нескольких шагах рядом. Но по крайней мере не держала в руках оружия. Начинать разговор он не спешил.
— Полагаю ты думаешь сейчас, что с ним делать, — несколько устало сказала она. — Могу его разделать, но за это с тебя его окорок, с меня коньяк.
Ещё не договорив, она швырнула ему маленькую плоскую стеклянную бутылочку оранжевого цвета. Александр молча, поймал её, и принюхался. Пахла коньяком. Сто граммов. Подача символическая, но это скорее жест доброй воли и благих намерений. Он молча протянул ей тушку. А сам подошёл к костру, и подкинул ешё дров, после чего вынул меч и положил рядом. Гене он тоже сначала верил, когда встретил его на кладбище.
Девушка быстро разделал тушку сняв шкуру, и протянула ему его часть.
— Рита, — представилась она.
— Саня, — так же коротко отозвался он, только похоже зря. Что-то ему подсказывало, что она прекрасно знает, как его зовут. Причём узнала это заранее, ещё до того, как пришла.
— Чего ты хочешь? — спросил он откусывая мясо с самодельного шампура, и делая маленький глоток коньяка, и передавая стеклянную флягу (бутылкой такой объём назвать не получалось) ей.
— Я ищу одного человека, — сказала она делая микроглоток. — Точнее двух. И очень хорошо понимаю, что те утырки из лагеря помогать мне не будут. Скорее даже наоборот.
Логичный вывод.
— И хм, как мне кажется, ты и сам их не любишь. А ещё похоже ведёшь лесную жизнь, и можешь знать то, что мне нужно.
— Как ты меня нашла? — спросил он вместо того, чтобы интересоваться, каких людей она ищет, и какое ей до этого дело.
— Дополнительная функция меча — «Поиск по имени в геолокации». У моего меча есть такая функция. А имя мне подсказал один такой пузатый тип с мерзкой рожей. Правда пришлось сначала отправить его несколько раз на перерождение, и вообще отделать, чтобы он заговорил, и рассказал о твоём косплее на святую инквизицию, и о твоём имени.
Толстый тип судя по описанию, это Жека, или Коля. Из приятного было только то, что кому-то из них снова досталось.
— Я здесь всего несколько дней, — ответил Александр. — Никого кроме местных жителей не знаю.
— Не беда, — ответила Рита. — Может быть, потом увидишь. Увидишь, и напишешь мне в чат. Полагаю, у тебя уже разблокирована эта функция. Хорошо будет иметь в этой локации дополнительные глаза. К тому же, ты ходишь лесами, и ведёшь себя как опытный траппер, значит шансы увеличиваются.
— А его имя? Кто вообще такой?
— Мужчина. Старше двадцати, и младше тридцати. Худощав. Лицо просто, и скуластое. Рост около метра восьмидесяти. Меч — клеймор. Уровень меча не знаю, но явно высокий. Ещё может пользоваться огнестрелом, хорошо фехтует.
— Зашибись, — отозвался Александр. — С таким описанием тут толпа наберётся.
— Нет, Саша. Огнестрел тут вообще редкость и стоит баснословные цены. Мой карабин или хотя бы пистолет и пытался отжать Руслан с дружками. Пули тут тоже золотые. Если видишь кого-то с огнестрелом, то это богатый человек, или просто опасный.
— А Руслан?
— А что Руслан? У него нет огнестрела. Так, самодельный поджиг, из двух кусочков водопроводных труб, куска дерева, и пьезоэлемта от зажигалки. Барахло. Заряжает с дула всяким хламом, а вместо пороха — спичечные головки.
Александр прикусил язык — а он даже и не понял этого при прошлой встречи. Думал, что обрез настоящий. А ещё он задумался. Такие люди как Рита редко встречаются, а если ищут кого-то, то не просто так. Как он уже убедился, кому-то от этого становится очень нехорошо. Это можно было наглядно посмотреть на примере того же Толика. Значит, если Рита ищет его, то этот тип явно не образец святости и смирения. Учитывая местные реалии, скорее даже наоборот.
— Хорошо, — сказал Александр. — Но он не должен узнать обо мне.
— Договорились, сладкий, — отозвалась Рита.
— А второй? — Александр никак не прореагировал на её обращение.
— А со вторым всё просто, — она сделал ещё один глоток, и передала флягу ему. — Мне нужен Графен. Подожди, мне его не убивать нужно, мне он живым нужен, и целым. И я знаю, что он в этом посёлке с дебильным названием. Плюс он имеет карабин, и охотно помогает новичкам, правда скрывает это, и любит поплеваться ядом.
— Каким названием? — только и нашёлся, что спросить Александр.
— Дерьмецы, — фыркнула Рита. — Какие люди, такое и название. А Графен перебрался сюда два месяца назад, чтобы искать свою любимую электрику.
— Да уж, подходящее название, — кивнул Александр. — А что есть другие посёлки?
— Есть, — кивнула Рита. — Через лес на юг Синяки.
— Они что, синие, как инопланетяне в «Аватаре»?
— Нет, просто синячат с утра до ночи. Нажрутся водки и ползают, потом блюют, маются, мычат, а потом отрубаются, чтобы проспаться. На утро просыпаются с похмельем, и похмеляются, а кому не хватило похмелки, молча страдает, пока кто-нибудь не убьёт его. Тогда он с Поля Мечей бежит в лагерь уже без похмелья, а на полученные от его убийства очки прогресса снова покупают водки и снова начинается всё заново. Гадко на них смотреть. Вся их жизнь — это пьяный угар и похмелье. Есть ещё Куки.
— Какие Куки? — не понял Александр.
— От слова Джеймс Кук. Которого съели туземцы. Они там друг друга поедают — тело после смерти ведь остаётся. Там их куча просто. Свои политические партии в маленькой деревне, свои взгляды — кто-то считает, что стать пищей для своих есть великая честь и благо, а кто-то, считает, что это должно быть самым суровым наказанием именно с мучением, а есть и третьи — которые говорят, что пищей должны стать чужаки, которых нужно держать в специальных загонах.
— Жесть. Тут все такие посёлки на голову ушибленные? Как вообще эти людоеды не пришли, и не съели все остальные?
— Ну окончательно никого не съешь — он возродится, а насчёт второго — тут лес между двумя посёлками с кучей хищников. Между другими двумя — болото, и тоже с очень серьёзными зверьми. Да и другие препятствия между посёлками, а те кто там живут не развивают свой меч, и болтаются в самом низу — силёнок нет, чтобы перейти из одного посёлка в другой. Общая только дорога через степь до ближайшего города, но её тоже звери стерегут, а с недавних пор — байкеры Бони.
— И знаешь, я даже рад, — отозвался Александр. — Не хотел бы попасть в подобные посёлки. Но ты так и не объяснила, почему не пойдёшь к Графену. Я не верю, что ты не знаешь, где он поселился —
