Посетителей в кабаке было немного. Троица, сидевшая в углу за столом с батареей пустых стаканов, что-то оживленно и громко обсуждала. Правда, о чем шла речь, разобрать было невозможно: слова тонули в жуткой какофонии звуков, вываливающихся из трех подвешенных под потолком динамиков. Еще один посетитель сидел за столиком в одиночестве, сложив руки перед собой и пристально глядя на стакан, в котором пива оставалось еще примерно на три глотка. Одет он был в темно-синий комбинезон, какие обычно носят ремонтники да подсобные рабочие, – ничего примечательного, если не считать того, что весь комбинезон, точно шкура леопарда, был покрыт черными маслянистыми пятнами. А вот внешность у человека была весьма приметная. Лицо его выглядело так, словно по нему проехался каток, – большой нос был расплющен и свернут налево, правый угол рта начинался едва ли не от носа, а левый расползался по скуле, почти касаясь уха, левый глаз также казался значительно больше своего соседа, к тому же правый почти полностью закрывало распухшее, воспаленное веко. Довершал асимметричную картину роскошный малиновый карбункул на левой щеке. Ушей видно не было – их прикрывали расчесанные на прямой пробор сальные волосы цвета подгнившей соломы, – но, не боясь проиграть, можно было биться об заклад, что левое ухо странного типа больше правого. А вот о возрасте его ничего определенного сказать не удалось бы – уродливая деформация лица стирала всякое представление о годах.
Едва взглянув на человека с перекошенным лицом, Вениамин тут же решил, что это и есть тот, кто ему нужен. Не дожидаясь, когда Сидор подтвердит его догадку, он подошел к столу, за которым сидел уродец, и, наклонившись, негромко спросил:
– Мсье Канищефф?
Не повернув головы, уродец скосил на Вениамина один большой левый глаз. Левый край рта дернулся, точно перед плевком. И выплюнул:
– А не пойти ли тебе в жопу, мэнш? До моей смены еще пять часов. И як я за это время протрезвею – не твоя забота. Алес! – кулак урода хлопнул по столу так, что баночки для специй тихо звякнули.
– Я тоже рад тебя видеть, мсье Канищефф, – Вениамин улыбнулся и уселся за стол напротив пьяного чистильщика. – Но ты ошибаешься – я не инспектор. Я здесь для того, шобы сделать тебе предложение, от которого, мозгую, ты не сможешь отказаться.
Не глядя на Вениамина, Жан-Мари Канищефф взял стоявший перед ним стакан и залпом допил остававшееся в нем пиво. Донышко стакана звучно стукнуло по столу, а Канищефф удовлетворенно крякнул. Или все же неудовлетворенно? Вениамин пристально посмотрел в открытый глаз чистильщика.
– Ну, шо пялишься? – лицо Канищеффа исказила безобразная гримаса, которая, по-видимому, должна была изображать ухмылку. – Добавить треба!
– Сид, – обратился к стоявшему неподалеку парню Вениамин. – Будь любезен, закажи нам с мсье Канищеффым по стакану ылу.
Вывернув шею под углом, невозможным для нормального человека, Жан-Мари одним глазом уставился на Сида.
– Ха! – гаркнул он и снова вмазал по столу кулаком. Похоже, для него это был привычный способ выражения эмоций. – И Сидор здесь! Куйдас кяси кяйб, бади? Як вита, як сам?
Канищефф протянул руку, чтобы дружески потрепать Сида по плечу, но, неприязненно глянув на чистильщика, парень сделал шаг назад.
– Чем расплачиваться будем? – мрачно глянул он на Вениамина. – У меня грошей найн.
– Ну а какой тогда спич, коли грошей найн! – с удрученным видом развел руками Жан-Мари.
– Держи, – Вениамин протянул Сидору пластиковую карточку.
Сид удивленно посмотрел на средство оплаты, оказавшееся у него в руках. Стандартная карточка на предъявителя. Счет в «Оллариу-банке». Все голограммы и коды вроде как на месте. Сидор перевел задумчивый взгляд на Вениамина. Откуда у него карточка? При обыске в тюрьме все документы и платежные средства должны были забрать… И ведь прежде никому еще не удавалось сбежать из «Ультима Эсперанца»… В голове у Сида мелькнула не до конца оформившаяся мысль: а что, если Обвалов тайный агент джанитов? И если так, то что ему нужно?..
Процесс формирования мысли был прерван вопросом Вениамина:
– Инчэ, Сид? Тебе карточка не люба?
Парень еще раз перевернул кредитку двумя пальцами.
– Хай, вроде як все в порядке.
– Но то цо?
Пытаясь передать невероятно сложную гамму чувств, Сид двинул бровями. И не нашел ничего лучшего, как сказать:
– Тогда я и себе ылу возьму.
– Рано тебе еще, – осадил Вениамин. – Соку купи.
– Хай? – обиженно насупился Сид. – На Мусорный остров, значит, не рано, а ылу стакан – рано?
– Я тебя на Мусорный остров не отправлял, – резонно возразил Вениамин.
– И шо с того?
– Тебе сколько роков?
– Двадцать один!
– Не тренди.
– Кирдык, восемнадцать.
– Ну вот як исполнится двадцать один…
– Ну так иди и сам покупай себе ылу!
Сид кинул кредитку на стол, сел к Вениамину спиной, демонстративно сложил руки на груди и вытянул ноги в проход. Вениамин молча созерцал стриженый затылок парня. С одной стороны, задачу свою Сидор выполнил и вроде как был уже не нужен. Но, если подумать, черт знает, какие еще сюрпризы могла подкинуть чудная оллариушная жизнь на Веритасе?
– Давай я за киром схожу, – предложил Жан-Мари. – Мне не в падлу.
Вениамин стукнул краем карточки по столу и с сомнением посмотрел на Канищеффа.
– Не советую, – по-прежнему глядя на соседний столик, угрюмо произнес Сид. – Он у тебя с карточки все, шо есть, снимет и на свой счет в кабаке запишет.
– Ты шо, бади! – взвился Канищефф. – Хай мне!.. Хай меня пчелы покусают!..
– А то я тебя не ведаю, – с чувством собственного превосходства усмехнулся Сид.
Вести переговоры с Канищеффым, не поставив ему предварительно выпивку, явно не имело смысла.
– Ладно, – поднялся со своего места Вениамин. – Сам схожу.
– Валяй! – с готовностью согласился чистильщик. – Только мне бы еще и водочки. Можно даже паленой: я мэнш без претензий.
Сид ничего не сказал – злорадствовал молча.
– Буэнос диаз, – подойдя к стойке, вежливо поприветствовал бармена Вениамин.
Подняв опущенные на глаза веки, бармен равнодушно посмотрел на посетителя.
Вениамину взгляд его не понравился.
– Ты хто? – поинтересовался Вениамин уже в более развязной манере. – Бивис или Батхед?
– Не тот и не другой, – ответил бармен скрипучим голосом. – Я – ИскИн восьмого поколения.
Вениамин перегнулся через стойку – у бармена отсутствовали ноги. Туловище ИскИна было закреплено на круглой вращающейся станине, которая могла передвигаться вдоль стойки.
– И давно ты здесь? – уже с сочувствием поинтересовался Вениамин.
– С тех пор, как с корабля списали, – ответил ИскИн.
– Скучно, поди?
– Скучно, – согласился ИскИн. И тут же добавил: – Но я не жалуюсь. Других ИскИнов моей серии вообще на реконструкцию отправили.
– Так что ж, повысили бы ай-кью, и снова на прежнее место.
– А тебе ай-кью когда-нибудь повышали?
– Да мне это вроде как ни к чему, – улыбнулся Вениамин, приняв слова ИскИна за шутку.
– Вот то-то и оно, – ИскИн неплохо сымитировал тяжелый вздох. – А кто знает, что со мной станет после того, как в мозгах у меня техник покопается? Может быть, после этого я буду уже не я?
– А так торчишь в кабаке на паршивой планетке, – возразил Вениамин.
– Ну и что? – с вызовом вскинул подбородок ИскИн. – На то, чтобы гроши считать, мне мозгов хватает!
– Ну и черт с тобой! – обозлился вдруг на несговорчивого ИскИна Вениамин. Что за день сегодня такой – все с ним спорят! – Заказ прими.
– Запросто, – отозвался ИскИн и, точно заправский бармен, взмахнул салфеткой, сметая со стойки несуществующую пыль.
– Здорово ты навострился, – одобрительно хмыкнул Вениамин.
– Конкуренция высокая, – ответил ИскИн-бармен. – Знаешь, сколько нашего брата ежегодно в лом списывают?
– Да сейчас, поди, ни одного восьмого ИскИна в космофлоте не осталось.
– Вот именно, – назидательно поднял указательный палец ИскИн. – Поэтому нужно вертеться, чтобы хозяин не решил вдруг с дуру ума заменить меня на ИскИна более нового поколения, – бармен чуть подался вперед и доверительным тоном спросил: – Говорят, сейчас уже и двенадцатые в реконструкцию идут?
– В дальних колониях двенадцатые еще работают, – ответил Вениамин. – Но там, где народец с запросами, требуются ИскИны не ниже четырнадцатого поколения.
– Вот видишь, – ИскИн произнес это так, будто не ему, а Вениамину грозила реконструкция с целью повышения ай-кью. Вновь взмахнув перед клиентом салфеткой, бармен услужливо осведомился: – Шо пить будем?
– А что посоветуешь?
ИскИн, прищурившись, посмотрел на Вениамина оценивающим взглядом.
– Я по говору разумею, вы не местный?
– Верно разумеешь, – кивнул Вениамин.
– В таком случае лучше не берите ничего.
