Крис, не имевший еще вплотную дел с магией, ошалело плюхнулся на ларь.
– Не бывает… – явственно прошептал он, заставив очаровательное личико девушки озариться новой улыбкой. – А где эта… – на всякий случай спросил он, делая неопределенный жест рукой в воздухе. – Ну, эта… пожилая леди?
– Не угодно ли моему славному кавалеру подкрепиться с дороги? – лукаво улыбнулась красавица, оставляя вопрос стажера без ответа.
Доблестный оруженосец, дар речи которого находился все еще в явном упадке, молча кивнул головой.
– Прости меня, милый юноша, за скудность трапезы. Мы здесь, в глуши, питаемся по-деревенски просто. – Девушка подняла крышку одного из ларей и удивленно замерла, глядя внутрь.
– Казначей, где сыр?
Черный с проседью ворон, казалось, материализовался из воздуха и, хлопая крыльями, опустился на стол.
– Кар. Ка-а-ар!
– Опять мыши? Казначей, да что же ты все время врешь?!
Ворон, похоже, оскорбленный подобным обвинением в лучших чувствах, засунул голову под крыло и стал там что-то сосредоточенно выискивать.
– Эй, Нинанна, мать мышей, иди сюда!
Маленькая серая мышь, словно ожидавшая приказа появиться, быстро перебежала комнату, вскарабкалась на стол и уселась на задних лапках, шевеля усиками и преданно глядя на хозяйку. Ворон перестал чесаться, переступил на мощных лапах поближе к той, кого хозяйка назвала Нинанной, и начал демонстративно отводить клюв для удара.
– Прекрати немедленно, старый дуралей! – прикрикнула на него чародейка.
Ворон обиженно поскреб лапой по листу пергамента и вновь возобновил свои поиски, всем видом желая явить монумент поруганной невинности и добродетели.
– Нинанна, твой народ брал сегодня сыр из этого ларя?
Мышь презрительно посмотрела на ворона и что-то возмущенно запищала.
– Ага! Этот черный мироед стащил головку сыра и спрятал ее у себя в гнезде. Понятно. И ты можешь ее найти?
Мать мышей утвердительно пискнула.
– Тогда вели принести его сюда.
Ворон настороженно посмотрел на свою маленькую соперницу, на хозяйку и снова на соперницу. Не прошло и трех минут, как внушительная процессия серых тварей, пыхтя, тащила к столу увесистую головку сыра, на которой следы вороновых когтей соседствовали со следами мышиных зубов.
– Кар-р! Ка-а-ар! К-к-кар.
– Ах, тебе его подбросили? Тебя пытаются очернить? Очернить? – Девушка невольно улыбнулась такому каламбуру.
– Пи-и-и! – Нинанна опустилась на четыре лапки и, став, кажется, в пару раз больше от возмущения, приготовилась отстаивать свою правоту любыми возможными средствами.
– Кар! К-кар-р! – Ворон расправил крылья и угрожающе шагнул к матери мышей.
– А ну прекратите! Сладу с вами нет. Возвращайтесь к себе и не появляйтесь, покуда я вас не позову!
Ворон исчез так же стремительно и внезапно, как и появился. Лишь звук его прощального карканья еще висел в воздухе. Мышиный караван немедленно развернулся и опрометью кинулся прочь, унося с собой сыр.
– Нет, сыр оставьте.
Процессия с явной неохотой затормозила, и пропажа наконец-то была возвращена владелице.
– И так всегда. Постоянно ссорятся, – пожаловалась красавица.
– Вот так мы и живем, – согласился дотоле молчавший Крис.
Похоже, весь этот сырный конфликт дал ему время прийти в себя. Объятый приливом галантности, стажер обнажил кинжал и начал нарезать сыр кусочками. Клинок прошел сквозь головку, как сквозь воздух, и вонзился в столешницу, оставляя на ней глубокую царапину. Чуть помедлив, она стала затягиваться.
– Не так, мой милый воин. – Хозяйка провела пальцем над сыром, и тот распался на аккуратно порезанные части. – Однако сыра будет, пожалуй, маловато, – задумчиво произнесла она, созерцая ненасытный блеск Виконтовых глаз. – Ладно, сейчас мы это поправим.
Девушка вытянула руку по направлению к лесу, видневшемуся сквозь бойницу. Раздался свист втягиваемого воздуха; крупный заяц, возмущенно дергая лапами, влетел в комнату. И к тому времени, когда нам посчастливилось закрыть рты, он уже призывно шипел салом на вертеле, вращаемом неведомой силой. Наконец Виконт вновь пришел в себя настолько, чтобы поддержать свое реноме учтивого юноши.
– А-а-а-а… Э-э-э… мнэ-гм… Сожалею, что некому представить меня вам, прекрасная госпожа. – Он склонился в глубоком поклоне. – С вашего позволения, я позволю себе… э-э… н-н… в общем, представлюсь сам.
«А также позвольте мне извиниться за то, что я позволил себе быть непредставленным вам непозволительно долго», – моментально съязвил Лис.
Не обращая внимания на выпады недоспавшего начальства, стажер продолжал свою учтивую речь:
– Мое имя Кристиан де Ла Доннель, виконт де Монгийе, оруженосец доблестного рыцаря Вальдара Камдила.
– Когда вот тот дуб можно было обхватить одной рукой, – леди указала на маячившего за бойницей исполина в четыре обхвата, – забредший сюда охотник назвал меня Хена [24]. Воин из твоего народа, бывший здесь тогда, когда этот дуб можно было обхватить двумя руками, назвал меня Ану [25]… – Хозяйка замка тихо вздохнула и, помолчав, добавила: – Ты даже похож на него. Очень похож.
Она еще раз внимательно посмотрела на Криса и отвела взгляд.
– Можешь называть меня так, а можешь придумать что-то свое. Однако оставим беседу на потом. Время трапезы, – закончила свою речь хозяйка зачарованного замка.
Виконт галантно предложил ей руку и повел девушку к столу, который непонятным образом был уже вполне прилично сервирован.
Лис, чей ужин сегодня был весьма условным, немедленно вломился на канал связи и потребовал полной передачи всех вкусовых ощущений в научных целях.
– Сейчас! – сказал Виконт и стал еще более ожесточенно работать могучими челюстями. – Нет, не могу! Видимо, связь барахлит.
– Чтоб у тебя желудок так барахлил, жлоб проклятый! – возмутился Рейнар и, отключив свою связь, деланно зевая, пробурчал: – Не вижу ровным счетом ничего интересного. Понятное дело, парень с дороги проголодался, пусть себе подкрепится, а я пойду спать. Если что, буди.
Между тем Кристиан самозабвенно расправлялся с зайцем, словно тот был его заклятым врагом.
– Мой юный друг, – обратился я к Крису, внутренне признавая правоту Лиса. – Ты что, жрать сюда пришел?
– Угу! И за этим тоже, – незамедлительно радостно отозвался Вик, тщательно пережевывая пищу.
– Стажер, ближе к делу! – Лишенный возможности физически урезонить зарвавшегося юношу, я перешел на официальный тон. – В этот замок просто так не попадают. Задача: узнать, что эта Старая Леди имеет тебе сообщить.
– А как? – благодушно отозвался сытый в первом приближении Виконт.
– Послал Господь помощничка! – тяжело вздохнул я. – Чему вас там в ваших колледжах учат?
– А, не знаю! Я за сборную Оксфорда в футбол играл. – Стажера после еды пробило на откровенность.
– Займи ее куртуазной беседой! – обреченно посоветовал я, понимая, что добиться толку от моего оруженосца все равно не удастся. – Если я что-то в этом понимаю, она сама перейдет к делу.
Виконт, загадочно улыбаясь, подсел поближе к своей очаровательной соседке.
– Сударыня, вот вы тут в лесу все одна да одна, и не скучно вам?..
– Виконт, тормози! Этой сударыне лет больше, чем тому дубу за окном! Ты что, еще этого не понял?
Мне почему-то показалось, что Крис меня не расслышал.
Девушка печально вздохнула:
– Скучновато… Но когда надоедает весна, делаю лето. Надоедает лето – устраиваю осень… Иногда, конечно, заходит кто-нибудь из обители святого Корнелия [26], а то с Поляной поболтаем. А уж когда совсем тоскливо, смотрю в волшебный кристалл. – Она помолчала немного и добавила: – Это единственная вещь, оставшаяся от моего возлюбленного.
– М-да… – сочувственно отозвался Виконт. – И давно он умер?
– А кто сказал, что он умер? – Хозяйка явно удивилась.
Тут пришла пора изумляться бравому стажеру. Перспектива появления пресловутого возлюбленного его почему-то не обрадовала. Вернувшись в прежнюю позицию, он решил перевести разговор на более нейтральный предмет.
– И что, скажем, видно в этом кристалле?
– Да много чего. И как ты Берту Большеногую по пяткам хлестал. Чем она тебе, кстати, не угодила? Безобиднейшее создание, даром что великанша… Впрочем, если хочешь, взгляни сам. Может, увидишь чего интересного. В нем каждый видит свое…
Девушка прочертила в воздухе пальцем какие-то таинственные знаки. Они вспыхнули голубоватым пламенем и медленно растворились в темноте. На том самом месте, где еще недавно громоздились живописные останки невинноубиенного зайца, сухо потрескивая и искрясь, возник граненый прозрачный кристалл величиной со средний арбуз. Хозяйка поднесла к нему руки:
