— К сожалению, я не располагаю свободным временем, — предупредил Чан, удивленный такими предосторожностями.
— Об этом мне известно, и я не задержу вас.
Видно было, что Джессуп колеблется.
— Мой старый отец, камердинер у очень почтенного герцога, не раз повторял мне: «Хороший слуга видит все, слышит все, но ничего не говорит». После долгого размышления я решил все же нарушить этот принцип, — начал он.
Чан понимающе кивнул.
— При существующем положении вещей ваше решение можно лишь приветствовать.
— Я всегда относился с большим почтением к закону, и мне очень хочется, чтобы вам как можно скорее удалось раскрыть совершенное злодеяние. Вчера вечером я слышал, как вы спрашивали мисс Юлию о кольце с изумрудом. Не думайте, что я подслушивал, смею вас заверить, у меня не было такого намерения. Мисс Юлия сказала, что мисс Фен отдала ей утром кольцо и что она положила его в ящик туалетного столика в своей комнате.
— Да, совершенно верно. Мисс Юлия это сказала.
— Господин инспектор, когда вчера вечером в семь часов мисс Фен позвала меня, чтобы передать письмо, адресованное мистеру Тарневеро, я видел, что кольцо с изумрудом было на ее руке. Я совершенно уверен в этом и готов подтвердить свои показания под присягой.
Чан долго молчал.
— Благодарю вас, — наконец сказал он. Возможно, ваше сообщение имеет большое значение.
— Мне очень не хотелось говорить об этом, — облегченно вздохнул Джессуп. — Я отнюдь не питаю зла к мисс Юлии, она весьма милая и во всех отношениях достойная девушка. Но в то же время я не хочу, чтобы преступник ушел от ответа.
Чан направился к двери.
— Я сейчас же приму соответствующие меры.
Джессуп беспокойно огляделся по сторонам.
— Если возможно при этом не упоминать моего имени…
— Боюсь, мне будет трудно удовлетворить вашу просьбу…
Джессуп опять вздохнул.
— Я понимаю вас, господин инспектор. Во всяком случае, позвольте вас вторично заверить, что я действительно видел кольцо на руке у мисс Фен.
Джессуп открыл дверь и пропустил Чана вперед. Инспектор вышел в холл и увидел Анну, спускавшуюся по лестнице. Он обернулся к слуге:
— Благодарю вас, Джессуп, сегодня вы мне больше не понадобитесь.
Джессуп смущенно поклонился и поспешил удалиться.
Чан поздоровался с горничной и попросил ее задержаться на несколько минут.
— Вы помните, что сказала мисс Юлия относительно кольца вашей хозяйки? — спросил он.
— Разумеется!
— Не видели ли вы в течение дня у мисс Фен этого кольца?
— Я не помню.
— Вы полагаете, что могли его видеть?
— Возможно. Когда свыкаешься с вещами, то перестаешь их замечать. Боюсь, я не смогу дать вам определенного ответа.
Чан поблагодарил Анну и вышел в сад. Он очень неохотно приступил к тому, что входило в его обязанности и что было необходимо выяснить.
— Мисс Юлия, — позвал Чан.
Девушка взглянула на него и, заметив, что инспектор очень серьезен, побледнела.
— Слушаю вас, — почти беззвучно прошептала она.
— Мисс Юлия, вчера вы сказали, что мисс Фен вручила вам кольцо с изумрудом вскоре после прибытия сюда. Вы и сейчас утверждаете это?
— Да, — ответила она.
— Как вы объясните в таком случае, что в семь часов вечера кольцо видели на руке мисс Фен?
— Откуда у вас такие сведения?
— Их мне сообщило лицо, заслуживающее доверия.
— Вы не можете судить о том, в какой степени это лицо заслуживает доверия. Мисс Диксон не могла вам сказать этого, она здесь еще не появлялась сегодня. Значит, это кто-нибудь из слуг. Может быть, вам сказал об этом Джессуп?
— Не все ли равно?
— Дело в том, что у меня с Джессупом сложились не особенно хорошие отношения. Между нами старая неприязнь, вернее, он питает ко мне неприязнь.
— Вы можете назвать мне причину этой неприязни?
— Видите ли, слуги мисс Фен злоупотребляли ее доверием. На первых порах я не обращала на это внимания, так как мне не хотелось обострять отношения. Но год назад финансовые дела мисс Фен запутались настолько, что я уже не могла мириться с подобным положением вещей. Как мне стало известно, все товары поставлялись в дом Шейлы с большой наценкой, и за это Джессуп получал высокий процент с поставщиков. Я не рассказала ей об этом, так как заранее знала, что разыграется бурная сцена со слезами и упреками, а кончится все прощением. Поэтому я направилась к Джессупу, сказала ему, что мне все известно и что подобному хозяйничанью пора положить конец. Джессуп был очень оскорблен. Он заявил, что подобное в Голливуде в порядке вещей, так делают все. Лишь когда я пригрозила ему, что обо всем расскажу мисс Фен, он изменил тон, попросил меня не предавать огласке происшедшее и обещал, что это больше не повторится.
Юлия помолчала.
— Я полагаю, что Джессуп сдержал свое обещание. Но с тех пор он стал очень холоден со мной и до сего дня не может простить мне моего вмешательства. Теперь вы понимаете, почему я спросила, не Джессуп ли рассказал вам этот вымысел о кольце?
— А в каких отношениях вы с горничной Анной?
— Анна порядочная девушка, мне не в чем ее упрекнуть. Правда, она немного скупа, и все свои деньги вкладывает в акции.
Чан внимательно посмотрел на Юлию.
— Итак, вы утверждаете, что вчера утром мисс Фен отдала вам кольцо?
— Да, это действительно так.
— Я готов допустить, что обратное утверждение исходит от лица, которое намеренно хочет бросить на вас тень. Мисс Юлия, вы милая и прямодушная девушка, вряд ли вас можно заподозрить в чем-либо дурном. Вы замечаете, Джим, что вкусы наши сходятся?
— Это делает нам честь, — заметил Бредшоу.
— Больше я не стану задерживать вас.
Чан простился с молодыми людьми и направился в отель «Грандо». Теперь все его мысли были заняты ван Горном.
На набережной у отеля он заметил группу туристов, наблюдавших за тем, как подросток карабкается на пальму. Чан залюбовался ловкостью и грацией мальчика и вдруг услышал за спиной голос ван Горна:
— Не правда ли, прелестный мальчуган?
Инспектор обернулся.
— Какая счастливая встреча, мистер ван Горн! Я специально явился сюда, чтобы повидать вас.
— В самом деле? У вас очень озабоченный вид. По-видимому, у вас больше забот, чем у этого мальчугана.
— Вы правы.
Чан взглянул на актера и решил, что следует играть с открытыми картами.
— У меня много забот. И одна из них — вы.
Это замечание нисколько не обескуражило ван Горна.
— Очень лестно слышать. Почему же вы озабочены мной?
— Потому что у вас нет алиби и потому что вы были ближе других к месту преступления.
Ван Горн усмехнулся.
— Очень мило с вашей стороны. Но вы же умный человек, инспектор, и не можете не понимать, что у меня не было никаких оснований убивать Шейлу. Я познакомился с ней на Таити во время съемок фильма, и между нами никогда не было никаких столкновений.
— Совершенно верно, — согласился Чан. Пристально глядя в глаза ван Горну, он спросил: — Скажите, вы были в таких же хороших отношениях и с Денни Майо?
— Какое отношение имеет ко всему этому Денни Майо?
— Очень возможно, что он имеет некоторое отношение к тому, что здесь вчера произошло. Итак, вы были знакомы с покойным Денни Майо?
— Я знал его довольно хорошо, — ответил ван Горн. — Он был очаровательный ирландец, способный на самые неожиданные поступки, и пользовался всеобщей симпатией. Его смерть огорчила многих.
— Кто его убил? — спросил Чан.
— Я был бы рад ответить на этот вопрос, но — увы! Когда вы накануне спрашивали каждого из нас о том, не был ли он три года назад в Лос-Анджелесе, я понял, что случившееся вчера имеет какое-то отношение к смерти Денни Майо. Мне было лишь неясно, в чем заключается эта связь, и я очень хотел бы теперь это узнать.
— По-видимому, это и явилось причиной того, что вы сегодня утром явились в библиотеку и засели за чтение газет трехлетней давности?
Ван Горн улыбнулся.
— Ах, так вы видели меня за этим занятием? Если бы здесь был мой секретарь, то он рассказал бы вам о том, что я всегда питал интерес к печатному слову, и для меня не существует большего наслаждения, чем забиться в угол с книгой, разумеется, хорошего автора…
— Что бы ни говорил ваш секретарь, я все-таки хочу услышать, что побудило вас отправиться сегодня утром в библиотеку за комплектом старых газет? — перебил его Чан.
— Вы были со мной откровенны, инспектор, и я буду столь же откровенен с вами. Боюсь только, что после этого вам станет еще труднее ориентироваться в происходящем.
С этими словами ван Горн достал из кармана конверт и протянул его Чану. На конверте была марка отеля «Грандо».
Инспектор открыл конверт. В нем лежало письмо, отпечатанное на машинке и без подписи: «Дружеское предупреждение. Советую вам немедленно отправиться в городскую библиотеку и потребовать комплект „Лос-Анджелес таймс“ за последние три года. Удалите из него угрожающие вашей безопасности сообщения о смерти Денни Майо».
