– Регент Каира сейчас отправляется на фелюке в безопасный дом в Люксоре, – сказал незнакомец. – Идите к реке и отдайте спасенное.
Венаторы кивнули и удалились, чтобы вручить последних духов египетского ковена выжившему главе.
Лежавшая на полу Шайлер застонала. Оружие Нефилимов несло на себе Черное Пламя. Рана пульсировала от боли, и кровь лилась, собираясь в лужицу.
– Сильно тебя? – спросил красавец венатор, опускаясь на колени. – Жидкость красная. Ты – Димидиум Когнатус. Дочь Габриэллы.
Он произнес эти слова совершенно буднично и без предубеждения.
– Да, – подтвердила Шайлер.
– Куда тебя ранили?
Шайлер приподняла рубашку и показала глубокий уродливый порез.
– Повезло, – заметил незнакомец, прижав пальцы к ране. – Несколько дюймов правее, и яд проник бы в сердце. Ты могла не выжить. Но нам надо поторопиться.
Он дружелюбно взглянул на Шайлер. Действовал юноша осторожно, но, когда принялся обрабатывать края, на глаза девушки навернулись слезы. Венатор извлек небольшую бутылочку с выгравированным золотым крестом.
– Ты – целитель! – выдохнула Шайлер. Венаторы делились на дознавателей, целителей, солдат и высшее командование.
Юноша кивнул и принялся капать на поврежденное место. Шайлер впилась зубами в руку, чтобы не закричать. Лекарство жгло кожу, словно кислота. Но оно уничтожало яд, и постепенно от раны остался лишь небольшой шрам.
– Боюсь, что отметина так и останется с тобой, – сказал целитель. – Но могло быть и хуже! – Он подал Шайлер бутылочку: – Глотни. Она изгонит остатки любой отравы. Это – святая вода.
Шайлер послушалась венатора.
– Не похожа на церковную.
– Ты права. – Юноша улыбнулся. – Красная кровь… – Он пожал плечами. – Ты пила воду из фонтана, – сообщил он. – Из райского сада, сотворенного в незапамятные времена.
Шайлер никогда раньше не пробовала столь чистой влаги. Девушка почувствовала себя обновленной и возрожденной телом и духом.
Она запахнула рубашку и села.
– Спасибо!
Юноша кивнул:
– На здоровье. Венаторы сказали, что ты приехала в Каир искать Катерину Сиенскую.
– Да. А вам известно о Катерине?
– Увы, я также разыскиваю ее. – Он протянул Шайлер руку, помогая встать. – Я, похоже, забыл о хороших манерах. В этих краях меня знают как Махруса Абдель Массиха. Сейчас я живу в Иордании, но некогда я исцелял людей в Риме. Катерина Сиенская – моя сестра.
Глава 17
Демон алчности
Дождь лил, не переставая. Они уже много часов напролет ехали под темными грозовыми небесами. Дорога изменилась, и «Мустанг» оказался не одинок – на шоссе стали попадаться машины. Оливеру захотелось знать, где они сейчас. Они больше не находились в фальшивом Нантукете. Эти места не имели ничего общего с восточным побережьем США. Ливень все продолжался. Он начал затапливать шоссе, но внезапно прекратился. Все здесь было непредсказуемым. Двухполосная дорога превратилась в оживленную восьмиполосную автомагистраль с уходящими во все стороны путевыми развязками.
Мими взглянула на мигающий знак над шоссе. Надпись гласила: «Воспользуйтесь ближайшим съездом».
– Думаю, это нам, – сказала Мими, перестраиваясь в правый ряд. Они выехали на широкий бульвар, застроенный небоскребами. Служащий в ярко-красной куртке взмахом руки указал на дорожку, ведущую к самому высокому и сверкающему зданию на всей улице. Парковку переполняли дорогостоящие и редкие машины европейских марок.
– Сюда, пожалуйста, – произнес привратник, указывая на стеклянные двери. – Вас ждут.
– Ты ошиблась – в аду есть слуги, – пошутил Оливер. Он заметил, что шея служащего опоясана серебряным ошейником. Значит, мир ада приводили в движение тролли. Их ручищи незримо снабжали остальных обитателей обедами и следили за точным расписанием поездов. Рабы преисподней.
Оливер почесал лицо и почувствовал под пальцами отросшую щетину, появившуюся за слишком короткий срок. Проходя через дверь, он мимоходом заметил свое отражение: фланелевая рубашка, берет, очки-«авиаторы», мешковатые синие джинсы и дорогие теннисные туфли.
– Выгляжу как полный лох, – пожаловался Оливер.
– Не нуди, – одернула его Мими, скривившись. Она была облачена в стильный наряд: облегающие джинсы, высокие каблуки и удобный черный свитер свободного покроя. Солнечные очки поддерживали волосы, а на локте девушки болталась дорогая сумочка. Мими почти почувствовала себя в своей тарелке.
Они вошли в просторный мраморный холл с несколькими лифтами. Мими дождалась, когда двери одного откроются, и нажала кнопку «Вверх». Спустя мгновение путники оказались в другом пустынном и красивом вестибюле. Все спроектировано так, чтобы запугать и лишить самообладания, оставив посетителям только ощущение собственного ничтожества и неловкости.
Оливер следом за Мими приблизился к секретарской стойке, где три миловидные девушки (разумеется, тролли) в телефонных наушниках отвечали на звонки. Серебряные наушники обвивали их шеи наподобие собачьих ошейников. Впрочем, крови было не видать. Когда Оливер с Мими подошли, ближайшая сотрудница мило улыбнулась:
– Чем могу помочь?
– Мими Форс и… э-э… Оливер Хазард-Перри. Нас ждут, – сказала Мими.
– Да-да, конечно. Присядьте, а я сообщу ему о вашем прибытии.
Они прошествовали к неудобной, но красивой мебели. К ним порхнула еще одна неправдоподобно эффектная девушка-тролль в невероятно элегантном наряде и ошейнике-колье. Оливер мог поклясться, что тот усеян бриллиантами.
– Мими? Оливер? – спросила она. – Не желаете ли перекусить? Воды? Кофе? Холодного чаю?
Мими покачала головой:
– Спасибо, не нужно.
– И мне также, – поддержал юноша. Когда секретарша отошла, он повернулся к своей спутнице: – Что это значит? Где мы?
– Думаю, Хельда собирается сделать мне предложение, – ответила девушка. Очередное искушение, следующая преграда на пути к исполнению желания.
Едва Оливер услышал слова Мими, как в голове у него словно что-то щелкнуло. Он понял, почему обстановка кажется такой знакомой. Поскольку Хельда собралась сделать Мими предложение, рецепция выглядела точь в точь как лощеное голливудское агентство.
Они ждали примерно час. Сотрудницы вились вокруг и подносили напитки, хотя их об этом и не просили. У Оливера начала зудеть кожа под джинсами – ткань царапалась.
– Долго нам ждать?
Он надеялся, что все продлится не настолько долго, как поездка через лимб.
– А кто ж его знает? – раздраженно откликнулась Мими.
