Ольга прожила с Цабелем пять лет. Пообвыклась в Петербурге и приобрела множество связей во всех слоях общества, она знала, к кому обратиться. Ольга заручилась рекомендательными письмами и пошла на прием к всемогущему Константину Победоносцеву, обер-прокурору Синода. Все дела о разводах решались в Синоде, ее будущая жизнь находилась в руках обер-прокурора. Константин Победоносцев был известным юдофобом, но случилось невероятное: 75-летний сановник страстно влюбился в Ольгу Цабель.
Цабелю объяснили, что если он хочет остаться профессором консерватории, то лучше пойти на уступки. Пока шел бракоразводный процесс, Ольга поселилась отдельно.
Королева «доминиканцев»
На 11-й линии Васильевского острова до сих пор высится роскошный барский особняк (дом № 18). В этом доме и жила Ольга Григорьевна Цабель.
Особенно нарядно и богато выглядел особняк в 1902 году. На зеркальных цельных окнах не было никогда ни песчинки. Бронзовые ручки блестели, как золото, лестницу покрывали персидские ковры. Сквозь окна любопытный прохожий мог видеть дорогие занавесы, тропические растения.
Весело и привольно жили обитатели этого дома. Каждый вечер у подъезда останавливались богатые ландо, кареты, зимой часто подъезжали тройки. И посетители, по большей части, были все люди знатные, виднелись генеральские эполеты, придворные мундиры. Здесь случалось бывать и Константину Победоносцеву, и петербургскому градоначальнику, мздоимцу и селадону Николаю фон Клейгельсу, и его предшественнику Виктору фон Валю.
Для «соломенной вдовы» Ольга Цабель жила очень даже неплохо. Можно было только гадать, откуда такое благополучие. Ее муж, конечно, был прочно устроенный человек, но не богач.
У Ольги Григорьевны собиралось самое пестрое общество – почтенные сановники, молодые актрисы частных и императорских театров, гвардейские офицеры, промышленники. Салон Ольги Цабель стал негласным деловым центром Петербурга. Ольга Григорьевна одевалась всегда в самое модное и дорогое. У нее был свой французский парикмахер, ее шляпы славились размером и экстравагантностью. У титулованной знати она слыла дамой с дурным вкусом, как тогда говорили, «мовешкой». Но биржевым маклерам, столоначальникам и провинциальным купцам она казалась шикарной.
А по утрам в особняк на Васильевском приходили люди совершенно иного сорта, бедно одетые, скромные. Нерешительно поднимались они по роскошной лестнице и робко докладывали о себе чернокожему лакею. Чудаки! Они тогда не знали еще, что являются фактическими собственниками и этого особняка, и его роскошной обстановки, что на их кровные трудовые деньги пируют по вечерам гости этого дома.
Напротив Казанского собора на Невском проспекте находился ресторан «Доминик». Скорей даже не ресторан, а закусочная. Публика там была не то чтобы высокого пошиба. Завсегдатаев называли «доминиканцами». Все знали, что они, в общем, жулики, Бог весть чем промышляющие. Какие-то дела обстряпывающие. И Ольга стала их королевой.
Столица манила предпринимателей со всей России. Многие мечтали получить казенный подряд. Известно было: главное – попасть к чиновнику, распределяющему подряды, и заинтересовать его материально. Прийти в министерство с улицы было невозможно, нужен был посредник. Недорогой ресторан «Доминик», в самом центре столицы, стал неформальным клубом тех, кто сводил вместе коммерсантов и чиновников. Сама Ольга в «Доминике» не появлялась, но там всегда дежурил ее человек. Найти его было несложно, это бывший танцор – управляющий делами Ольги Григорьевны.
Среди «доминиканцев» знали: самые выгодные подряды можно достать через госпожу Цабель, которая пользуется особым расположением самого Константина Победоносцева. О ее высоких связях, возможности устроить на службу, в «Доминике» ходили легенды. Говорили: она любовница то ли градоначальника, то ли обер-прокурора Святейшего синода. Чиновники не отваживались отказать приятельнице обер-прокурора ни в одной просьбе и не смели требовать за это ничего взамен. Коммерсанты платили прямо Ольге Цабель, ставки ее были высоки. За короткий срок Ольга сказочно обогатилась.
Но главным ее промыслом было не коммерческое посредничество, а обыкновенное мошенничество.
Несостоявшиеся управляющие
В старой России было так: поступал на работу – вносил залог. Если что-то напортачишь, например испортишь вещь, то убыток покрывали из залога. Даже половой в трактире, прежде чем начать обслуживать посетителей, обязан был внести в буфет 5–10 рублей. Вдруг разобьет посуду, а платить будет нечем. То есть, если ты не можешь внести залог, то и на работу не поступишь. И для многих людей это было большой проблемой. Ну а уж если соискатель планировал распоряжаться действительно дорогим имуществом, и залог должен был вноситься соответствующий. Когда человек уходил со службы, залог возвращался.
Гавриил Романович Свешников – человек экономный, разумный, потомственный почетный гражданин. 17 сентября 1902 года он прочел газетное объявление: «Ищут дачного секретаря и управляющего делами и домами на жалование 150 рублей в месяц. Приходить только людям знающим, требуется залог до 8 тысяч рублей».
Отправившись по указанному адресу, он был встречен очень любезно самой Ольгой Григорьевной. Она показала ему свою квартиру, обратила его внимание на роскошную обстановку, а затем заявила, что ввиду большого количества дел решила нанять двух человек: управляющего и секретаря. Если же Свешников желает совместить обе должности, то должен увеличить залог с 8 до 25 тысяч рублей. После некоторого колебания Свешников согласился, и на другой день вручил Ольге Цабель деньги. Она запечатала их в конверт и на его глазах поместила в несгораемый шкаф.
Обязанности Свешникова должны были заключаться в управлении домами Цабель и ведении ее личных дел, которые она рисовала грандиозными. И золотые прииски были у нее в Сибири, и лежали деньги в разных акционерных предприятиях, и кредитором она являлась многих лиц по весьма крупным суммам. Словом, как говорила она, у Свешникова при заведовании ее делами всегда будет лежать в письменном столе минимум 20 тысяч рублей.
Но время шло, а никаких дел Свешникову она не передавала, оттягивая встречи с ним под разными предлогами, и наконец заявила, что уезжает за границу, и тот должен съездить в Москву за получением 120 тысяч рублей по закладной. А ввиду этого, госпожа Цабель потребовала, чтобы Свешников увеличил свой залог еще хотя бы на 25 тысяч. И не смевший подозревать в мошенничестве богатую даму, у которой бывали сильные мира сего, Свешников отдал ей последние деньги – еще 20 тысяч рублей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
