— Подождите, я сейчас вернусь, — сказала она гвардейцам. Собралась было идти, но остановилась и сказала: — Упаси боги хоть одному из вас тронуться с места!
Гвардейцы невольно вытянулись.
— Пойдем, — сказала Дерата сыну и пошла к крепостной лестнице, возле которой никого не было. — Что случилось?
— Война, мама, — прохрипел он. — Она идет сюда.
— Что привело тебя к такому выводу? — Голос ее звучал серьезно.
— Мне рассказал ветер, — ответил он. — И показал. Я видел огромное войско вооруженных воинов, это не просто отряд мародеров, а идущие походным маршем великолепно вооруженные солдаты. Они на расстоянии максимум четырех дней пути, их целью однозначно является Лирайн.
Лицо Дераты окаменело.
— Есть основания предположить, что они решили устроить здесь опорный пункт. А значит, появится и один из магов Альянса.
— Нам нужно немедленно идти к Дарвину Среброволосому, — предложил Горен.
— Обязательно. Времени у нас крайне мало, надо как можно скорее запереть город.
— Но это еще не все, мама.
Дерата внимательно посмотрела на сына:
— Говори.
Горен сглотнул слюну.
— На их предводителе… герб шейканов. К сожалению, половина его лица скрыта шлемом. Но я разглядел, что у него черные волосы до плеч и густая черная борода. Подбородок раздвоенный.
Внезапно разлившейся по лицу бледностью Дерата могла соперничать с покойником, что сильно напугало Горена, потому что такой свою мать он еще ни разу не видел. Тень легла на ее лицо, и Горен понял, что она встретилась с прошлым.
— Руорим, — медленно произнесла она, — все правильно.
— Ты его знаешь? — Горен ничего не понимал.
— Почти. — Ответ ее прозвучал очень загадочно. — Хорошо, что сегодня ты пошел в лес, сынок, нам нужно от всей души поблагодарить Гирина, владыку ветров, за дар, которым он тебя наградил. Положение очень серьезное, но благодаря твоему предупреждению еще не все потеряно.
Сердце Горена взволнованно стучало.
— Что должен делать я?
— Возвращайся к гвардейцам и скажи им, что следует немедленно приступить к укреплению города. Скажи, что нужно по-другому расставить караульных, все способные носить оружие мужчины должны собраться и ждать дальнейших распоряжений. Я иду к Дарвину, чтобы мы успели приготовиться к осаде.
Дерата побежала вверх по широкой лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки.
Вскоре, впервые после долгого перерыва, крепостной горн заиграл тревогу.
Оказалось, что Дерата была права, в течение многих лет держа свои войска наготове. Молниеносно были мобилизованы солдаты, воины и все способные держать оружие; женщины отправили детей в самые крепкие дома, из которых имелись тайные проходы в подземелье. Рыночные ларьки разобрали, товары спрятали в надежных местах, склады продовольствия поставили под охрану, на основных перекрестках построили баррикады. Лошадей оседлали и держали готовыми к выезду, в крытые галереи поставили лучников, масло налили в огромные котлы, чтобы его можно было быстро разогреть.
В течение одного дня открытый мирный город Лирайн превратился в крепость. Крестьяне из близлежащих деревень собрались еще до рассвета с немногими пожитками, но зато со скотиной. Торговцев в город больше не пускали, им пришлось развернуться и уехать. Но их было совсем немного, известие о приближающемся войске разлетелось по округе в мгновение ока. Дарвин Среброволосый послал в Коннах, Лувхафен и Зибенбург гонцов с просьбой о помощи. На третий день в ворота постучался легковооруженный посланец с белым флагом, его впустили только после того, как он отдал все оружие.
Дарвин Среброволосый принял его в зале в окружении личной гвардии, сбоку от трона стояла Дерата. Горен тоже присутствовал, по приказу матери он держался возле гвардейцев, лицо его было скрыто под шлемом.
В знак приветствия посланец слегка наклонил голову:
— Мой господин, Руорим Чернобородый, мастер Неломающегося Клинка и маг высших искусств, шлет вам привет, Дарвин Среброволосый, господин крепости Лирайн. Овеянное славой войско драконовых всадников, пребывая на службе у людей, готовится к большой битве и просит вас добровольно разместить здесь наших солдат, потому что нам требуется пристанище и провиант, чтобы иметь возможность в полной мере служить нашему народу.
На лице наместника не дрогнул ни один мускул. Голова его покоилась на руке, опирающейся на подлокотник трона.
— Слова, ласкающие слух пока еще не побежденного разбойника; признаю, сказано действительно красиво, — спокойно ответил он.
Шуршание, шелест, шепот и легкое позвякивание стихли, никто не осмеливался проронить ни звука. Даже весело потрескивавший в больших каминах огонь стих. Все взгляды были направлены на Дарвина, который раньше казался предельно добродушным и мягким человеком.
Лицо посланца потемнело от гнева. Наверняка свое появление он представлял себе несколько иначе.
— Ваши оскорбления меня не задевают, мой господин, — выдавил он, скрипя зубами. — Я простой посланец, я не делаю никаких выводов, я действую по-деловому и вполне нейтрально.
— Ты такой же разбойник, как и твой хозяин, — повторил Дарвин, откидываясь назад. — Как бы прекрасны ни были речи, но грабеж все равно остается грабежом, а воровство воровством. Факт же состоит в следующем: вы хотите занять наш прекрасный город, распоряжаться в нем по своему разумению, то есть на манер стервятников: пить, грабить, насильничать и убивать всех, кто подвернется вам под руку. Вы отберете у нас все и, если нам повезет, кое-кому из нас подарите жизнь, а потом, когда надобность в нас отпадет и вы насытитесь, вот тогда вы, довольные, пойдете дальше. Убирайся прочь, посланец беды, слугам ренегатов делать здесь нечего. Лирайн — свободный город, свободным и останется.
— Вы совершаете страшную ошибку, — ответил посланец, и в горле у него что-то дико забулькало.
Разговор слышал весь зал. Чужак был окружен множеством вооруженных мужчин, на лицах которых читалась решимость, но не было ни малейшего оттенка страха. Безусловно, так этого господина встречали не слишком часто.
— А мне говорили, что вы разумный человек.
— И еще вам наверняка говорили, что я ученый рохля, оружие которого — остро отточенное перо, а не меч, — подхватил правитель Лирайна. — Но вы не первый, кто путает дружелюбие с глупостью, а я ничего не боюсь. Наш город готов дать вам отпор. Мы в состоянии выдержать осаду длиною в год. А вы?
Человек опустил палку с белым флагом.
— Вы сами вынесли себе смертный приговор! — крикнул он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
