Человек с мечом крикнул и взмахнув им в воздухе, прыгнул вперед. Один удар должен был решить схватку. Он вложил в этот удар весь свой вес никакой нож не мог противостоять ему. Язон спокойно стоял и ждал.
Только когда меч опускался, он прочнее утвердился на ногах и подставил под удар свой нож. Лезвие приняло на себя всю силу удара. Нож чуть не выпал у него из рук. Язон вынужден был опуститься на колено... Раздался резкий звон и меч нападающего раскололся пополам.
Язон успел мельком заметить растерянное выражение лица противника, который продолжал сжимать в руке обломок меча. Сила удара заставила руку Язона дернуться вниз и он продолжил это движение, еще более опустив нож, а затем двинув его вверх.
Острие прорвало кожаную одежду, и нож по рукоять погрузился в живот. Оттолкнувшись от земли, Язон поднялся, изо всей силы налег на нож и нанес глубочайшую и ужаснейшую рану, разрезав все внутренние органы противника, так что лезвие остановилось только у ключицы. Глаза у его противника закатились, и Язон понял, что тот мертв.
Язон выдернул нож и сделал шаг назад. Труп упал у его ног.
- Я хочу взглянуть на нож, - сказал Темучин.
- В наших долинах хорошее железо, - сказал Язон, наклоняясь и вытирая нож об одежду убитого. - Мы изготавливаем добрую сталь. - Он подбросил нож в воздухе, поймал его и подозвал воина. - Держи раненого, вытянув ему шею, - сказал он.
Раненый пытался бороться, но затем погрузился в апатию перед неизбежной смертью. Воины держали его, еще один обеими руками отвел грязные волосы и держал его лицом вниз, обнажив шею. Темучин подошел, взял нож, взвесил его в руке и поднял его над головой.
Единым усилием мускулов он опустил нож на шею, и мясистый звук "чанк" нарушил тишину камача.
Солдат сделал шаг назад, отрубленная голова выпала из его рук. Брызжущее кровавой струей тело дернулось и было бесцеремонно оттащено в сторону.
- Мне нравится этот нож, - сказал Темучин. - Я беру его себе.
- Я хотел подарить его тебе, - сказал Язон, кланяясь, чтобы скрыть недовольный вид. Он должен был знать, что так и случится. Что ж, это всего лишь нож.
- Ваши люди знают древнюю науку? - Спросил Темучин, отдавая нож слуге, чтобы тот вытер его. Язон все время был настороже.
- Не больше, чем остальные племена, - был его ответ.
- Никто из них не может делать такого железа.
- Это старый секрет, передаваемый от отца к сыну.
- Могут быть и другие старые секреты? - Теперь его голос был холоден и резок, как сталь.
- Возможно.
- Есть один утраченный секрет, о котором ты может быть слышал. Одни называют его "порохом", другие "взрывчаткой". Ты знаешь, что это такое?
Действительно, что я знаю об этом? - Язон напряженно размышлял, следя за выражением вождя. Что может варварский жонглер знать об этом? И если это ловушка, то что должен Язон ответить?
9
Мета не протестовала, когда Язон смыл кровь и грязь с ее ран и смазал их дезинфицирующей жидкостью. Аптечка наложила четырнадцать швов на рану на голове, но это было сделано, пока Мета была без сознания, а потом Язон покрыл выбритое место повязкой. После этого она пришла в себя, но не двигалась и не жаловалась, когда ему пришлось положить два шва на ее разбитую верхнюю губу.
Гриф тяжело дышал и стонал из глубины мехов, которыми укрыл его Язон. Раны мальчика были большей частью поверхностными и аптечка посоветовала покой, с чем Язон был вполне согласен.
- Теперь все, - сказал Язон. - Тебе нужно отдохнуть.
- Их было слишком много, - сказала Мета, - но мы сделали все, что могли. Дай мне зеркало. Они удивили меня, напав вначале на мальчика, но это был хитрый план. Гриф в конце концов упал. Тогда они набросились на меня, и я не могла больше говорить с тобой. - Она взяла у Язона полированное зеркало, мельком взглянула в него и протянула обратно. - Я ужасно выгляжу. Это была короткая схватка, я не помню ее ясно. У многих из них были дубинки, а женщины старались ударить меня по ногам. Я убила троих или четверых, прежде чем упала. Что произошло дальше? - Язон взял кожаный мешок с ачадом, открыл его горлышко.
- Выпьешь? - Спросил он, но Мета отрицательно покачала головой. Он сделал большой глоток. - Опуская подробности, просто скажу, что я послал за вами отряд воинов. Они привезли вас обоих и несколько членов племени Крысы - все они теперь мертвы. Я сам убил одного из них, здорового, в лучшем пиррянском стиле и не испытываю ни малейшего чувства стыда. Но мне пришлось отдать свой нож Темучину, который немедленно заметил высокий уровень технологии пиррян. Я очень рад, что ковал его вручную и что следы этого заметны на лезвии. Он спросил, знаем ли мы, пирряне, об огнестрельном оружии и это испугало меня. Я увернулся от ответа, сказав, что ничего не знаю - только слухи и название, но, возможно, другие в нашем племени знают больше.
- Он вспомнит об этом в свое время, я думаю. Тебе не следует разговаривать с этим парнем.
- Но он хочет, чтобы мы переехали. На рассвете мы снимаем наш камач и переедем в другой лагерь, сказав "до свидания" Шейнину и его племени. А чтобы мы не передумали, здесь снаружи ждет взвод воинов Темучина. Я еще не решил, считать себя пленником или нет.
- Я знаю, что выгляжу ужасно, - сказала она, кивая головой.
- Для меня ты выглядишь отлично, дорогая, - ободряюще сказал ей Язон.
Он настроил аптечку на "полный покой" и прижал ее к руке Меты. Она не протестовала. С чувством вины, с сознанием, что он один ответственен за перенесенную ими боль, Язон уложил ее на меха рядом с мальчиком и укрыл их обоих. Что за безумная глупость заставила его впутать женщину и ребенка в это убийственное дело?
Потом он вспомнил, что условия здесь намного лучше, чем на Пирре, и что он, возможно, спас им жизнь, увезя сюда. Он смотрел на их раны и ушибы и думал, что они может быть, поблагодарят его за это когда-нибудь.
Утром раненые пирряне уже смогли выбраться из камача, поэтому Язон смог организовать его разборку солдатами. Убирать камач - женская работа, но Язон не позволил ни одной женщине из племени Шейнина приблизиться к нему. Он был уверен, что после недавних смертей, вражда к ним усилилась и вовлекла большую часть племени. Но Язону пришлось отдать солдатам большую часть своего первосортного ачада, только тогда они согласились взяться за работу и загрузить эскунг. Язон помог сесть Мете и Грифу, привязал их и укутал мехами, и маленький караван выступил, сопровождаемый мрачными взглядами.
В лагере Темучина было достаточно женщин, чтобы выполнить эту не мужскую работу, так что мужчины лишь стояли и смотрели, что и было их основным занятием. Язон не мог присматривать за работой. Он поручил это Мете, так как ему было приказано явиться к Темучину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
