боль будет таить в себе, черпая из нее любовь, мудрость и спокойную силу.
Песня кончилась, в зале раздались аплодисменты.
Рина встряхнулась, оцепенение прошло. Она отвела от Кила глаза, поднялась и вышла из гостиной.
Полтора часа Рина простояла за столиком в казино, потом ее на пятнадцать минут сменил Ларс. К гостиной она даже не приблизилась — помчалась на прогулочную палубу. На берегу горели огни яхт-клуба, оттуда доносились музыка и взрывы смеха. Рина знала, что часть пассажиров и команды отправились провести вечер на берегу. Жаль, что она не присоединилась к ним, подумалось Рине. Хорошо бы одеться пошикарнее да повеселиться на славу, оставив позади все печали, — вкусно поесть при свечах, послушать негромкий рокот прилива, кожей ощутить прикосновение мягкого ветерка. Бархатное небо испещрено звездами, полнолуние. Да, такой ночью только и прогуливаться по пляжу, полной грудью вдыхая соленый морской воздух.
Рина зажмурилась и изо всех сил вцепилась в поручень. Впервые в жизни, бродя вот так, мысленно, по морскому пляжу, она не увидела рядом с собой Пола. На его месте был Кил Уэллен.
Рина оторвала ладони от поручня и потерла виски. Черт бы его побрал! Если он решил просто помучить ее, то ему это совсем недурно удается.
— Что-нибудь не так, Ри? Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя хоть немного не в себе.
Рина стремительно обернулась и, увидев подле себя Глена Тривитта, улыбнулась:
— Да нет, просто любуюсь видом.
— Неужели? — поддразнил ее Глен.
— Угу. А как твои делишки? Было время отдохнуть от любителей драманина? Я ведь тебя с самого отплытия не видела.
— Да, честно говоря, было не до отдыха. Эта величественная старая дама меня просто доконала. Да и молодые тоже, хотя и не так. Видишь ли, вся эта публика перебирает по части выпивки, и вот вам результат — морская болезнь. Приходится раздавать таблетки и посылать на палубу, продышаться. Впрочем, сейчас тихо, погода чудесная, как раз для слабых желудков. Ночь у меня прошла спокойно. Кстати, я тебя недавно видел.
— Правда?
— Ага, в гостиной, но ты все время глазела на некоего конгрессмена.
— Ясно, — вздохнула Рина.
— И больше никого не замечала.
— Я была раздражена.
— Чем, песней?
— Наверное.
— Что-то раздраженной ты не выглядела.
— Глен…
— Извини, — негромко рассмеялся он. — На самом деле я хотел сказать, что ты молодец.
— В каком смысле?
— Видишь ли, я и сам подбивал под тебя клинышки, да только без всякого успеха. Но я умею проигрывать. И если Дама Червей наконец-то готова сдать свои позиции, то более достойного победителя, чем конгрессмен Уэллен, не найдешь.
— Да никаких позиций я сдавать не собираюсь. А этот господин просто как репей в меня впился, вот и все.
Глен с улыбкой пожал плечами. Рина вновь перевела взгляд на берег, но любопытство пересилило.
— А почему ты заговорил об этом?
— Об Уэллене?
— Ну да, о ком же еще.
— Потому что он мне нравится — во всяком случае больше, чем другие политики.
— Я и не знала, что вы знакомы.
— А мы не знакомы. Но я слежу за политикой, читаю кое-что. Быть может, Уэллен не всегда играет по правилам, но и не делает ничего такого, чего бы не делали другие. Разница же заключается в том, что он ничего не скрывает. А проблем у него хватает, — хмыкнул Глен. — Это уж точно, проблем хватает. Разумеется, он там у себя в Вашингтоне на привязи, как и все остальные. И делает, что ему велят. Но все же, если бы пришлось с кем-нибудь потолковать-поспорить, я бы выбрал его.
— Ну вот и потолкуй, — сухо заметила Рина.
— Точно, ты не в себе, — рассмеялся Глен.
— Не в себе, и перерыв закончился. — Рина бегло глянула на часы. — Пора возвращаться. Увидимся. Надеюсь, море останется спокойным.
— Я тоже, — крикнул ей вслед Глен. — Обожаю бездельничать.
Рина улыбнулась и пошла вниз. На середине лестницы она остановилась и бросила прощальный взгляд на ночное небо. Ей захотелось поддразнить Глена — мол, полнолуние, так что особенно-то не расходись, но, едва она обернулась, как язык у нее прилип к гортани: Глен уже разговаривал с другой женщиной. И это была Джоан Кендрик.
Не странно ли — судовой врач, как ни в чем не бывало, болтает с наследницей миллионного состояния. А впрочем, что в этом такого? Может, Джоан неважно себя чувствует и, натолкнувшись на доктора, просит дать ей лекарство.
Но больной Джоан Кендрик не выглядела. Она смеялась, явно заигрывала с Гленом, делала глазки, словом — флиртовала.
Рина поморщилась, но тут же пожала плечами. Какое ей дело до Джоан, с кем хочет, с тем и флиртует. По крайней мере, теперь Рина воочию убедилась, что она не с Килом.
Да хватит же! — прикрикнула она на себя. Нельзя вести себя и рассуждать, словно тебе пятнадцать лет. Я сама сказала Уэллену, что не хочу иметь с ним ничего общего, так что он полностью свободен в выборе.
Тем не менее, подменяя Ларса и уже раздавая карты, Рина никак не могла прогнать навязчивого видения: она об руку с Килом Уэлленом бредет босиком по пляжу. Как обычно, за столом было полно народа. И откуда это берется столько людей, с некоторым раздражением подумала Рина, готовых не моргнув глазом проигрывать гигантские суммы. Да половину Индии, наверное, можно кормить в течение недели на деньги, которые идут на одну лишь игру в блэкджек.
Она уже полчаса манипулировала картами, когда пальцы ее вдруг снова задрожали. Рине не надо было даже поднимать головы, чтобы понять, кто появился: она узнала его по рукам. Длинные, сильные, слегка загрубевшие загорелые пальцы. Никаких колец. Чистые, коротко подстриженные ногти. И исходящий от него легкий мужской запах тоже уже был хорошо знаком. Сколь бы неуловим он ни был, Рина безошибочно распознавала его и среди куда более пахучих духов и одеколонов.
Он устроился на дальнем конце стола. Несмотря на легкую дрожь, ее пальцы умело делали свое дело. Она сдала карту ему, потом себе, потом двинула вокруг сто ла. Черт, опять у него туз — Рине захотелось порвать колоду.
У нее — девятка и тоже туз.
— Больше не прикупаю. У меня девятнадцать, — объявила она.
Остальные пятеро прикупили. У всех перебор.
Подгребая к себе фишки, Рина почувствовала, что на руку ей легла его ладонь.
— Двадцать одно. — Движением фокусника Кил перевернул свою нижнюю карту и, слегка усмехнувшись, посмотрел прямо ей в глаза. — Смотрите-ка, даму червей вытащил.
Пряча за бесстрастным выражением и злость, и какое-то странное ощущение — словно волна накатила, — которое вызвал у нее этот спокойный голос, Рина выплатила ему выигрыш.
Он просидел еще минут пятнадцать, выигрывая кон за коном. Остальные подтрунивали над его везением, Кил небрежно отшучивался.
