— Нет,— ответил Деметрио.— Дверь была заперта изнутри, а ключей, которыми можно отпереть замок, всего лишь два. Один у Аруса, а второй все еще на поясе Каллиана Публико.
Один из стражников вдруг сказал:
— Кажется, я видел веревку, которой воспользовался убийца.
— Где она, глупец? — вспылил Деметрио.
— Прямо в соседней комнате,— ответил стражник.— Черная и толстая, обвитая вокруг мраморной колонны. Висит слишком высоко, не дотянуться.
Он привел остальных в помещение, полное мраморных статуй, и указал на высокую колонну. Затем глаза его распахнулись и челюсть отвисла, прежде чем он смог выдавить из себя хотя бы звук.
— Она исчезла! — хрипло сказал он наконец.
Может, ее здесь никогда и не было,— заметил Дионус с издевкой.
— Клянусь Митрой, была! Обвивала колонну прямо под венком из листьев! Она такая черная, издали толком не рассмотреть, но она была там!
— Ты пьян,— проворчал Деметрио и отвернулся.— Слишком высоко, не дотянуться, да и по гладкой колонне никто бы не залез.
— А киммериец? — пробормотал кто-то.
— Возможно. Предположим, Конан задушил Каллиана, обмотал веревку вокруг колонны, пересек коридор и спрятался под лестницей. Как же ему удалось убрать ее уже после того, как вы увидели ее наверху? Он постоянно находился с нами с того момента, как Арус обнаружил труп. Нет, скажу я вам, к этой смерти Конан не имеет отношения. Я уверен, настоящий убийца прикончил Каллиана для того, чтобы забрать содержимое из чаши, и он прячется сейчас в каком-нибудь укромном уголке. Если мы не сумеем его найти, снова придется подозревать варвара… а где Промеро?
Они вернулись в коридор к трупу. Дионус позвал Промеро, который наконец вышел из комнаты, где находилась пустая чаша. Он дрожал всем телом, и лицо у него стало пепельным.
— В чем дело, милейший? — резко спросил Деметрио.
— Я нашел знак на дне чаши! — ответил секретарь, постукивая зубами.— Не древний иероглиф, а совсем недавно выбитую надпись! Символ Тот-Амона, стигийского чародея, смертельного врага Карантеса. Это он отыскал чашу в страшных гробницах под пирамидами, где бродят духи! Боги давно минувшей эпохи умерли не так, как умирают люди,— они лишь погрузились в глубокий сон, и почитатели заключили их в саркофаги, чтобы чужая рука не потревожила их забытья! Тот-Амон посылал Карантесу смерть. Жадность Каллиана освободила сам ужас — он скрывается где-то совсем близко, подкрадывается к нам, быть может…
— Болван, ерунду лепечет! — выругался Дионус и сильно хлестнул Промеро по губам.— Ну, Деметрио,— он повернулся к дознавателю,— нам ничего не остается, как кроме как вытянуть правду из варвара…
Его прервал возглас киммерийца. Он смотрел на дверь одной из комнат возле зала, где были собраны статуи.
— Вон там! — кричал он.— Я видел, как в комнате кто-то двигался. Видел сквозь шторы, как что-то скользило по полу, словно густая тень.
— Ба! — фыркнул Постумо.— Мы же обыскали комнаты…
— Он видел, видел! — пронзительно завопил Промеро,-Этот дом проклят! Кто-то вышел из саркофага и убил Каллиана Публико! Он прятался там, где не мог бы спрятаться ни один смертный, а теперь скрывается в той комнате! Митра, защити нас от сил мрака! — Он вцепился в рукав Дионуса.— Обыщите помещение вторично, господин!
Префект в бешенстве отшвырнул секретаря.
— Можешь смело обыскать его самостоятельно,— сказал Постумо,— мой храбрец!
Он схватил Промеро за ворот и за пояс и потащил его, невзирая на вопли, к двери. Там на мгновение задержался, а затем бросил свою ношу в комнату с такой силой, что секретарь остался лежать полуоглушенный.
— Хватит! — рявкнул Дионус и перевел взгляд на молчаливого киммерийца.
Префект поднял руку. Воздух, казалось, наэлектризовало тревожное ожидание, как вдруг опять раздались голоса. В коридор ворвался стражник, таща за собой еще одно действующее лицо — стройного, роскошно одетого человека.
— Я видел, как он бродит вокруг,— заявил стражник, ожидая похвалы за служебное рвение. Вместо этого его угостили такой бранью, что волосы у бедняги встали дыбом.
— Немедленно отпусти господина! — взревел префект.— Несчастный олух! Ты что, не знаешь Азтриаса Петаниуса, племянника губернатора?
Пораженный стражник отшатнулся, а щеголеватый молодой аристократ жеманно стряхнул пылинку с вышитого рукава.
— Поберегите проклятия, добрый Дионус,— сказал он.— Стражник лишь выполнял свой долг. Я возвращался с развеселого праздника пешком, чтобы проветриться. Но, Митра! Убийство?
— Да, господин,— ответил префект.— У нас имеется подозреваемый, и, хотя его вина кажется Деметрио сомнительной, ему не избежать кола.
— На вид сущий висельник,— пробормотал юный аристократ с отвращением.— Как можно сомневаться в его виновности? Я еще никогда не видел столь гнусной физиономии!
— Но тебя это не смущало, немедийская собака,— зарычал Конан,— когда ты нанимал меня, чтобы я украл заморийский кубок! Праздник? Ха! Ты прятался в тени и ждал, когда я отдам тебе добычу. Я не выдал бы тебя, если бы ты не почтил меня подобными выражениями. А теперь расскажи этим псам, как у тебя на глазах я лез но стене, после того как стражник сделал свой последний обход. Подтверди, что у меня совершенно не было времени убивать эту жирную свинью.
Деметрио наблюдал за Азтриасом, который изо всех сил пытался сохранить невозмутимый вид.
— Если Конан говорит правду, господин, то он не может считаться убийцей, а мы должны без дальнейших проволочек возобновить расследование. Киммериец заработал десять лет принудительных работ за проникновение со взломом, но, если вы замолвите за него доброе слово, мы сможем устроить ему побег и никто, кроме нас, об этом не будет знать. Я хорошо понимаю, вы не первый молодой аристократ, который таким способом пытается избавиться от карточных долгов или других проблем в том же роде, но вы можете рассчитывать на нашу снисходительность.
Конан выжидающе смотрел на молодого аристократа, но Азтриас пожал узкими плечами и приложил холеную белую ладонь к губам, скрывая зевок.
— Я не знаю его,— заверил он— Он рехнулся, утверждая, будто я его нанял. Пусть получит все, что ему причитается. Спина у варвара крепкая, работа на руднике пойдет ему на пользу.
Конан вздрогнул, словно наступил на гадюку. Глаза его сверкнули. Стражники предусмотрительно схватились за оружие и позволили себе расслабиться, только когда киммериец опустил голову, словно в немом разочаровании. Арус, не мог понять, наблюдает ли он за ними из-под густых черных бровей.
Варвар ударил без предупреждения, как кобра. Меч блеснул в сиянии свечей. Крик Азтриаса был недолог — голова слетела с плеч, разбрызгивая кровь, и лицо застыло, словно белая маска ужаса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
