Датские викинги
Из этого отрывка, ясно, что в VII веке у балтийских славян существовало имя Дук, которое, учитывая особенности записи латинскими буквами, вполне могло звучать точно так, как в былине — Дюк. Мы, конечно, не собираемся доказывать, что князь, взятый в плен датским королем, был именно тем былинным Дюком Степановичем. Мы хотим только обратить внимание на то, что это имя было распространено среди влиятельных и знатных людей балтийской Руси. Сохраненное скандинавской сагой славянское имя князя Дюка укрепляет нашу убежденность в том, что былинный Дюк приехал в Киев не из Галицко-Волынского княжества, а из знаменитого, богатейшего города, расположенного на острове Волын в Балтийском море.
Можно уверено сказать, что после завоевания германцами и падения балтийской Руси продолжателем её политической, культурной и исторической традиции стала северная Русь. Именно поэтому в былине, записанной на Онежском озере, в Кижах, чувствуется отголосок некоего древнего ревнивого соперничества Руси северной — Новгородской и Руси южной — Киевской. Несмотря на то что половина описанных событий былины происходит в Киеве и Чернигове, она должна быть отнесена, скорее, к циклу Новгородских былин. Также к нему отнесены былины о путешествиях Садка и Василия Буслаева. Дюк Степанович так же путешествует в Киев, как Садко на Балтику и в «Золотую орду», а Василий Буслаев — в Иерусалим. Былина создана новгородцами для новгородцев. А возможно, что и раньше, ещё жителями Винеты, переехавшими жить в Новгород. Именно северную позицию отстаивает сказитель, объясняя слушателям, что культурный и экономический центр Руси находится на северо-западе, а не в Киеве. К патриотическим чувствам земляков обращается сказитель, воспевая преимущества «Индии» над Киевом.
Показательно и то, что былина заканчивается словами, которую мог создать только народ, давно и постоянно живущий на берегу моря:
Он поехал-то в Индею во богатую
Ко своей государыне родной матушке,
К пречестной вдове Мальфе Тимофеевне.
А он сделал с нею доброе здоровьице.
А тут век про Дюка старину скажут.
Синему морю на тишину,
Добрым людям на послушанье[101].
2.6. Соловей Будимирович
В русской эпической традиции есть немало былин, которые традиционно относят к былинам киевским, тем не менее по ряду признаков их можно отнести и к северному — новгородскому былинному циклу. Некоторые из них не сохранили такие убедительные признаки северного происхождения, как былина о Дюке Степановиче, но имеют черты, позволяющие нам сделать предположение, что былины эти не только были сохранены народной памятью на русском Севере, но и созданы были там же.
Былина о Соловье Будимировиче, который, между прочим, ещё и гусляр, известна в 28 записях. Самая старая из записей принадлежит Кирше Данилову. Профессор В.Ф. Миллер[102] убедительно утверждал, что эта былина северного, новгородского происхождения. Тем не менее, по основному месту действия её отнесли к Киевскому циклу. П.Н. Милюков обратил внимание на то, что в былине упоминаются такие географические реалии, как море Варяжское — Финский залив, город Леденец — замок Линдаписса около Ревеля, остров Кодольский — Котлин. С нашей точки зрения, гидроним «Варяжское море» в этой былине следует понимать шире, чем Финский залив. Варяжским морем называлось всё море Балтийское или как минимум его часть от Финского залива до земли славянского племени варинов, которых немцы именовали ваграми, а на Руси традиционно называли варягами.
Прежде чем перейти к рассмотрению упомянутых в былине топонимов, отметим, что по сюжету былина очень близка именно к великорусским свадебным песням, в которых жених приезжает откуда-то из-за моря[103]. Это обстоятельство мы можем считать также прямым свидетельством того, что былина создавалась в великорусской среде и мифопоэтическими конструкциями была укоренена в устойчивых мифологических формулах этой традиции.
Одна из наиболее распространенных записей былины перечисляет такие топонимы: Соловей Будимирович приплывает из города «Леденца», из земли «Веденецкой»:
Из-за славного синя моря Волынского,
Из-за того Кодольского острова,
Из-за того Лукоморья зеленова…[104]
С.В. Рогачев в работе «Гледен-Леденг» так определяет прототип былинного города Леденца: «Скорее всего, название древнего города — предшественника Устюга — Гле’ден есть результат некоторой перекомпоновки финского полунарицательного топонима Ле’денг».
Он предлагает считать прототипом города Леденца либо Великий Устюг, либо населенный пункт на полпути между Никольском и Тотьмой в селе в 200 км к юго-западу от Устюга. Он стоит на речке Леденге (текущей к Сухоне), деревня выше по течению именуется Леденга. Другой топоним, предложенный С.В. Рогачевым в качестве прототипа, расположен в 200 километрах к югу от Великого Устюга, называется Леденгск, но уже в бассейне Ветлуги.
Распространено еще и такое мнение, что город Лединец, это Линданисса — одно из названий древнего Таллинна.
Былинный «Кодольский» остров П.Н. Милюков считал островом Котлин (Ketlingen)[105]. В.Б. Вилинбахов подразумевал под топонимом «Кодольский» «…искаженное название острова Готланда, мимо которого действительно мог плыть Соловей Будимирович, отправлявшийся на Русь из западнославянских земель»[106].
Несмотря на различные мнения, большинство исследователей локализуют упомянутые топонимы на севере России и в балтийском регионе, расходясь в местонахождении отдельных мест, но всегда связывая их расположение или с Русским Севером, или с Балтийским морем. Былинное «зелёное Лукоморье» всегда единодушно помещается исследователями также на Балтийском море, только одни (В.Б. Вилинбахов) видят в нем искаженное название «Зеландское лукоморье (поморье)»[107], другие (Е. Нефедов) — берег острова Руяна (Рюгена), залив между полуостровом Виттов (на котором стояла та самая Аркона) и полуостровом Ясмунд, имеющим четко очерченную дугообразную форму. В настоящее время он называется Тромпер Вик (Tromper Wiek)[108].
Карта руяна
Вид на залив с Арконы
Присмотревшись к описанию флота богатого гостя, мы обязательно обратим внимание на оформление кораблей Соловья Будимировича. Они роскошно украшены и, что характерно, все эти богатства подчеркнуто северные:
У того было сокола у корабля
Вместо бровей было прибивано
По черному соболю якутскому,
И якутскому ведь сибирскому;
Вместо уса было воткнуто
Два острые ножика булатные;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра копья мурзамецкие;
И два горностая повешены,
И два горностая, два зимние;
У того было сокола у корабля
Вместо гривы прибивано
Две лисицы бурнастые[109];
Вместо хвоста повешено
На том было соколе-корабле
Два медведя белые заморские[110].
Соловей Будимирович сидит на кресле из «дорогого рыбьего зуба», то есть из моржового клыка, который добывали только на Русском Севере, на Баренцевом и Карском море.
Соболя, горностаи, бурые лисицы, шкуры белых медведей, моржовые клыки — все говорит о том, что Соловей Будимирович приехал с Русского Севера и с Варяжского (Балтийского) моря.
Начинается былина также с описания севера и северной природы:
А мхи были, болота в поморской стороны,
А гольняя щелья в Бели́-озери́,
А тая эта зябель в подсиверной страны,
А <…> сарафаны по Моши по реки́,
Да раструбисты становицы в Ка́ргополи,
Да тут темные лесы что смоленские,
А широки врата да чигиринские[111].
Сказитель как бы описывает, откуда и куда плывут корабли Соловья Будимировича: Поморье, Белое озеро, река Моша (Архангельская область, приток р. Онеги), Смоленские леса, уездный город Киевской губернии Чигирин, Днепр, Киев.
