не знаю.
— Он говорит, что мы умрем, если расскажем.
Айзек с делано безразличным видом оглянулся на остальных: никто не спешил подниматься, даже Клеттер. Та, изнемогая от усталости, тупо смотрела в никуда широко раскрытыми глазами.
— Так что будем делать? — не в силах сдержать отчаяние, спросил он.
Садина схватила его за руку и потащила к обгоревшему, заросшему сорняками дому, где мелькнул несколькими минутами раньше темный силуэт. Айзек упирался не больше чем полсекунды: он быстро поддался капризу подруги, поскольку верил ей больше, чем себе. Они перешли через разбитую дорогу и оказались во дворе. Сухая трава шуршала и цеплялась за ноги. Дом нависал над двором, зияя темными провалами окон.
Айзек успокаивал себя, как мог. Если бы этот человек хотел их убить, он придумал бы способ попроще, чем заманивать в дом с помощью торопливо нацарапанной записки, привязанной к камню. Или психопаты всегда так делают? В школе на острове этому не учили. В сказках, рассказанных родителями на сон грядущий, не объяснялось, как действовать, когда жуткий тип угрожает убить всех твоих друзей.
— Эй, вы куда? — крикнула им вслед Триш.
— Хотим заглянуть в этот милый домик с привидениями! — ответила Садина безмятежным, как воскресное утро, голосом, не сбавляя шага и продолжая тащить за собой Айзека. — Ты что, решила побыть моей мамочкой? — добавила она и захныкала, как младенец. Ее настоящая мама, миз Коуэн, уже двадцать минут спала на полянке.
Друзья подошли к крыльцу, вернее, к тому, что от него осталось. Теперь оно представляло собой заросший травой холмик из выцветшего красного кирпича. По краю тянулись остатки ненадежных деревянных перил. На месте двери зияла открытая черная пасть, скорее овальной, чем прямоугольной формы. Айзек остановился бы у груды разбитых ступеней, но Садина решительно перепрыгнула через них, словно лягушка, скачущая по замшелым камням водопада, и Айзек, собравшись с духом, последовал за девушкой. Пол скрипел под ногами, из каждой трещины, казалось, доносился запах древней заброшенной гробницы. Гниль и разложение. Болотная сырость, которой никогда не суждено высохнуть. Неяркий свет от входа растянул тени Айзека и Садины по пыльному минному полю неровных половиц с цепочкой отчетливых следов. Картину довершал силуэт высокого грузного мужчины, стоявшего у стены. Лицо его скрывалось в темноте.
У Айзека поползли мурашки по спине.
— Что вам нужно? — рявкнула Садина.
Айзек, за всю свою жизнь никогда не видевший такой отчаянной храбрости, тут же пообещал себе, что будет брать пример со своей подруги.
— Выслушайте меня, — последовал ответ.
Если раньше они слышали лишь хриплый шепот, исходящий из тени, то теперь голос незнакомца обрел силу; так мог говорить человек, немало повидавший в жизни.
— Женщина, за которой вы последовали, — дьявол во плоти. Не верьте ни единому ее слову. Вы для нее подопытные кролики.
Айзек, вдохновленный выступлением Садины, расхрабрился.
— Почему мы должны вам верить? Вы обещали убить всех нас, если мы сюда не придем!
— Ну, надо же было как-то заманить вас в дом, — слишком легкомысленно, на взгляд Айзека, ответил мужчина. — Не морочь мне голову, мальчик. Мне ничего не стоило убить вас, как только вы переступили порог. Уже из того, что вы живы и здоровы, следует, что мне можно доверять.
Садина не купилась.
— Пойдем отсюда. Этот разговор становится глупее с каждой минутой.
Айзека загипнотизировали слова «подопытные кролики». В них чувствовалась какая-то обреченность. К тому же, незнакомец прав: зачем заманивать их сюда, просто чтобы напугать?
— Так объясните, что происходит, — сказал он. — Кто такая Клеттер, и если она действительно такое чудовище, то зачем вы нас предупреждаете? Какое вам дело? И скажите, кстати, зачем она убила восьмерых человек на корабле.
Мужчина молчал.
Айзек повернулся к Садине.
— Ты веришь Клеттер?
— Нет. Или да. Мама ей верит, а я верю маме. Значит, да. В целом.
Айзек вздохнул.
— У вас нет выбора, вы должны мне поверить! — прорычал незнакомец.
— Выйдите на свет, — потребовала Садина. — Мне надоело разговаривать с призраком.
Незнакомец, уверенный, что ему нечего бояться, двинулся вперед. Заскрипели под тяжелыми шагами половицы, поднялась пыль, мужчина вышел на свет. Черные сапоги, грязные джинсы, жесткая клетчатая рубашка, грубое неприятное лицо. Настоящий гигант, гораздо выше среднего роста, крепко сложенный и уродливый, как старая коряга. Всклокоченная борода, орлиный нос, рябая угреватая кожа с крупными порами, глубоко посаженные глаза, длинные сальные волосы, которым уже не поможет мытье — справиться с такими способен только острый кинжал.
— Так лучше? — спросил он. — Вы будете слушать?
Айзек вопросительно посмотрел на Садину, но девушка не отрывала взгляда от незнакомца.
— Как вас зовут? — спросила она.
Мужчина скрестил обезьяньи руки, отчего мышцы под клетчатой тканью взбугрились еще сильнее.
— Тимон. У нас нет времени на церемонии. Через пять минут здесь будут ваши друзья.
— Ладно, давайте, — сказал Айзек, ни на секунду не поверив, что это его настоящее имя. Какой к черту Тимон? Головорез, да и только! — Зачем вы нас позвали?
— Вы слышали о Божестве? Знаете о них что-нибудь? Клеттер… что-то вам говорила?
Айзек открыл рот, однако не произнес ни слова. Божество? Клеттер вроде бы упоминала это слово… Разве думаешь о таких пустяках во время судьбоносного морского путешествия?
— Вы имеете в виду Библию? — спросила Садина. — Никогда не читала.
— Нет, я говорю не о дурацкой Библии, — парировал мужчина. — Что Клеттер…
Смущенно почесав бороду, он нерешительно помотал головой.
— Ладно, идемте со мной. Через черный ход, подальше от этой женщины. Мы попросим помощи, а позже спасем ваших друзей. Если вы даже не в курсе, что такое Божество, значит, вообще ничего не знаете.
— Айзек! В чем дело?
Прямо у них за спиной стояла Клеттер, и голос ее был подобен раскатам грома. Айзек обернулся, преисполнившись беспочвенных подозрений. Его охватили ужас и одновременно раскаяние. Силуэт женщины четко вырисовывался в светлом прямоугольнике дверного проема, она казалась выше и крупнее, чем когда-либо, — зловещий безликий демон.
— Мы… э-э… — испуганно проблеял Айзек.
Что-то прошелестело над головой, черная тряпка, тьма… Сдавило горло, и его дернуло назад, туда, где стоял Тимон. Из уст Айзека вырвался крик, приглушенный колючей тканью, которая закрывала рот и нос и мешала дышать. Мир накренился, спина с глухим стуком врезалась в пол. Он услышал приглушенный крик Садины и понял, что ее постигла та же участь.
— Что… — вскрикнул он, но чья-то твердая рука закрыла ему рот, прижавшись к зубам.
Айзек дрыгал ногами, пытаясь вывернуться из стальной хватки, однако его схватили за руки, навалились на грудь, вцепились в лодыжки, удерживая на месте, как будто собрались отрезать ногу без обезболивающих трав. Откуда взялись все эти люди? Словно нежить
