«Приходилось ли вам интервьюировать кого-либо, кто имел предсмертный опыт в связи с попыткой самоубийства? И если так, то отличались ли чем-либо их ощущения?»
Да, я знаю несколько случаев, в которых попытка самоубийства очевидно сопровождалась «смертью» (в том смысле, как мы здесь обсуждаем). Такого рода опыт единодушно характеризуется как весьма болезненный.
Как сказала одна женщина, «если вы покидаете этот мир со страдающей душой, ваша душа будет страдать и там». Короче, эти люди свидетельствуют о том, что конфликт, который они пытались разрешить путем самоубийства, остается и тогда, когда они умирают, но появляются новые трудности. В своем внетелесном опыте они уже ничего не могут сделать для решения своих проблем, и кроме того, им приходится видеть трагические последствия совершенного ими. Один человек, который был подавлен смертью своей жены, застрелился, «умер», но потом был оживлен. Он рассказывает: «Я не попал туда, где была моя жена. Я попал в ужасное место… Я немедленно увидел, какую ошибку я совершил… Я подумал, — я хотел бы, чтобы это не было сделано мною».
Другие, испытавшие это неприятное состояние говорили, что им казалось, что они обречены на долгое пребывание в таком положении. Они ощущали это как наказание за «нарушение правил», выразившееся в попытке преждевременно освободиться от жизни, некоего «задания», исполнения определенного жизненного назначения. Такого рода замечания хорошо согласуются с тем, что говорили мне некоторые другие люди пережившие «умирание» при других обстоятельствах. Тем не менее, они говорили о том, что им сказано, что самоубийство — большое несчастье, которое сопровождается жестоким наказанием. Один человек, который пережил предсмертный опыт во время несчастного случая, говорил следующее: «Пока я был там… я отчетливо ощущал, что есть две вещи, совершенно запрещенные для меня, — убить себя и убить кого-либо другого… Если бы я совершил самоубийство, это означало бы, что я швырнул бы Божий Дар Ему в лицо… Убить кого-либо другого, — означает помешать Божественному замыслу в отношении этого человека». Подобные чувства, которые я слышал во многих свидетельствах, содержатся в большинстве древних богословских и моральных аргументаций против самоубийства. Любой может в той или иной форме найти такие аргументы у таких различных писателей как св. Фома Аквинат, Локк или Кант. По мнению Канта, самоубийство есть действие, противоречащее Божественному, оно есть против своего Создателя. Св. Фома Аквинат высказывал убеждения, что жизнь есть Божественный дар, и что лишать ее есть божественная прерогатива, а не человеческая.
Впрочем, в данной дискуссии я не задавался целью осудить самоубийство. Я только сообщаю то, что мне говорили об этом люди, пережившие предсмертное состояние. В настоящее время я как раз занят подготовкой второй книги, посвященной переживанию предсмертного состояния, в которой данной теме будет уделено больше внимания.
«Имеются ли у вас свидетельства от лиц, принадлежащим к другим культурам?»
Нет, не имеются. Одной из причин является то, что мое исследование не было строго «научным», то есть я не использовал случайной выборки из всего человечества в целом. Мне было бы очень интересно узнать о предсмертном опыте эскимосов, индусов, навахо и т. д., но вследствие географических и других ограничений я не мог этого сделать.
«Имеются ли какие-либо исторические примеры предсмертных феноменов?»
Насколько я знаю, — нет. Однако, поскольку я был полностью сосредоточен на современных примерах, и просто не имел достаточного времени для обстоятельного исследования такого исторического вопроса. Так что я не удивлюсь, если обнаружится, что такого рода сообщения уже имелись в прошлом. С другой стороны, я склонен полагать, что сообщения о предсмертным опыте будут гораздо чаще встречаться в работах, вышедших в течение последнего десятилетия, нежели за более ранее время. Причина этого просто в том, что техника реанимации получила достаточное развитие лишь сравнительно недавно. Многие люди, которые были возвращены к жизни в наше время, ранее просто не выживали. В качестве примеров новейших медицинских достижений достаточно указать на такие приемы как инъекция адреналина в сердце, снятие сердечного шока, искусственное сердце, искусственные легкие.
«Исследовали ли вы медицинские данные относительно состояния ваших пациентов?»
Да, насколько это было возможно я это делал. В тех случаях, когда я получал приглашения для проведения соответствующего исследования, медицинские данные привлекались для подтверждения состояния больного (т. е. для подтверждения достоверности пережитой клинической смерти). В других случаях вследствие того, что прошло уже довольно много времени или смерти лиц, проводивших реанимацию, медицинские свидетельства отсутствовали. Сообщения тех лиц, клиническая смерть которых подтверждалась документально не отличались от тех, в отношении которых такие документы представить было невозможно. Во многих случаях, когда отсутствовали медицинские документы, я пользовался показаниями друзей, родственников или врачей пациента, чтобы удостовериться в том, что предсмертные события действительно имели место.
«Я слышал, что уже через пять минут после смерти реанимация невозможна, однако вы утверждаете, что в некоторых случаях ваши пациенты были „мертвыми“ в течение двадцати минут, как это могло случиться?»
Многие количественные данные, которые нам известны из медицинской практики имеют усредненный характер и не являются абсолютными. Данная цифра, — пять минут, о которой так часто можно слышать, является средней. В клинической практике существует неписанное правило, согласно которому не пытаются реанимировать больного, находящегося в состоянии смерти уже более пяти минут, так как после этого начинают повреждаться клетки мозга из-за недостатка кислорода. Однако, это всего лишь средняя величина, от которой возможны отклонения в обе стороны в отдельных случаях. Я лично знаком со случаем, когда реанимация имела место через двадцать минут после смерти и не было никаких указаний на повреждение клеток мозга.
«Были ли эти люди действительно мертвыми?»
Основная причина, из-за которой этот вопрос представляется довольно трудным, состоит в том, что он по существу семантический, то есть все зависит от того, какой смысл вкладываем мы в понятие «смерть». Разгоревшийся недавно спор по поводу трансплантации органов показал, что понятие «смерть» не является твердо установленным даже среди профессиональных врачей. Критерии смерти различны не только для врачей и не врачей, но различны даже и среди самих врачей, по разному они определяются и в разных клиниках. Рассмотрим и обсудим три определения «смерти».
1. «Смерть», как отсутствие клинически определимых признаков жизни. Некоторые полагают, что «мертвым» можно считать человека у которого остановилось сердце, прекратилось дыхание, давление крови упало до уровня, неопределимого приборами, зрачки расширились, температура тела начинает падать и т. п. Это клиническое определение смерти, которым на протяжении многих веков пользовались врачи и все остальные. По существу, большинство людей признавались мертвыми именно на основании этих критериев.
Разумеется, именно это клиническое определение подходило к состоянию тех людей, которых я в последствии расспрашивал. Как показания врачей, так и медицински отчеты одинаково свидетельствовали о том, что «смерть» в указанном смысле имела место.
2. «Смерть», как отсутствие мозговой активности. Развитие техники привело к созданию более чувствительной аппаратуры для определения течения биологических процессов, скрытых от непосредственного наблюдения. Электроэнцефалограф представляет собой прибор, который усиливает и регистрирует даже весьма слабые электрические потенциалы мозга. В последнее время имеется тенденция делать заключение о «действительной» смерти на основании отсутствия электрической активности мозга, о которой можно судить по появлению «плато» на записывающем устройстве при снятии электроэнцефалограммы. Несомненно, что во всех случаях реанимации, с которыми я имел дело, имело место критическое положение больного. Разумеется, не было времени для снятия электроэнцефалограммы, так как врачи все усилия направляли на то, чтобы вернуть пациента к жизни, так что некоторые могут утверждать, что «смерть» этих лиц остается недоказанной. Допустим на минуту, что для тех лиц, которые считались умершими и были реанимированными, было бы получено плато при снятии ЭЭГ. Было ли это необходимым добавлением для наших данных Я думаю, что нет. Причин этому три. Во-первых, реанимация всегда происходит в критической обстановке и не должна занимать более 30 минут. Доставка и установка оборудования для ЭЭГ довольно сложна, необходимо некоторое время для достижения оптимального режима прибора. В обстановке кризиса и спешки увеличивается возможность ошибочных показаний. Таким образом, даже если представить скептику ЭЭГ с плато, то все равно остается место для возражений, что ЭЭГ была снята недостаточно аккуратно. Во-вторых, если даже установку ЭЭГ удастся применить для подобных случаев вполне качественно, все равно нельзя безошибочно установить, — возможна реанимация или нет. Плато ЭЭГ получали и для лиц, которых в последствии удалось реанимировать. Повышенные дозы наркотиков, которые являются депрессантами нервной системы, также как и гипотермия (понижение температуры тела) приводят к появлению плато на ЭЭГ. В-третьих, если бы даже мне удалось исследовать случаи, для которых имелись качественные данные ЭЭГ, все равно остается место для возражений. Можно, например, сказать, что все это не показывает, что предсмертный опыт был пережит пациентом именно во время появления плато на ЭЭГ, а не до или после него. Так что я прихожу к выводу, что данные ЭЭГ не имеют существенного значения на настоящем этапе.
