, — могла ли она пойти в лес одна, чтобы прогнать охотника?
— Запросто, — ответил Бен. — Она уже поступала так раньше. Помните, пару лет назад она поймала… — Он оборвал себя на полуслове и покраснел.
В зале послышались неуверенные смешки и перешептывание. Гамаш вопросительно приподнял бровь и замер в ожидании.
