сигмы. Сбил с ног одного мужика. Остальные стали стрелять...
Не знаю, что бы там было. Мою защиту могли пробить, превратив меня в решето. Но бойцов директрисы Затравской ждал странный сюрприз.
Откуда-то из темноты вырвалась крупная ящерица, превратилась в человека и закрыла меня своей тушей. Рагс, это ж чертов мутант, который меня преследовал.
Казалось, придется сражаться еще и с ним, что было почти что смертельно. Но вместо меня, чудовище бросилось на охрану. Оно действовало очень стремительно, не оставляя бойцам шанса скрыться.
— А! Что за хрень?
— Гасите его, что стоите!!!
— Мутант, демон чертов...
Раздались беспорядочные выстрелы. Я заметил, как от ящера летят мелкие ошметки черной... В общем, той самой субстанции, из которой он состоял. Чудовище жутко шипело, извергая клубы парализующей магии. При этом рептилия отлично работала лапами, раскидывая здоровенных бойцов, как котят.
Я заметил, как один охранник врезался в кирпичную кладку, развалив ее часть. Другой улетел назад с диким воплем. Третий получил по башке своим же оружием. Еще двое были парализованы, превратившись в живые мумии.
Остальные куда-то пропали. Возможно, выбрались из ямы или спрятались. Мне было как-то плевать. Главное, что вновь стало тихо. Меня не пристрелили, как кролика и можно было спокойно уйти.
Конечно, оставалась проблема в виде монстра из темного мира. Но моя защитная оболочка его пугала, так что можно особо не париться.
С этой мыслью осторожно попятился, стараясь не проткнуть ногу ржавым гвоздем и не ввалиться в очередную яму. Ящер перевел дух и повернулся ко мне. Он выставил когтистую лапу, став медленно наступать.
— Только попробуй, урод! Я тебя поджарю, ты понял? — грозно заявил я, усилия защитное поле.
— Перестань меня мучить. Отключи сигму, — сказал, точнее транслировал, ящер.
— Ага, дархса с два! Я для тебя не жратва, — бросил, шагнув назад.
Споткнулся обо что-то, чуть не упав. Ящер рванулся вперед, но замер, не доходя до меня.
— Мне не нужно тебя убивать. Я хочу отсосать немного, — сказало чудовище.
— Что? — нахмурился, на понимая, в чем дело.
— Я должен отсосать у тебя. Небольшой процент силы.
— Эээ, кхм... черт, мужик, ты поменьше используй такой глагол в этом мире. Скажи, лучше поглотить или взять, — сказал, чувствуя себя двойным идиотом.
Ведь, мало того, что приходится болтать с демоном, так он еще просит у меня непристойные вещи. По меркам русского языка.
— Взять? Я должен взять часть твоей сигмы, — не унималось чудовище.
— Вот, так-то лучше. Но знаешь, что я скажу! Катись к черту, пока твой гребанный хвост, не оказался в твоей гребанной заднице!
— Заднисэ? Что есть задни сэ?
— Чего? Ах да, ты питаешься энергией, точно. У тебя нет... того, что есть у многих, — процедил под нос, думая, как прогнать упыря, пока он меня окончательно не достал.
Постарался усилить защиту до максимума. Начал медленно наступать, оттесняя выродка. Тогда он закрылся когтистыми лапами, продолжив нести всякий бред.
— Стой, помнишь тот черный жрец?! Ты хочешь узнать... Я знаю. Я все скажу, — вдруг выпалил он, предлагая мне сделку.
— Погоди, то есть ты не убил чернокнижника? Этого Господина? — спросил, немного ослабив защиту.
— Скажу, дай поглотить сигму.
— А больше тебе ничего? — прошипел в ответ, не зная, как поступить.
Поддаться ящеру, значит погибнуть. Он выпьет меня, как паук несчастное насекомое. Но, с другой стороны, ящер неплохо помог. Он добил Господина тогда, а сейчас раскидал всю охрану.
К тому же, у него информация. Без разведки я полностью слеп, и могу попасть в западню. Но значит ли это, что надо поддаться чудовищу? Черт, что же делать?
— Часть твоей силы взамен на все, — снова заявило чудовище, приближаясь ко мне, несмотря на защиту.
Ладно, я не дам себя уничтожить. Поделюсь частью силы, но зато получу важные данные. Конечно, это бредово, но другого варианта здесь нет. Лучше заключить союз с ящером, чем позволить себя выслеживать, словно мелкую дичь.
— Дархс с тобой, грязный демон, — напряженно выпалил я. — Давай свою информацию.
— После тебя...
Да, вижу он не из глупых. Обвести вокруг пальца не выйдет. Что ж, придется немного рискнуть.
— Давай. Только быстро, — сказал, отключая защиту.
В тот момент, ящер резко подпрыгнул, свалил меня на землю и открыл рот, полный адских зубов. Наверное, они нужны для защиты. Ведь чудовище не питается мясом.
Я ощутил, как что-то острое пробило кожу на лбу и под подбородком. Затем невидимая материя стала покидать мое тело. По мышцам разлилась томная слабость, сигма стала стремительно таять.
Но это еще не все. Здоровенная лапа чертова существа крепко сдавила мне шею. Я понял, что могу отрубиться, и тогда... Черт, с этим надо заканчивать! Так и думал, что он захочет меня уничтожить.
— Аааа, рагс, отвали! — прохрипел, собирая последние силы.
Кое-как пустил сигму и включил защитный экран. Чудовище жутко взвыло, захлопнуло пасть и быстро отпрыгнуло в сторону, словно шкодливый щенок.
— Зачем? Ты нанес мне ущерб! — крикнул ящер.
— Ага, твою мать... кто кому еще, гад. Нахрена ты меня душил? — простонал, пытаясь прийти в себя.
— Ты дал мне мало энергии, — попыталось оправдаться чудовище.
— С тебя хватит! Говори все, что знаешь! — надавил я, медленно поднимаясь с земли.
— Ооо, это новый поток свежих сил. Я получил обновление.
— Мне не интересны твои чертовы силы! Говори, где гребанный Господин? Выполняй свою часть договора, иначе поджарю твою чертову тушу, — воскликнул, применив тактику блефа, чтоб выбить нужную информацию.
* * *
Элеонора покраснела как рак. Ее одежда стала мокрой и липкой. Ужасный жар проникал в лёгкие, выжигая все изнутри. Ей осталось жить считанные секунды. О магической концентрации не могло идти речи.
Властная женщина превратилась в беспомощную старушку, которую жгли заживо в ее собственной спальне.
— Ааа, простите за все, умоляю! — в конце концов простонала она. — Я притворялась доброй, чтоб получить больше влияния. Заставляла ходить всех в глупой форме. Делала слабых сильными и наоборот, для веселья. Мне нравилось это видеть. Они так смешно страдали кхе-кхе... Прошу вас, теперь отпустите. Я дам много денег. Хотите, заберите коллекцию артефактов. Аааа, не хочу умирать!
На последних словах хозяйка свалилась на пол и растянулась там, как несчастная псина.
— Процесс смертной кары не обратим, — произнесла Аурелия,
