в карман рясы и чуточку смягчилась.
- Завтракать, обедать и ужинать вместе со всеми. Встаем с третьими петухами на молитву,, потом завтрак, потом послушание. Где библиотека - тебе покажут.
- Да, сестра Бьянка.
Мия могла бы раскатать вредную бабу в блин. Потом закатать обратно, добавить начинку по вкусу и сожрать, но зачем? Вот просто - зачем?
Ей не самоутверждаться надо, и не побеждать каждую вредную тетку, а добиться своей цели. И идти дальше. Так что...
Пусть живут.
***
Ужин в монастыре в основном состоял из молитв. Еще были черный хлеб, жевать который было так же приятно, как и кусок глины, и тушеные овощи.
Кажется, прошлогодние.
Мия подумала, что три дня - это максимум. Потом она превратится в дракона и сожрет к чертям поросячьим местную кухарку. Или у кого там послушание на кухне?
Нельзя же так издеваться над продуктами!
Или это умерщвление плоти? Начинается с желудка?
Келья тоже была... кошмарной!
Темной, сырой, холодной, одеяло вообще - огрызок счастья, подушка не предусмотрена, деревянная скамья пытается притвориться кроватью... одно утешение. На ней даже тюфяка нет.
То есть - нет насекомых.
Кусать некому, но спать все равно невозможно. Мия лишний раз порадовалась, что надела на себя несколько юбок и две безрукавки под низ - так проще, чем все время показывать нужную толщину, завернулась в плащ так, что из капюшона даже носа не торчало, и крепко уснула.
Лавки там, не лавки...
Попробуй, походи весь день! Тут и на гвоздях уснешь...
***
Утро ознаменовалось криком петуха, столь же бездарным завтраком из непроваренной овсяной крупы (оказывается, и так можно! Чтобы с одного края подгорело, а с другого не сварилось! Вот талант-то!), и молитвой.
В храме было так холодно, что Мия даже во всех своих одежках замерзла. А монахини?
Вот где жуть-то жуткая! Так годик-два поживешь, да и на встречу с Господом. От чахотки, от еще чего... тут в принципе, что ли, не топят?
Ладно, это Мию тоже не касалось.
А вот библиотека и матушка Паола...
Вот матушка Паола выглядела вполне приличным человеком. Достаточно добрая, спокойная, не сплетница,, к большому сожалению Мии...
Она, недолго думая, проверила почерк и посадила Мию переписывать какую-то ерунду. Житие какой-то святой...
Может, раньше Мия и отнеслась бы к этому серьезнее. Но сейчас?
Она - не человек. А грехов на ней столько, что хорошо еще - крыша монастыря на Мию не падает. И молнией ее не разразило.
А могло бы...
Так что не думаем о продуктивности, думаем о своем.
И Мия попробовала втянуть монахиню в разговор.
Это оказалось достаточно быстро и просто. Но...
О том, что интересовало девушку, она не имела ни малейшего представления. Ни кто останавливался в монастыре, ни когда... какие-то книги? Кто и что жертвовал на монастырь?
Да, безусловно, ведутся списки. Но это только у матушки-настоятельницы. У нее вообще много чего хранится, в ее состоянии одна радость и осталась - книжку почитать. Или побеседовать с кем... вряд ли, конечно, Мию к ней позовут. Где матушка, а где Мия...
Но вдруг?
Мия подумала, что не станет ждать милостей от природы, осторожно выяснила, где находятся покои настоятельницы - и перевела разговор на пергамент и чернила.
Не знаешь ты чего-то?
И не знай, тебе так будет жить проще, а мне - спокойнее. И убивать не придется, лишний грех на душу брать.
Тем более, что о случившемся в Умбрайе, о гибели семьи Бонфанти, монахиня точно ничего не знала. Мия спрашивала. Ну и пусть живет с миром.
Вечером Мия отдала ей свою работу и получила в качестве благодарности очередное благословение. Как следует померзла в храме. А в качестве ужина выдали рыбную похлебку. Единственная радость, что горячую. Но лучше б горячей воды просто дали - по консистенции похоже, а опасности отравиться вроде как нет. Как-то эта похлебка пахла... странновато.
Когда она отсюда выберется, она пойдет в трактир и нажрется. Мяса.
Много.
Что она - свинья, что ли? Да на таком рационе и свинья-то подохнет! Они хоть и всеядные, но не настолько! Тьфу!
***
Спрашивать благословения?
Просить отвести ее к настоятельнице?
Или еще какие-то глупости устраивать?
Мия о таком и не думала, и думать не собиралась. Ей надо?
Она пошла. Или - она пришла.
Правда, каким чудом мать Норма не скончалась, обнаружив рядом с собой постороннего человека... это уже другой вопрос.
Она действительно была старой, эта женщина. Старой и больной. Лет семьдесят, не меньше...
Выпавшие зубы, побелевшие волосы...
Мия решила принять свой собственный облик, и теперь смотрела холодными глазами на мать Норму.
- Доброй вам ночи.
- И тебе, дитя.
Когда тебе за семьдесят, начинаешь спокойнее относиться к жизни. Мало ли что может делать посторонний человек в твоей келье?
Может, у него важное дело?
Мия не стала тянуть.
- Скажите, мать Норма, знакомо ли вам имя - Эванджелина Бонфанти?
Как оказалось - знакомо. Да настолько, что настоятельница ахнула, подавилась слюной и чуть не отправилась на встречу со Всевышним. Преждевременно.
То есть Мия не возражала бы - пусть помирает, но пусть сначала расскажет, что и как. А потом уж что захочет, то и делает.
Прокашлявшись, монахиня посмотрела на Мию серьезным взглядом.
- Пожалуйста, подойди поближе. Хочу тебя увидеть... ты на нее похожа?
- Не знаю, - честно ответила Мия.
- Это - твое настоящее лицо?
Мия подняла брови.
- Вы и об этом знаете?
- Знаю. Дана Бонфанти была моей подругой. Она похоронена на нашем кладбище.
Оп-па!
Вот могилу прабабки Мия встретить не рассчитывала. Но...
- Она точно умерла?
- Она умерла у меня на руках. И похоронена здесь, рядом с внучкой...
- Та-ак... - Мия почувствовала, что где-то здесь нелогичность. - Мать Норма, вы не могли бы рассказать мне все, что вы знаете о моей прабабке? Пожалуйста...
Монахиня кивнула, ничуть не удивляясь просьбе.
- Я знаю не так много. У нее была сложная и длинная жизнь... во многом благодаря ее крови. Так что вы, юная дана Бонфанти, можете жить долго, если вы такая же, как ваша прабабка.
Мия кивнула.
- Называйте меня Мия. Так будет проще.
- Хорошо, Мия. Что ж, начнем с начала. Вы знаете, что когда вашей прабабке было десять лет...
Большую часть истории Мия знала. И о королеве, и о службе Эванджелины... оказалось, что верны были два предположения Мии. Эванджелина во-первых, родила сына
