Новая книга Моуди «Жизнь до жизни», повествующая о реинкарнации, о том, что наше существование — лишь звено в цепочке нескольких жизней, прожитых нами ранее, вызвала немалый резонанс. Она заставила многих людей заинтересоваться своим далеким прошлым, породила новое направление в лечении ряда серьезных заболеваний, поставила перед наукой много неразрешимых вопросов.
Сохранились ли где-то в тайниках нашего сознания кусочки памяти, так или иначе подтверждающие существование цепочки предыдущих жизней? Наука отвечает: да. Таинственный архив подсознания до предела забит такими «воспоминаниями», накопившимися за тысячелетия существования сменяющихся духовных энергий.
Известный исследователь Джозеф Кемпбелл пишет: «Реинкарнация показывает, что вы представляете собой нечто большее, чем привыкли думать, что в вашем существе есть неизвестные глубины, которые еще предстоит познать и тем самым расширить возможности сознания, охватить то, что не входит в ваше представление о самих себе. Ваша жизнь гораздо шире и глубже, чем вы думаете. Ваша жизнь — это только малая часть того, что вы несете в себе, того, что дает жизнь, — ширину и глубину. И когда вы однажды сумеете постичь ее, то неожиданно для себя поймете суть всех религиозных учений».
Как же прикоснуться к глубинному архиву памяти, накопленному в подсознании? Оказывается, добраться до подсознания можно с помощью гипноза. Вводя человека в гипнотическое состояние, удается вызвать процесс регрессии — возвращения памяти к прошлой жизни.
Гипнотический сон отличается от обычного сновидения: это промежуточное состояние сознания между бодрствованием и сном. В этом состоянии полусна-полубодрствования подсознание человека работает наиболее остро, обеспечивая ему новые мысленные решения. Рассказывают, что Томас Эдисон пользовался самогипнозом, когда сталкивался с проблемой, которую не мог в данный момент решить. Он уединялся в своем кабинете, садился в мягкое кресло и старался задремать. Именно в состоянии полудремы к нему приходило необходимое решение. А чтобы не погрузиться в нормальный сон, изобретатель даже придумал хитроумную уловку. Он брал в каждую руку по стеклянному шарику и клал внизу две металлические пластины. Засыпая, он ронял из руки шарик, который со звоном падал на металлическую пластинку и будил его. Как правило, изобретатель просыпался с уже готовым решением. Мысленные картины, галлюцинации, которые появляются при гипнотическом сне, отличаются от обычного сновидения. Спящие, как правило, участвуют в событиях своих снов. При регрессии человек отстраненно просматривает то, что показывает ему его подсознание. Это состояние у нормальных людей (появление картин прошлого) наступает в момент засыпания или под гипнозом. Обычно гипнотические явления воспринимаются людьми как быстро меняющиеся картины, будто при просмотре цветных слайдов на диапроекторе.
Рэймонд Моуди, будучи психотерапевтом и одновременно гипнотизером, провел эксперименты с двумястами пациентами и утверждает, что только 10 % подопытных не видели никаких картин в состоянии гипнотической регрессии. Остальные, как правило, видели в подсознании картины прошлого. Гипнотизер, как психотерапевт, лишь тактично помогал им своими вопросами расширить и углубить общую картину регрессии. Он как бы вел испытуемого по образу, но не подсказывал ему сюжет обозреваемой картины.
Сам Моуди долгое время считал эти картины обычными сновидениями и не обращал на них особого внимания. Но, работая над вопросами жизни после жизни, среди многих сотен полученных им писем он столкнулся с описанием ряда случаев регрессии. И это заставило его по-новому отнестись к явлению, которое показалось ему закономерным.
Однако окончательно проблема привлекла к себе внимание всемирно известного психотерапевта после его встречи с Дианой Денхол — профессиональным гипнологом. Она ввела Моуди в состояние регрессии, в результате чего он вызвал из своей памяти девять эпизодов прошлой жизни. Вот что писал он сам об этих картинах.
«Разрешите мне напомнить, что „переживания на грани смерти” — это глубокие духовные переживания, которые спонтанно возникают у некоторых людей в момент смерти. Обычно они сопровождаются следующими явлениями: выходом из тела, ощущением быстрого движения по тоннелю к яркому свету, встречей с давно умершими родственниками в противоположном конце тоннеля и взглядом назад, на свою прожитую жизнь (чаще всего с помощью светящегося существа), которая предстает перед ним как бы заснятой на кинопленку. Переживания „на грани смерти” не имеют никакой связи с паранормальными явлениями…
Я всегда предполагал, что это путешествие в прошлое является не чем иным, как фантазией испытуемого, плодом его воображения. Я считал, что речь идет о сновидении или необычном способе исполнения желаний, и был уверен, что большинство людей, успешно прошедших через процесс регрессии, видели себя в роли выдающейся или необыкновенной личности, например египетским фараоном. Когда меня спрашивали о прошлых жизнях, мне было трудно скрывать свое неверие.
Я всегда считал, что каждый из нас — предмет эксперимента для самого себя, и поэтому захотел сам испытать регрессию в прошлые жизни. Своим желанием я поделился с Дианой, и она великодушно предложила мне приступить к опыту в тот же день после обеда. Она усадила меня в мягкое кресло и постепенно, с большим умением ввела в глубочайший транс. Потом она рассказывала, что я был в состоянии транса примерно час. Я все время помнил, что я — Рэймонд Моуди и нахожусь под наблюдением умелого психотерапевта. В этом трансе я побывал в девяти этапах развития цивилизации и видел самого себя и окружающий мир в разных воплощениях. И до сегодняшнего дня я не знаю, что они значили и значили ли вообще что-нибудь. Я наверняка знаю только одно: это были потрясающие ощущения, куда больше похожие на реальность, чем на сон. Краски были такие же, как бывают наяву, действия развивались в соответствии с внутренней логикой событий, а не так, как мне „хотелось”. Я не думал: „Вот сейчас произойдет то-то”. Или: „Сюжет должен развиваться так-то”. Эти реальные жизни развивались сами по себе, как сюжет фильма на экране.
Жизнь первая: в джунглях
В первой версии я был первобытным человеком — какой-то доисторической разновидностью человека. Абсолютно уверенным в себе существом, которое жило на деревьях. Итак, я комфортно существовал среди ветвей и листьев и был похож на человека гораздо больше, чем можно было ожидать. Ни в коем случае я не был человекообразной обезьяной.
Я жил не в одиночку, а в группе подобных мне существ. Мы жили вместе в сооружениях, похожих на гнезда. При строительстве этих „домов” мы помогали друг другу и всячески старались сделать так, чтобы можно было ходить друг к другу, для чего сооружали надежные настилы. Это делалось не только для безопасности — мы осознавали, что в группе нам лучше и удобнее жить. Вероятно, мы уже прилично поднялись по лестнице эволюции.
Мы общались между собой, непосредственно выражая свои эмоции. Вместо речи мы вынуждены были пользоваться жестами, с помощью которых показывали, что чувствуем и что нам нужно.
Я помню, что мы питались фруктами. Четко вижу, как ем какой-то неизвестный мне сейчас плод. Он сочный, в нем очень много маленьких красных семечек. Все было настолько реально, что мне казалось, будто я ем этот плод прямо на сеансе гипноза. Я даже чувствовал, как сок стекает по подбородку, пока я жую.
Жизнь вторая: первобытная Африка
В этой жизни я увидел себя мальчиком двенадцати лет, живущим в общине в тропическом доисторическом лесу — месте непривычной, чуждой красоты. Судя по тому, что все мы были чернокожими, я решил, что это происходило в Африке.
В начале этого гипнотического приключения я увидел себя в лесу, на берегу спокойного озера. Я что-то рассматривал в белом чистом песке. Вокруг селения вставал негустой тропический лес, сгущавшийся на окрестных холмах. Хижины, в которых мы жили, стояли на толстых сваях, их пол был поднят примерно на шестьдесят сантиметров над землей. Стены домов были сплетены из соломы, а внутри было только одно, но большое четырехугольное помещение.
Я знал, что мой отец в одной из рыбацких лодок ловит вместе со всеми рыбу, а мать занята чем-то поблизости на берегу. Я их не видел, а просто знал, что они близко, и чувствовал себя в без-опасности.
Жизнь третья: мастер-кораблестроитель переворачивается в лодке
В следующем эпизоде я увидел себя со стороны мускулистым стариком. У меня были голубые глаза и длинная серебристая борода. Несмотря на старость, я все еще трудился в мастерской, где строились лодки.
Мастерская представляла собой длинное строение, выходящее к большой реке, причем со стороны реки оно было полностью открыто. В помещении стояли штабеля досок и толстых тяжелых бревен. Примитивные орудия труда висели на стенах и в беспорядке валялись на полу. Видимо, я доживал свои последние дни. Со мной была моя трехлетняя застенчивая внучка. Я рассказывал ей, для чего нужен каждый инструмент, и показывал на только что законченной лодке, как им работать, а она пугливо выглядывала из-за борта челна.
