ни один другой младенец, он бы вот так вот, в отношении Венкха, себя бы не повел, и… — В глазах змее-бабы отчётливо заблестела влага. — Я тогда очень сильно за тебя боялась. Я ведь искренне не знала, что та тварь на тот момент была парализованной, и очень боялась, что она тебя убьёт. Вот. А я очень этого не хотела, милый. Очень.
— А чего так? — Фыркнул уже я. — Ведь в конце концов это было в твоих прямых интересах. Ну, чтобы эта тварь меня сожрала, было в твоих прямых интересах, ибо в этом случае наш пакт был бы автоматически закрыт, и ты бы получила свободу.
— А она мне сейчас вообще нужна?! Ты спроси, нужна ли мне сейчас эта самая грёбаная свобода, а?! Ты, же… Ты, же… Ты, что совсем дурак, или… — И Нагайна таки, не сдержав эмоций, самым натуральным образом разревелась.
— Ну что же… — Мысленно прокомментировал я это дело. — Поздравляю вас, особь публичное имя Вайл, ибо кажется вам удалось выработать у особи публичное имя Нагайна, в отношении себя… Самый натуральный, как называли это в вашей родной изоторной локали: «Стокгольмский синдром», или что ты типа того.
— И ещё… — Тем временем кажется выплакавшись продолжила змее-баба. — Помнишь ту историю, с… Ну, когда я тебя к себе в гнездо затащила, и типа сказала, что я не против, чтобы ты… — Она замялась. — Ну, чтобы ты… Так сказать… Оказался на мне. Тогда, это…
— Была просто шутка. — Осторожно, дабы не повредить собеседнице ее по-прежнему сломанную, с торчащей из той костью, руку улыбнулся я. — Очевидно же, что это была просто шутка. Просто сарказм. И даже более того. Я официально заявляю, что у меня даже в мыслях нет с тобой спариваться. Вообще. Потому что я уважаю твой выбор оставаться… Невинной. Понимаешь, моя хорошая?
— Угу. — Словно сопливая малолетка шмыгнув носом кивнула та. — Понимаю, и… Спасибо, милый. А ещё… — У неё на лице поступила отчётливая борьба. — Я всё понимаю. А ещё, я прекрасно понимаю, что ты всё-таки самец, и тебе периодически спариваться надо, поэтому… Я не буду возражать, если ты… Станешь периодически делать это, например, с Кшайей. Да, я эту тварь ненавижу! Но, раз мы теперь обе твоя собственность, хозяин, то… — И она прямо на середине фразы резко умолкла.
Я к слову заткнулся тоже. Основательно заткнулся, и снова погрузился в мысли. Причём на данный момент исключительно касательно нашего с данной змее-бабой пакта, прикидывая, с чего мне в перспективе будет больше выгоды. С сохранения данного пакта, или же с того, чтобы прямо сейчас демонстративно оный пакт закрыть?
В первом случае, я и дальше на неопределенный продолжу иметь в своём распоряжении, под страхом переработки её в питательную биомассу, беспрекословно подчиняющуюся мне, и походу реально страдающую теперь «стокгольмским синдромом» рабыню, которая, если быть реалистом, несмотря на все её нынешние сопли и заявления, в один прекрасный момент действительно могла задуматься том, чтобы… Аккуратно (а Нагайна самка умная, и значит подходящий вариант найдёт) подвести меня под смерть, получив таким образом свободу. Что, явно не в моих интересах. А так, если она, за ранее получив от меня эту самую свободу, в перспективе вдруг захочет выйти из состава моего отряда, то для этого ей достаточно будет просто поставить меня в известность, и валить на все четыре стороны.
Вот только получив от меня прямо сейчас всё ту же самую свободу, выйти из состава этого самого отряда она практически со стопроцентной вероятностью сама же категорически не захочет, ибо если я ей, прямо сейчас, эту самую свободу демонстративно дам, то это поступок, насколько я разбираюсь в бабской психологии, наложившись на её же нынешнее психоэмоциональное состояние должен, по идее, основательно заклинить её мозги в нужную мне сторону. А если я ещё и сдержу свое слово, вылечив данную самку за свои же деньги, да потом в присутствии Кшайи еще, и… Например, объявляю, что мол отныне я тоже храню обет целомудрия, при этом уже сам разрешив Кшайе (на которую я и так в принципе больше лезть не планировал) спариваться на стороне, то… Это всё очень даже может сработать. Причём в отношении обеих моих самок разом.
Я ещё некоторое время поразмыслил, крайне скрупулёзно взвешивая все «за» и «против», а потом задрав голову к потолку тихо, но отчетливо произнес:
— Особь публичное имя Вайл, официально дарует особи публичное имя Нагайна свободу.
И уже в следующее мгновение перед моими глазами выскочило:
Внимание! Важное сообщение!
Именем Биома заключенный между особью публичное имя Вайл, и особью публичное имя Нагайна пакт официально закрыт.
— Что?! — уставившись на меня откровенно ошалелым взглядом буквально выдохнула явно в то же самое мгновение получившая аналогичное сообщение змее-баба.
— То. — Поцеловав её в макушку улыбнулся я.
— И, что дальше? — Откровенно нервно сглотнула походу всё ещё реально охреневающая от моего поступка Нагайна.
— Я же тебе уже сказал. Дальше мы первым делом будем лечиться. Я ведь не так давно лично обещал тебя вылечить, да? А то, я каждый раз, как на твою… Лапку смотрю, так невольно мысленно вздрагиваю, ибо прекрасно понимаю насколько тебе больно. Потом мы пойдем в обитель тейма Неренгхай и заберём оттуда Лялю с Кшайей. Кстати. — Я демонстративно выставил перед собой поднятый вверх указательный палец. — По поводу Кшайи. Я даже спрашивать не буду, чего вы так друг дружку недолюбливаете, но…
— Мы обе твоя собственность, а потому обязаны как-то находить между собой общий язык. Я прекрасно это помню. А касательно моей руки, можешь лишний раз не переживать. Потому что за время своей жизни в Биоме мне приходилось терпеть куда как гораздо более сильную боль… Хозяин. — Чуть потупившись закончила за меня Нагайна.
— Не хозяин, а гарн. — Позволив себе очередную крайне довольную мысленную ухмылку ибо, у меня кажется всё в очередной раз получилось, и данная самка теперь даже несмотря на свою ныне «юридическую» свободу, никуда от меня не денется, поправил ту я.
— Гарн. — Послушно исправилась Нагайна.
— Ну, вот и молодец. — Похвалил я ее. — А теперь пошли, да? А то там, снаружи, в этой отхожее место уже, наверное, целая очередь выстроилась. Или тебе тоже, надо? — Я слегка мотнул головой в сторону «туалетного рта».
Змее-баба в ответ молча отрицательно покачала головой, и уже в следующее мгновение мы с ней направились к выходу, при этом первым,
