- Посмотри вдаль. Интересно, что происходит на горизонте? Видишь, как там поднимаются волны?
- Там рождаются ветры, - сказал Дэн.
- Я тоже так думаю!
Мне было приятно общество этого человека, который так хорошо почувствовал мое настроение. Я сказал:
- Взгляни-ка туда! Кажется, что земля на небе!
Действительно, тонкая полоска земли, отделявшая на горизонте небо от моря, напоминала кинжал, лезвие которого, занесенное над водой, повисло в легком тумане.
Дэн чуть улыбнулся и сказал:
- Здесь недалеко до другого моря. Оно начинается по ту сторону полуострова. Может быть, мы его увидим
- А ты бывал когда-нибудь в северной части полуострова Кейп-Йорк? спросил я его.
- Мой отец когда-то работал на Фрэнка Джардина. Мальчишкой я жил в Сомерсете.
Я побывал в Сомерсете во время своего первого посещения полуострова Кейп-Йорк. В свое время там обосновался Джон Джардин, который в 1863 году был назначен представителем австралийского правительства в этих краях.
Два его сына, Фрэнк и Алек, приехали туда из Рокхемптона в 1865 году. После возвращения отца в Рокхемптон Фрэнк поселился в Сомерсете. Он расширил добычу жемчуга. Именно Фрэнк Джардин в 1869 году открыл, что команду судна "Спервер" убили аборигены с острова Принца Уэльского. В отместку он истребил всех жителей этого острова.
Усадьба в Сомерсете находится примерно в пяти милях от мыса. Теперь она заброшена и стала обиталищем термитов. Чудесный сад пришел в запустение.
Там растут сотни кокосовых пальм. Земля под ними усеяна опавшими орехами. Внутри дома - царство тараканов и сороконожек. Толстая паутина свисает со стен и потолков. В просторных комнатах стоит запах плесени.
- Расскажи мне что-нибудь о Фрэнке Джардине, - попросил я Дэна.
- Когда я был мальчишкой, - начал Дэн, - я видел, как Джардин обучает солдат-туземцев. Он учил их убивать людей. Отправляясь в заросли верхом, Джардин брал с собой двух собак. Он срубал дерево, покрывал бревно одеялом и оставлял в палатке, а сам ложился в кустах. Приходили туземцы, бросали копья в палатку. Тут Джардин из кустов убивал семь-восемь человек.
- А были люди, с которыми он обращался хорошо? - спросил я.
- На Джардина работало много народа - гавайцы, малайцы, филиппинцы. Если они его обманывали, он их убивал,
- Не можешь ли ты описать какой-нибудь такой случай?
- Помнится, однажды Джардин смотрел с веранды в подзорную трубу через пролив на остров Олбани и увидел мужчину, который стоял на скале и держал в руке копье. На груди у мужчины висела большая раковина. Джардин выстрелил, потом свистнул. На свист явились солдаты-туземцы. Он приказал им: "Берите лодку и плывите на остров. Привезете крокодила, которого я убил".
Они поплыли на остров, увидели убитого и сказали: "Это не крокодил, это человек". Мужчина лежал на земле рядом со своим копьем. В раковине была пробита дыра.
Мы помолчали, потом я спросил:
- А твой отец ладил с Джардином?
- Мистер Джардин никогда не направлял на моего отца ружье. Мой отец очень помогал ему. Он был единственный, кто ладил с Джардином.
Через несколько недель я встретил белого, отец которого работал у Джардина. Я упомянул о карательных экспедициях и расстрелах, с помощью которых Джардин "управлял" населением островов Торресова пролива и Кейп-Йорка.
- Расстрелы - это слишком мягко сказано! - воскликнул мой собеседник. Отец рассказывал мне об одном туземце, который с двумя товарищами в отсутствие Джардина совершил налет на Сомерсет и увез какие-то припасы. Джардин бросился в погоню, убил обоих сообщников туземца, а его самого тяжело ранил. Туземец залез в болото и дышал через камышовую трубочку. Джардин знал, что туземец где-то недалеко, и сел на берегу с ружьем, чтобы подкараулить его. Но тот оставался под водой до темноты, а потом убежал.
Такова первая страница истории приобщения аборигенов к цивилизации на полуострове Кейп-Йорк...
К вечеру мы прибыли на остров Четверга. Я решил переночевать на люгере. Гарди отвез мистера Кейна на берег в шлюпке, потом пошел смотреть фильмы, демонстрировавшиеся для солдат, расквартированных на острове. Дэвид Мамуз Питт отправился спать. Мы с Дэном, обливаясь потом, сидели на палубе и прислушивались к отдаленным раскатам грома.
Внезапно совсем стемнело. Два светлых пятна - белая голова Дэна и белые волосы на его груди - вот все, что можно было разглядеть.
Прежде Дэн был ныряльщиком. Теперь он состарился ("Уже не хватает дыхания!"). Одно время Дэн жил на острове Нагир. Он рассказал мне, как ему приходилось нырять за перламутровыми раковинами, из которых делают пуговицы.
- Когда я был молодой, я опускался чуть ли не на десять саженей {Морская сажень = 182 см.}. Вода совсем прозрачная, опускался все ниже и ниже. Как увижу две раковины, хватаю одну, вторую - вот так! (Он показал мне, как он быстро захватывал раковины.) Беру по одной в каждую руку и начинаю подниматься.
Приподняв голову, Дэн имитировал руками движения пловца.
- Некоторые жадничали. Опустятся на десять саженей, увидят три раковины, схватят одну, схватят вторую - все им мало. Хватают третью и начинают подниматься, но очень медленно: воздуху не хватает. Приходится бросать все раковины. Случалось, на берегу они теряли сознание.
Когда опускаешься на полторы сажени - времени много: надевай на каждый палец по раковине. Раз нырнул - десять ракушек.
- Наверное, ты начал нырять еще мальчиком?
- Каждый мальчик учится нырять за раковинами. Иногда мальчикам делают надрез на переносице и на макушке.
- Зачем?
- Делают надрез осколком стекла, чтобы воздух не задерживался. Мне сделали такие надрезы, видишь?
- Вижу. А кто их тебе сделал?
- Однажды я увидел, как парню делают надрезы. Я спросил у него, зачем они. Он ответил: "С надрезами можно нырять глубже - чувствуешь себя более легким". И он сделал мне надрезы.
- Странный обычай, - сказал я. - По-моему, от этого только ослабеешь. Ты в самом деле считаешь, что надрез делает тело более легким?
- Так оно и есть. Когда кровь вытекает, чувствуешь себя легче.
- Сколько же времени ты оставался под водой?
- Три-четыре минуты. Некоторые могли и дольше.
- Я могу пробыть под водой только минуту, - заметил я.
Дэн усмехнулся.
- Когда ныряют, не едят ни мяса, ни сахара, ни джема. Если их есть, не хватит воздуха. Завтрак - пресная лепешка и вода. Целых восемнадцать лет проработал я ловцом...
До меня донесся скрип весел. Я встал и перегнулся через поручни.
К люгеру подошла шлюпка, из которой на борт перебрались четыре аборигена. Услышав наши голоса со своего люгера, стоявшего неподалеку на якоре, они решили поболтать с нами. Я тепло поздоровался с гостями, обменявшись рукопожатием с каждым, что привело их в смущение.
