на космонавтов, какими их рисуют на плакатах или в детских фантастических книжках. Это был скорее символ, идея, а не живой человек.
Неуловимым движением он коснулся поблескивающих на поверхности глобуса скоб и встал во весь свой рост над полюсом. Гордо вскинув голову, он поднял вверх руки и соединил ладони в стрелу, символизируя стремление к звездам. Номер так, собственно, и назывался «Полет к звездам».
Смолк барабан. В цирке наступила тишина, изредка нарушаемая покашливанием, скрипом кресел, звоном случайно упавшего на пол гардеробного номерка.
Ударил гонг. Очевидно, чтобы привлечь внимание зрителей. И тут случилось чудо: человек повис в воздухе. Между его плотно сомкнутыми ногами и поверхностью глобуса ничего не было.
— Его на веревке поднимают, — сказала сидящая рядом с Ортом девчонка в белом школьном переднике.
— Ну, ясно, на веревке! — отозвался ее стриженный под нуль кавалер. — У него под скафандром специальный костюм спрятан, к которому веревка привязана. Это чтоб не больно было, когда поднимают.
Орт улыбнулся. Удовлетворенно потряс львиной головой.
— Помните «Блистающий мир» Грина? — тихо спросил он, наклоняясь к Урманцеву. — Как он описывает реакцию публики? Там и единогласный вопль восторга и ужаса и мертвая тишина… А эти Архимеды — веревка!
— А чего им удивляться, — улыбнулся Урманцев. — Они по телевизору видели Быковского с Терешковой в кабинах космических кораблей, а тут всего лишь цирк, полет к куполу. И то на веревке.
Космонавт все в той же позе медленно поднимался вверх. Очевидно, в доказательство отсутствия всякой веревки из-под купола опустили еще один экран, который теперь медленно подымался вместе с космонавтом. Потом экран убрали, и космонавт поплыл в луче прожектора среди мерцающих звезд и горящих планет. Сорвав огромную красную звезду, он так же медленно опустился, укрепил ее на поверхности глобуса и легко спрыгнул на арену.
Аплодировали долго и дружно. Зрителям номер явно понравился, но не было заметно ни крайнего удивления, ни проявления каких-то особенно бурных чувств.
— Ну, что я вам говорил? — опять засмеялся Урманцев. — Трудно теперь чем-нибудь потрясти публику. Жизнь уж больно удивительная. Теперь по части чудес у ученых конкурентов нет.
Пока артист раскланивался на вызовы, на арену выкатился визжащий клоун.
— Ну что же, пойдем? — спросил Орт, тяжело поднимаясь с места.
— Пойдем, — согласился Урманцев.
Полусогнувшись, чтобы не мешать другим, они проскользнули по узкому проходу и вышли в фойе.
— Как пройти к директору? — спросил Урманцев дремавшего старичка капельдинера.
— А его сегодня нет, — сухо ответил капельдинер, недоверчиво разглядывая высокого полного Орта и маленького юркого Урманцева.
— А кто есть? — задал новый вопрос Урманцев.
— Кто надо, тот и есть… А вы, собственно, по какому делу?
— По важному, — сонно и равнодушно ответил Орт.
— Ну, тогда идите прямо по коридору к главному администратору. Последняя дверь.
Коснувшись костяшками пальцев двери, Орт, не дожидаясь приглашения, повернул ручку и вошел в кабинет. За ним робко проскользнул Урманцев. За огромным столом сидел полный, багроволицый человек с кокетливо загримированной редкими затылочными волосками лысиной.
— А я вам еще раз повторяю, тигры не поедут малой скоростью! — с надрывом кричал он в телефонную трубку. — Что? А вы как думали! Каждому слону — отдельный вагон! Да! Всего три.
Краем глаза взглянув на вошедших, администратор кивнул в сторону дивана. Орт сел. Урманцев, оставшись стоять, принялся разглядывать яркие афиши, которыми были оклеены все четыре стены.
— И потребую! — Голос администратора сорвался на неожиданно высокой ноте и приобрел хрипящие обертоны. — Даже международные! Хоть спецэшелон! Попробуйте. Да, да, попробуйте… У меня все! Пока!
Он бросил трубку и долго не мог отдышаться. Вынул платок и отер взмокший лоб.
— Слушаю вас, — сказал он, поворачивая голову к Орту.
— Понимаете ли, товарищ главный администратор, мне нужно повидать артиста Подольского.
— А я здесь при чем?
— Вы должны мне в этом помочь.
— Должен? Я никому ничего не должен. Если каждый…
— Мы из Академии наук, — прервал его Урманцев, — это Евгений Осипович Орт, член-корреспондент, профессор, заслуженный деятель науки и техники, дважды лауреат Государственной премии.
Орт поморщился.
— Очень приятно познакомиться. — Администратор слегка приподнялся в кресле. Точнее, сделал попытку приподняться. — У вас есть какое-нибудь направление?
— Направление? — удивился Орт.
— Ну, не направление, отношение.
— Зачем? Это цирк или, может быть, номерной институт? Оборонные секреты? — Орт начинал закипать.
— Оборонные — не оборонные… В общем в каждом деле должен быть порядок. А что касается секретов, товарищ профессор, мы тоже за это дело болеем. Слава советского цирка — это тоже кое-что значит… И вы не улыбайтесь, не улыбайтесь… Мы должны бдительно следить… У нас каждый год заграничные гастроли.
Орт не улыбнулся. Гримаса гнева и нетерпения у него была похожа на улыбку. Он уже приоткрыл рот, чтобы высказать некоторые оригинальные мысли по поводу заграничных гастролей Московского цирка и его главного администратора.
— А товарищ главный администратор прав, — блеснув хитрыми цыганскими глазами, неожиданно вмешался Урманцев. — Абсолютно прав! Предъявите ваше удостоверение, Евгений Осипович.
Орт хотел было возразить, что удостоверение здесь ни при чем и никакой силой на территории цирка оно не пользуется. Тем более что от них требуют какое-то там отношение. Но, беспомощно махнув рукой, он полез в карман и вытащил тисненую золотом малиновую академическую книжечку.
Администратор долго вертел ее в руках и под конец робко осведомился, по какой срок она действительна.
— До самой смерти! — буркнул Орт.
— Подольского, конечно, вызвать можно, товарищ академик, — мялся администратор, — только, позволительно спросить, для какой такой надобности?
— Я хочу с ним кое о чем поговорить.
— Это можно, конечно… Только ведь он из нашего цирка никуда не уйдет. Об этом он и говорить даже не захочет.
— Товарищ главный администратор! — вновь неожиданно, но весьма кстати влез в разговор Урманцев. — Если вам нужно разрешение Министерства культуры, то это мы сейчас устроим, — он сделал вид, что собирается позвонить по телефону.
У Орта от удивления зашевелились волосы. «Что за чушь он несет? — подумал Евгений Осипович. — При чем тут Министерство культуры? Да и какое он имеет к нему отношение?»
— Ну что вы, товарищи академики! — укоризненно развел руками администратор. — Разве я не понимаю? Поможем нашей науке, поможем!
— Аристарх Севастьяныч? Попросите Подольского подняться ко мне… Да… Добро!
— Мы науке всегда помогаем, — сказал он, опуская трубку. — Для Кио никаких средств на оборудование не пожалели! А вам, если что понадобится: билетики там, ложа, — прошу ко мне без стеснения.
— Спасибо. Обязательно воспользуемся! — без тени улыбки ответил Орт.
— Ну, вот и хорошо… Вот и хорошо. — Администратор зачем-то потер пухлые, короткопалые ручки. — Если не секрет, товарищ академик, удовлетворите любопытство… Подольский для науки понадобился?
Орт не успел ответить.
