просто сметет за те секунды, что они лихорадочно пытаются стабилизироваться. Наконец им со Стрэйком это удалось, и Рэд окинул взглядом все виртуальное пространство, в центре которого находился. Даже Джою было понятно, что «Каскад» отвоевался.
– Йо-хо! – заорал обычно невозмутимый Джери. – Капитан, ты только посмотри! Мы его сделали.
– Всем отбой! – объявил Рэд по громкой связи. – Левис, как у вас там дела? Все живы?
– Все в порядке, господин капитан.
Гардон развернул кресло, стащил на шею гарнитуру виртуального контроля полета и хлопнул ладонью по подлокотнику.
– Так я крейсеры еще не сбивал, – сказал он. – Всем спасибо! Кейту – отдельное.
– Откуда эта страсть к дешевым эффектам, сэр? – поинтересовался Сент-Фалль.
Рэд отмахнулся. По виску стекала тоненькая струйка пота.
– Где Блохин?
Виктор как будто только этих слов и ждал, чтобы возникнуть из-за полусферы.
– Я вас ненавижу, – загудел он. – Мой любимый двигатель! А пилотаж, черт бы его побрал! Он застал меня в лифте. Не берусь теперь сказать точно, сколько там стен, но я о каждую треснулся не по разу.
– Виктор, я, конечно, ценю твое участие в свободном поиске, – сказал Гардон, – но пожары в джунглях, обыск на борту и нападение пиратов… По-моему, перебор. – Говоря, Рэд вел «Монику» по широкой дуге, время от времени поглядывая на разваливающийся крейсер. Опасения оказались напрасными.
– А вот и вызов с «Каскада», капитан, – сказал Кейт.
– «Моника», помогите нам! У нас разбита система жизнеобеспечения! – завопил незнакомец. – Капитан, мы все тут передохнем! – В голосе проскакивали истерические нотки. – У нас четверо раненых! Мы остались без дальней связи!
Динамик всхлипнул и затих.
– Обрыв, – пояснил Кейт и полез в карман за сигаретами.
– Я понял. Серж, возврат на курс. – Несколько секунд Гардон сидел к экипажу спиной, так что они не видели выражения его лица, затем развернулся к радисту, стараясь не встречаться взглядом с Виктором и Джоем.
Альтернативы у капитана не было. Подобрать бандитов означало подвергнуть экипаж новой опасности – тюремных камер конструкцией «Моники» не предусмотрено. И на кого можно возложить обязанности конвойных, Рэд не знал. Кроме того, в нем разбудили полузабытые навыки, и сейчас его поведение определялось правилами ведения войны штурмовой бригады наемников, личный состав которой в отношении пленных руководствовался принципом «хороший индеец – мертвый индеец».
– Пошли в СКБ сигнал бедствия от их имени, – сказал капитан, – плюс текстовое сообщение. Например: «Терпим бедствие, раскаиваемся, добровольно сдаемся в случае спасения».
– Да, сэр.
– Нам надо убраться отсюда и, прежде чем «Моника» окажется в розыске, избавиться от драконов. Виктор, что там с двигателем?
– Сорвало наружный конус. Фонтанировал во все стороны, вот мощность и упала. Обшивка сейчас дополнительно экранирована. Но без крайней необходимости пользоваться не рекомендую – расплавимся. Джой, пульт разблокирован, помогай старшим, но аккуратно.
– Джой, слышал? – спросил Рэд. – Джери, разгоняйтесь. Ты – первым.
– Вошли в режим, сэр, – подозрительно бодро доложил Ив. – Пока все в порядке.
Рэд посмотрел на часы, было около трех утра. Джери отдал стажеру управление, выставил на пульт несколько банок пива для желающих и, не спрашивая, бросил одну Гардону.
– Умеешь, – сказал первый пилот.
– Ты тоже.
Включился индивидуальный коммуникатор Джоя, и стажер отвлекся от разговора. «Сейчас мастодонты начнут выяснять, кто круче, – раздался шепоток Сержа, – старая история. Твоя задача: сохранять приветливое выражение лица, держать штурвал и молчать, что бы ты ни услышал о войне, летных навыках, технических возможностях истребителей и тупости генштабов обеих противоборствовавших сторон. Молчать, понял? Поскольку я не пью, с тебя полтинник».
– Если это было наведение, а не основной залп, с хрена ли нам двигатель снесло? – сказал Джеральд в ответ на предыдущую реплику капитана, которую Джой пропустил. – Ты сам, что ли, подставился?
– Пошел ты, Стрэйк! Я из тоннеля выходил. Эффект преломления в точке перехода…
– Смотрите, – перебил их Кейт, показывая на экран заднего обзора, – мальчики-то, действительно собирались нас на абордаж брать. На жалость давили.
От крейсера за несколько секунд до взрыва, отстрелился целехонький спасательный челнок. Команда облегченно вздохнула. Никому не хотелось брать грех на душу, не исключая и самого капитана, который не зря почти пять лет отработал в Службе спасения.
– Виктор, на твоих рептилий еще кто-нибудь претендует в этом районе, – поинтересовался Серж, – или уже действительно можно лечь спать?
– Несчастные животные! – вздохнул Блохин. – Меня до сих пор мутит. Капитан, сегодняшний день у нас на борту начнется часов в одиннадцать, не правда ли?
– В девять, – ответил Гардон. – Все свободны, ты остаешься в рубке. И если меня сюда еще раз вызовут…
– Сплюнь, капитан, – перебил его Джеральд. – Виктор, садись на место Эдварда… тьфу… Джоя, бери управление. Автопилот сам поставишь.
Когда первый пилот поднялся со своего места, его заметно повело в сторону.
– Уф-ф… Н-нормально… – пробормотал Стрэйк, поймав равновесие. – Рэд, тебе как, острых ощущений хватило или все мне достались?
Из рубки уже вышел Кейт, за ним – Серж с Джоем, шагавшие на негнущихся ногах.
– С избытком, – усмехнулся Рэд. – Я не представляю, как мы будем оправдываться перед Дорвардом.
Он опустил голову и, скрипнув зубами, принялся растирать виски ладонями.
– Эй, пилотажная группа, – негромко сказал Виктор, – вы до кают-то дойдете?
– Дойдем, – кивнул Стрэйк. – Капитан, подъем. В кресле, конечно, тоже спать можно, но лучше – на кровати. Вставай, Рэд!
Гардон внял совету.
– Два-ноль-ноль восемь-пять. Сектор сто восемь, – сказал он металлическим голосом.
– Рэджи…
Увидев озадаченную и напряженную физиономию бортинженера, Рэд вымученно улыбнулся.
– Это поправка. Ты с курса съехал.
И, пошатываясь, поплелся к выходу вслед за Стрэйком.
– Джери, – раздался в коммуникаторе голос бортинженера, – ему сегодня пить больше нельзя, слышишь?
– Слышу. Бухать и в космосе летать вообще вредно. Дальше что?
– Посмотри, чтобы в бар не завернул…
– Не учи ученого.
Когда капитан открыл глаза, было уже 9.07, но видеофон вызова хранил молчание. Комфортабельные каюты командного состава «Моники» являли собой самую совершенную имитацию дома на борту, какую только можно себе представить. Немаловажно для людей, редко навещавших родную планетную систему. Любые технические новинки, призванные хоть как-то разнообразить строгую рабочую обстановку, принимались экипажами с большим воодушевлением.
Сейчас оформленная моделирующими системами комната уже казалась Рэджинальду неотъемлемой частью его образа жизни. Но он хорошо помнил, какое впечатление произвела на него капитанская каюта МНК-17, когда он впервые перешагнул ее порог после серых коморок спасательных рейдеров и катеров, прозванных его бывшими сослуживцами ночлежками. Название, впрочем, соответствовало назначению. Отоспаться в них иногда удавалось, а вот отдохнуть… Когда Блохин уговорил Рэджинальда взять его напарником, Рэд вообще со своего рабочего места не уходил, даже спал в кресле пилота, пока не убедился, что Виктор освоил минимальный необходимый набор летных навыков.
