Иеро отошел от узенького окошка-бойницы. Нужно поспать.
Мысли возвращались в голову, но возвращались иными. Выстроенными в свой боевой расчет.
Капитан Брасье. Опытный и дотошный офицер стражей границы. Досконально, до мелочи осмотревший и тело, и комнату, в которой случилась беда. Заметил отсутствие ссадин. А вот того, что узел одной рукой не завяжешь, не заметил. Может такое быть? Не может такого быть. Вывод - Брасье нарочно не заметил несоответствия. Почему? Хочет скрыть убийство? Или же хочет раскрыть убийство? Друг или враг?
И кого он опасается, если друг? Достопочтенного Хармсдоннера? Выглядит абсурдным. Его, Иеро? А почему бы и нет? Откуда ему, Брасье, знать, кто такой Иеро? Вдруг его в пути подменили? Выехал из аббатства семинарист, а приехал в Но-Ом слуга Темных мастеров? Чушь, тогда должны были подменить и киллменов малого каравана. Тогда уж сразу подменить весь Союз Аббатств, да и дело с концом.
Нет, Брасье может опасаться другого, что он, Иеро, слаб на язык. Возьмет да проболтается, что Рон не повесился, а был убит.
Он хлопнул себя по лбу. Дело-то похоже, совсем в другом. Если бы он, Иеро, знал, что Рон убит, он бы его отпевал по церковным канонам. Без всякого длинного языка всем бы стало ясно, что Рон не сам надел на себя петлю. Нет, прежде нужно сыскать убийцу, а потом служить заупокойную.
Значит, киллмен - умный друг.
Постой, совсем не обязательно. Будь он врагом, он бы тоже скрыл убийство, правда, из иных побуждений. Получается, имеющихся данных недостаточно, чтобы дать верный ответ, кто таков Брасье. Или кто таков достопочтенный Хармсдоннер. Или, если уж скрупулезно рассматривать все возможности, кто таков он сам.
Иеро засыпал, и мысли, поначалу собранные и послушные, разбрелись, будто семинаристы, попавшие на земляничную поляну.
10
Пес просто трясся от нетерпения. Какое видение насылал ему озерный сайрен, оставалось только гадать.
Но Иеро было не до гадания. Он старался не отстать от киллменов, и получалось у него неважно.
И Брасье, и лысый Джон шли за псом легко и непринужденно, тем самым "крадущимся шагом", который Иеро, казалось, познал в совершенстве.
Казалось. Нет, он, действительно, мог пройти тихо, почти бесшумно, но ведь пройти! А они едва не бежали! И Иеро ломился сквозь Тайг, словно ошалевший грокон. Шум и треск, поди, долетал до самого Аббатства!
А все-таки мысли невольно роились в голове. Почему, например, Брасье взял с собою Джона? Лишняя пара рук? Кому - лишняя? Сайрену? Или Иеро? Вдруг Брасье задумал разделаться с ним? А что, очень удобно. Сайрен поразил. И вся недолга.
Но Брасье для того, чтобы расправиться с Иеро Джон, пожалуй, ни к чему. Брасье с тремя Иеро справится между двумя глотками манной водки. Отчего это водка пришла в голову? Сайрен, что ли, соблазны шлет? Кто знает, насколько действительно, эффективно блокирует ментальное поле рашшин-свинцовый медальон? Если только ослабляет, сильно, в дюжину дюжин раз? Против человека достаточно, но против сайрена, особенно - против близкого сайрена?
Пес продолжал тянуть поводок. Хвост трубой, глаза блестят, посмотрите, люди добрые, какой я симпатичный молодой человек.
Нет, и в самом деле в голову лезли совершенно дикие образы. Как-то взаимодействие полей сайрена и статис-поля медальона непременно должно отражаться на собственных мыслительных процессах. Допустим, сайрен - это ливень, а медальон - кров. Он спрятался под кровом, но чувствует влагу в воздухе, слышит порывы ветра, удары водяных струй...
Иеро покрутил головой. Полно страсть нагонять. Идешь - и иди.
Вокруг появились признаки близости озера. Земля под ногами пружинила иначе, вокруг раскинулись заросли водохлебки, а на стволах деревьев все чаще и чаще стали попадаться выползни крылатых ужиков.
Лесок расступился, впереди блеснула вода.
Брасье, наконец, сбавил ход, и Иеро смог перевести дух.
С удивлением он заметил, что устал много меньше, чем боялся, да и дыхание улеглось быстро.
- Ну, Санни, куда идти? - спросил у собаки Брасье.
Пес и без вопросов тянул повод с силою необыкновенной для его размеров. Идея взять собаку принадлежала киллмену. Сайрен сам наведет ее на себя, тут его и хватай, не мешкай.
Между ними и озером высился валун. Пса явно тянуло к нему.
- Осторожно, - предупредил Брасье. - Сайрен, похоже, сразу за валуном.
Они сделали еще несколько шагов.
Пес неистовствал.
- Нет, друг Санни, погоди. Туда всегда успеется, - киллмен привязал собаку к дереву. Повод - железная цепочка, а не кожа. Кожу, поди, Санни бы и перегрыз, а железо - шалишь.
Осторожно, мелкими шажками они начали огибать валун. Иеро крался, как заправский киллмен. Если не торопиться, получается. Крался не потому, что боялся испугать сайрена. Его испугаешь! Крался, чтобы не испугаться самому. Видел он сайрена на картинке и - несколько мгновений - глазами бедного Лар-Ри. То, что он видел, ему не понравилось, и Иеро сомневался, что сайрен понравится в реальности. Объективной реальности, данной во всех ощущениях, как учит величайший Лек-Сий.
Объективная реальность опасения оправдала.
Сначала они увидели ветвь. Белесая, студенистая, она подрагивала словно от нетерпения. А может и не словно, а именно от нетерпения. Щупальца беспрестанно шевелились, готовые принять добычу, пучки жгутов на окончаниях то начинали со свистом рассекать воздух, то замирали, цепенели.
Иеро вдруг подумал, что вряд ли кто прежде видел активного Сайрена так близко. Вернее, видел - и остался жив. Если бы не статис-поле, излучаемое медальоном, они бы все устремились в объятия Сайрена - а кто в них побывал, никогда никому не расскажет, каково это - переход из мира иллюзий в мир объективной реальности. А зимой сайрены становились другими. Свивали вокруг себя кокон, теряли жгуты, а главное - теряли ментальную силу. Силу, двигающую горы. Горы добычи.
Вокруг было особенно тихо. Особенность заключалась в том, что звуки ветра, шум деревьев, плеск воды сохранились, но ни птицы, ни звери не подавали голоса.
Их просто не было - птиц и зверей. Всюду, куда доберутся ментальные щупальца сайрена, воцарится безмолвие. Если, конечно, кому-нибудь удастся заткнуть беснующегося на привязи Санни.
Они прошли еще немного и сайрен открылся перед ними полностью. Молодой, ему нет и полугода, он размерами приближался к дубу. Не местному, северному, полукарликовому, а к дубу из лесов Аббатства. Нет, поменьше, конечно, но все равно - сайрен был огромен.
Иеро посмотрел на киллменов. Не пробит ли невидимый щит статис-поля? Нет. Очевидно, сайрен и не подозревает об их присутствии. Все его помысли - если сайрен способен мыслить, в чем Иеро не был уверен - все помыслы чудовища были направлены к захлебывающемуся от лая Санни, собаке Брасье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
