– Чего?
– Сделать женщину счастливой очень легко, – пояснил он. – Только это бывает очень дорого.
Я вздохнул с облегчением:
– Ах, это… Учту. На этом и покончим. А то мне, право, совестно брать с вас какие-то клятвы, как будто вы и без клятв не поступили бы именно так, как велит вам совесть порядочных людей. Мы вас оставляем здесь… В смысле, у вас тут дела уже другие, нетребушетные, а мы едем дальше. Пленных ратников связать и отправить под охраной в Амальфи, там решим их судьбу. Думаю, половина, если не больше, восхочет наняться к нам. Кстати, священник куда делся?
Ульман ответил раздраженно:
– Скрылся, как сквозь землю провалился! Да и священник ли? Что-то не верится. Священников люди с крестами на плащах не бьют, так он явно не совсем священник…
Остальные переглядывались, переставали улыбаться. Гунтер напомнил:
– Ваша милость, доспехи!
– Что? – не понял я.
– Доспехи побежденного – добыча!
Я отмахнулся.
– А у нас доспехи не лучше?.. Разве что коней… ладно, собирайте, что хотите, только быстро.
Стрелки, быстро обшарив карманы убитых и пленных, собрали монеты и, когда Зигфрид и Гунтер осмотрели и отобрали двух коней, уже сидели в седлах. Гунтер с жалостью оглянулся на сказочный замок.
– Ваша милость, к спасенной даже не заглянем?
– Не приглашали, – напомнил я.
– Так пригласят! Просто не успели.
– А колдовства не страшишься?
Он заколебался, сказал уже нерешительно:
– Но мы же ее спасли! Не станет же…
– Мы поедем мимо и дальше, – ответил я гордо. – Так красивше, понял? Рыцари должны быть красивыми. Умными пусть другие, кому они нужны, умники, а вот красивые – нарасхват. А теперь еще и обязательно – сексуальные.
– Истинную правду говорите, ваша милость, – сказал кто-то за спиной подобострастно. – Про умных кто вспомнит, о красивых – поют!
Все в седлах, заводные кони на длинных поводах, стрелки хвастаются наперебой, кто кого сшиб с седла, все восторгаются неожиданно быстрой и легкой победой. Лишь двое получили небольшие ранения, даже не раны, а ушибы, да еще Гунтер и Зигфрид выдержали несколько тяжелых ударов. У Гунтера кровь из носа, я хотел полечить, но он воспротивился, мол уже зажило, а вам, ваша милость, надо поберечь силы.
Мне казалось, что в окнах высокой башни замка поблескивает солнечный зайчик, но вряд ли у леди Клаудии есть подзорная труба… хотя у волшебницы все может оказаться.
Шли на рысях, напрямик не получится, сперва река с обрывистым берегом, потом небольшая пологая гора с неприятным косогором, где не только сапоги стопчешь, но и шею свихнешь.
А когда наконец гора растаяла, как пластилин под жарким солнцем, а река милостиво предложила брод, на другой стороне совсем близко во всей грозной красоте поднялся огромный замок, сложенный очень тщательно из массивных глыб, обработанных с ювелирной тщательностью.
– Замок барона Тудора по прозвищу Глиняный Берег, – объяснил Гунтер почтительно и напомнил: – Все века этой землей владеют Тудоры.
Я придержал коня, с некоторой завистью рассматривая замок, самый классический замок, в классическом понимании. То есть возведен в наиболее стратегически важном месте: на высоком холме, с трех сторон обрывистые склоны, пологий только с одной, рядом река да еще удобная дорога, где веками, если не тысячелетиями, идут караваны. Понятно, что владельцу и его отряду разбойников потребовались кузнецы, оружейники, булочники, кожевники, конюхи, что сперва селились в самом замке, а потом уже и за его пределами.
Теперь это уже целый город вокруг замка. Правда, город еще в том старом значении, когда горожане кормятся с огородов, у них пашни, сады, домашний скот и несметные стада уток и гусей. Пройдут десятилетия или даже века, город разрастется еще, уже сам защитится высокой крепостной стеной, а потом дома станут появляться и по эту сторону стены. Ведь сейчас трудно поверить, но когда-то все население Москвы жило за стенами кремля, который теперь пишем с прописной, чтобы отличать от всех остальных кремлей: ростовских, новгородских, орловских, владимирских… Сейчас Кремль – крохотное пятнышко на территории огромного мегаполиса.
Можно даже сказать, где будет крепостная стена: вон прямо от реки, чтобы заодно отгородиться еще и глубоким рвом, пустив в него реку.
– Молодцы, – признал я. – Верное решение. А у меня не замок, а черт знает что!..
Гунтер посмотрел, возражать не стал, все верно, здесь город под защитой могучего замка и его гарнизона, а у нас, увы – один замок, города нет вовсе, все деревушки и села живут обособленно, своего сюзерена страшатся едва ли не больше, чем враждебных соседей.
– Здесь барон Тудор, – сказал он так, словно я сразу должен был сказать «ага» и снять шляпу. – Сам он силен, свиреп и бесстрашен, у него под рукой отряд головорезов, что пойдет за ним в огонь и воду.
– А он какие деревни у меня оттяпал?
Гунтер качнул головой, ухмыльнулся:
– Никакие. Он недавно вернулся из долгого путешествия в Скрытые земли. Переведет дух, залечит раны, снова отправится. Наши мелочи его не интересуют.
Дальнозоркий Ульман сказал с тревогой:
– Нас заметили!
– Ну и что? – спросил я. – Мы на своей земле?
– Да, но…
– Что?
– Тревожно как-то. До его замка ближе, чем до нашего.
Я посмотрел на крепостную стену, темные фигурки двигаются, вроде бы указывают в нашу сторону. Ульман что-то говорил, я повернул коня в сторону замка. Гунтер, что неожиданно остался на месте, догнал, с тревогой заглянул мне в лицо. Я вздохнул:
– Надо напроситься к ним на разговор. Этот хотя бы не враг.
– Ваша милость… Но зачем?
– Гунтер, меня тоже интересуют эти Скрытые земли.
Он покачал головой.
– Правда? Вы никогда не говорили.
Да, хотел было ответить я, потому что впервые о них слышу, но лишь выпрямился, загадочно усмехнулся и вперил взор в приближающиеся врата. Дорога поднимается, мы выехали на самый верх вала, дальше глубокий ров с темной, но не пахнущей водой, довольно широкий, берега обрывистые, не выбраться. Дощатый мост поднят, решетка опущена, на воротах рядом с одинокой фигурой появились несколько человек, я видел, как нагибаются, и даже услышал скрип натягиваемых арбалетов.
Громкий голос прозвучал строго и требовательно:
– Назовитесь, благородный сэр!
Я выпрямился, открыл рот, но Гунтер остановил меня взмахом руки.
– Погодите, ваша милость. Я кое-что слышал про обитателей этого замка… Позвольте мне.
– Вали, – буркнул я.
Он выехал вперед и прокричал непривычно бундючно и напыщенно:
– Благородный сэр Ричард де Амальфи желает выказать почтение благородному сэру Тудору и заверить в дружественных чувствах и желании жить в мире и добрососедстве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
