С каким-то нехорошим предчувствием она шагнула ближе к витрине. Ей было видно, как Хантер взял свой пиджак, полез во внутренний карман и достал оттуда свою визитную карточку и банкноту в двадцать долларов. Мальчик с готовностью схватил и то, и другое и торопливо сунул в карман рубашки, как будто боялся, что Логан внезапно передумает и отберет все назад.
Теперь Ти Эс точно знала, что ее подозрения оказались верны, и от этого у нее к горлу подступил комок. Сейчас он наконец был самим собой. Возможно, Джисс просто был брошен родителями, но Ти Эс сердцем чувствовала, что он сбежал из дома.
В это мгновение мальчик поднял глаза и встретил ее взгляд за стеклом. Даже на расстоянии Ти Эс увидела, как у него расширились глаза, он замер, не дыша, и яркий румянец стыда залил его бледные щеки.
Каждый нерв ее тела, каждая клетка призывала ее выбежать к мальчугану, но она знала, что он просто улетит от нее испуганной птицей. Здравый смысл подсказывал ей, что нужно быть сдержанной. И тогда она улыбнулась ему, стараясь не показывать вида, что заметила предыдущую сцену, и вкладывая в свою улыбку жалость и понимание до последней капли.
Джисс резко повернулся и убежал.
Ти Эс не удержалась от вздоха разочарования, успокаивая себя тем, что, в конце концов, он знает, где ее найти. Когда наступит время, он обязательно придет к ней.
Такое уже случалось и раньше с беглецами, которых она подбирала на улицах и числу которых она уже потеряла счет. Эти дети потом находили ее и дома, и в офисе ее благотворительного общества.
Ти Эс и сама не знала, как ей удалось вызывать доверие у таких детей. Может быть каким-то шестым чувством они понимали, что она искренне о них беспокоится и заботится об их благополучии. А может Ти Эс сама бессознательно подавала какие-то сигналы, которые вызывали расположение детей. Словом, что бы это ни было, но она надеялась, что не потерпит поражения и на этот раз.
Покинув магазин, Ти Эс села на скамейку рядом с Логаном.
– Спасибо, – поблагодарил он ее и стал поглощать угощение, которое она принесла, так, словно не ел, по крайней мере, неделю.
– Я видела, что ты разговаривал с мальчиком несколько минут назад. Что там за проблемы? – она с деланным равнодушием принялась за йогурт, хотя потеряла всякий аппетит.
– Ничего особенного, – ответил Логан, пожав плечами. – Паренек попрошайничал.
«Любопытно будет посмотреть, признается ли он или нет», – подумала Ти Эс и спросила:
– Ты дал ему денег?
Он спокойно встретил ее взгляд и ответил:
– Конечно, нет.
Потом Логан хладнокровно зачерпнул ложечкой йогурт и отправил его в рот с видом человека, которому даже в голову не приходит, что подобными вещами можно засорять свое внимание.
– Дети не должны нищенствовать и выпрашивать подачки на улицах. Если им нужны деньги, дай им их заработать.
Он направил свою белую пластиковую ложку в сторону Ти Эс и менторским тоном произнес:
– Мы не можем все быть такими добрыми самаритянами, как вы, мисс Уинслоу.
– Ах, извините меня, мистер Скрудж, я совсем забыла, что вам положено быть значительным и суровым.
Ей стало тепло от тайны, которую она теперь знала о нем. Очевидно, он принадлежал к тем людям, которые предпочитают осторожно и незаметно проявлять свое благородство без всяких сантиментов.
– И навсегда зарубите это на носу, – его голос был таким беззаботным и легкомысленным, как ее собственный.
Ти Эс думала о том, какого все-таки замечательного и интригующе противоречивого человека она полюбила. Его жизнью была его работа, и все же он с легкостью позволил ей уговорить себя побездельничать. Его дом был декорирован в нейтральном, бесцветном стиле, и вот в таком-то окружении он слушает музыку того прекрасного времени, глубоко эмоционального и многоцветного. Он делал вид, что суров и неприступен, но ухаживал за ней с такой лаской и нежностью! И он дал Джиссу двадцатидолларовую банкноту!
Она украдкой посмотрела на Логана. Он может и не подозревать об этом, но у него душа такая глубокая и широкая... как Атлантический океан! Как же ей не любить такого человека! Тайная улыбка, та самая, про которую говорят «улыбка от самого сердца» наконец выплыла на поверхность и осветила ее лицо.
Стыдливо потупив глаза, сгорая от унижения, Джисс пробирался через толпу от магазина к магазину. Ему казалось, что все прохожие смотрят на него. Смотрят и знают, какой он жалкий попрошайка, лжец и воришка. Он такой плохой, что даже собственный отец не желает его больше видеть. Вот, что они все думают о нем.
Торговый комплекс остался позади; мальчик бежал к морю. Он бежал изо всех сил, задыхаясь, чувствуя, что его легким уже не хватает воздуха, а ноги отказываются повиноваться, бежал до тех пор, пока не закололо в боку.
Оказавшись, наконец, на песчаных холмах пляжа, с которых открывался вид на океан, он рухнул на песок. Через мгновение сел, поджав ноги и уперевшись в колени подбородком, и крепко обхватил колени руками.
Ну почему, почему Ти Эс нужно было там оказаться в тот самый момент, когда он просил деньги у того человека? Джисс почувствовал, что у него от стыда горят не только щеки, но и все тело.
Она всегда так хорошо разговаривала с ним. Что-то внутри подсказывало ему, что он может ей довериться, и ему хотелось это сделать, но за свою коротенькую жизнь он очень хорошо усвоил жестокие уроки – не доверяй никому.
Джисс вздрогнул и судорожно вздохнул. Она говорила, что он настоящий художник. Она кормила его. И в его воображении она тоже жила в его замках.
Теперь она, наверное, будет презирать и ненавидеть его!
Мальчик встал во весь рост на дюне, чувствуя себя таким маленьким и одиноким среди этих песчаных громад, наедине с бушующим океаном. Над ним в небе с отчаянными криками ныряли и взмывали вверх чайки.
В половине пятого, неохотно простившись с Ти Эс перед дверью своего коттеджа, Логан пошел домой, принял душ и переоделся. Они договорились встретиться через час, чтобы вместе пообедать и сыграть партию в мини-гольф.
Вопреки своей привычке, он прошел на кухню, чтобы проверить свой автоответчик. Обычно Логан никогда им не пользовался, так как предпочитал решать дела в офисе. Нахмурившись, он бросил пиджак на сервировочный столик и в раздумьи воззрился на красный светлячок вызова. Звонки, несомненно, будут связаны с бизнесом, как обычно. Его палец нерешительно коснулся кнопки выключателя.
Действительно ли он так уж хочет знать, чего лишился на работе, удрав оттуда, чтобы развлекаться с Ти Эс? Знание только заставило его испытать чувство вины и раскаяния.
«А, к черту!» – в сердцах выругался он и решительно отвернулся от зловещего красного огонька. Логан и сам не помнил, в первый раз за сколько времени его так переполняли добрые чувства и хорошее настроение. Не было ни малейшего желания испортить все это чувством вины. К чему это разрушать? Если уж и придется платить за прекрасный день такую цену, пусть уж попозже!
Он выбрал момент, чтобы просмотреть свою музыкальную коллекцию. «Дорз», Дженис Джорлин, Кроссби, Стиллз, «Нэш энд Янг». Ничто из этого сейчас его не устраивало. Логан улыбнулся, взглянув на дешевенькое овальное кольцо на пальце. Оно светилось счастливым светло-зеленым цветом.
Продолжив поиски, он выбрал наконец компакт-диск с концертной записью лучших песен Боба Сигера, включил свою стереосистему и поставил ее на тот самый уровень громкости, который, как правило, вызывает самые яростные конфликты родителей с их чадами. То есть, едва переносимый для слуха. Впрочем, подумал он, его родители никогда с ним по этому поводу не спорили. Стены дома буквально завибрировали от сочных звуков «Найт Мувиз».
Логан направился в ванную комнату, по пути наслаждаясь знойным хрипловатым голосом Сигера, поющего о жарких летних ночах и подростках, влюбленных в ночи, в движение и друг в друга. Это было то, что он пропустил сам, когда был в их возрасте.
Еще в то время, когда он жил в коммуне среди взрослых, секс не составлял для него особенной тайны. И даже тогда ему было очень трудно, практически невозможно от смущения пригласить хоть одну из их немногочисленных девчонок к себе в фургончик, размалеванный в духе фантазий хиппи. Чего он тогда действительно хотел, так это жизни, которую он увидел в одном из сентиментальных фильмов.
Мысли обо всем утерянном в детстве, об упущенных возможностях и жарких летних ночах еще наполняли его голову, когда Логан разделся и стал под душ. Ему припомнилась одна такая знойная долгая ночь в Ричмонде, штат Вирджиния. Он вспомнил, как лежал без сна в тесной каморке Джека, глядя на Ти Эс, которая спала на единственной в комнате кровати напротив него. «Ночные движения». Смотреть и желать...
Когда Логан вышел из ванной, Сигер уже пел песню об одиночестве и любви.
Так ли одинока Ти Эс, как и он? Чувствует ли она такое же одиночество? Логан выбрал темно-синюю рубашку такого же цвета, как ее глаза, натянул ее на себя и взглянул в зеркало. Будет ли у них что-нибудь сегодня ночью? То, чего он так желал шестнадцать лет назад и чего сейчас желал даже больше? Будет ли у них вообще сегодня эта ночь?
