— Вы смогли бы изготовить омелу? — спросил Элис. — Веточку, которую леди могла бы приколоть к прическе.
— Отчего же нет, вполне возможно. Правда, мне еще не приходилось делать омелу, но, думаю, это будет весьма несложно. — Она нахмурилась и порылась в корзинке. — Вот ленточка подходящего зеленого цвета. Но мне понадобятся белые бусины для ягод, а у меня нет таких.
— У меня есть. — Элис вернулся в каюту и отпер небольшой прочный ящик, который он привинтил к палубе. — Возьмите. — Он вручил ей бархатный мешочек. — Используйте все, если нужно. — Кстати, надо подумать о достойном вознаграждении за такую кропотливую работу, — пожалуй, обидится, если предложить ей деньги. — Хочу поблагодарить вас. Вы выручаете меня из неловкой ситуации — у меня не было подходящего подарка для леди. Но я надеюсь, что, когда мы прибудем в Лондон, вы окажете мне честь и оставите вашу визитную карточку. Я был бы чрезвычайно рад пригласить вас и мистера Эшуэлла к себе на званый вечер.
— Милорд! Но… То есть… Мы будем очень рады. — Он поговорил с ней еще минут десять и ушел, оставив ее пылать от восторга. Если бы всегда было так легко доставить женщине удовольствие.
Глава 7
Мадрас, 20 декабря 1808 г.
«Королева Бенгалии» бросила якорь напротив форта Святого Георгия, неподалеку от устья реки Кувам, и утомленные помощники капитана занялись распределением пассажиров по группам. Некоторые желали сойти на берег, чтобы посетить торговые лавки Мадраса; нашлись охотники нанять лодку и подняться вверх по реке, чтобы пострелять уток; а суперкарго Ост-Индской компании — весьма почтенные персоны — требовали, чтобы их как можно скорее доставили на берег, поскольку их дело не терпит отлагательства.
— Полагаю, нам не следует сходить на берег без сопровождения мужчины. — Миссис Бастэбл уже который раз упоминала об этом после утренней трапезы. — А мистер Бастэбл служит у сэра Уиллоби и будет весь день разъезжать по делам компании. Возможно, мы сможем присоединиться к Уайтонам.
Эйврил и Перси обменялись взглядами. Провести утро в компании миссис Уайтон — все равно что обречь себя на мучительную пытку.
— Э… Полагаю, у них уже достаточно большая группа. Я просила братьев Чаттертон, — сказала Перси, — но Дэниел уезжает с охотниками, а Коль едет в офис вместе с сэром Уиллоби. — Она без энтузиазма обозрела остальных претендентов в эскорт. — Попрошу, пожалуй, лейтенанта Томпкинса помочь нам, если он свободен от вахты.
— Есть проблемы, леди?
Перси обернулась, и ее сердце ухнуло самым неприятным образом.
— Нужны сопровождающие на рынок, лорд Линдон. Вы очень любезны, но не смеем задерживать вас — уверена, утки уже заждались.
— Я не собирался на охоту, у меня свои дела на рынке. — Он даже не потрудился испросить их согласия. — Вы готовы?
— Да. Премного благодарны вам, милорд. — Миссис Бастэбл и глазом не моргнув радостно ухватилась за шанс обрести сопровождающего. — О боже! Снова эта ужасная беседка.
— Это самый безопасный способ спуститься в баркас, — заметил Элис. — Позвольте помочь вам, мэм. Вот и чудесно!
Эйврил и Перси наблюдали, как их компаньонка вознеслась в беседке.
— Она уже приземлилась, все в порядке, — возвестила Эйврил. — Взгляните.
— Спасибо, избавьте меня от этого удовольствия. — Перси упорно не желала подойти к перилам.
— Зачем же вы полезли по снастям, если даже за борт не можете заглянуть? — спросил Элис, между тем как Эйврил без суеты уселась в кресло.
— Чем дальше я от моря, тем мне спокойнее, — заявила Перси и развернулась спиной к перилам, не желая смотреть на это действо. Она сосредоточенно смотрела на рот Элиса — пытаясь отвлечься от зрелища открытой воды и покачивающихся лодок. — Не ждите от меня объяснений — я знаю, что ничего вразумительного не скажу.
— Ничего удивительного, вы ведь женщина, — заметил Элис.
Она внимательно посмотрела на него — в его глазах вспыхивали похотливые огоньки.
Перси хотела было сказать что-нибудь язвительное, но, видя усмешку в его глазах, быстро отступила на пару шагов. Элис подошел, подтолкнул ее еще на полшага — и она шумно плюхнулась в кресло беседки.
— Да вы…
Он одним движением закрепил веревку поперек подлокотников и просигналил матросам подъем. Когда Перси очнулась, беседка уже была в плоскодонке, и Эйврил поддерживала ее за руку, помогая выбраться из кресла.
— Вы хитрый, коварный притворщик, — шипела она непослушными губами, пока Элис спрыгивал в лодку с лестницы.
— Сработало, — усмехнулся он, усаживаясь рядом. — Спешу исправиться: вы неразумны, но не потому, что женщина. Однако, должен признаться, я восхищен вами — вы действительно прелестно выглядите.
Перси обдумала его фразу и решила, что такие извинения вполне приемлемы.
— Спасибо. Но вы умеете досадить, как никто, — добавила она. — Насколько помню, прежде вы таким не были. Правда, когда вы не позволяли мне делать то, что я хотела, было досадно.
— То есть почти всегда. Вас обычно тянуло на сумасшедшие подвиги.
— Неправда!
Баркас ткнулся о ступени гхата.
— Негодник! Вы снова нарочно спорили, чтобы отвлечь меня.
— Понять не могу, на что вы жалуетесь, — притворно удивился Элис, сходя на каменные ступени и протягивая руку озадаченной миссис Бастэбл, которая подозрительно прищуривалась то на него, то на Перси. — Вы сошли с корабля на берег и даже не позеленели.
Едва ступив на гхат, они оказались окружены будничной суматохой: портовые носильщики наперебой предлагали свои услуги, торговцы совали сувениры и цветные гирлянды, кричали зазывалы и канючили нищие. Элис вклинился в толпу, прокладывая путь для леди, и перешел на беглый разговорный хинди, так что, когда они наконец оказались на верхней ступени лестницы, за ними по пятам уже следовали два внушающих доверие проводника.
«…уплачу вдвойне, когда мы вернемся сюда с покупками — в целости и сохранности», — перевела Перси то, что ей удалось расслышать. Деньги перешли из рук в руки, мужчины улыбнулись и повели их в город.
— Я сказал им, что желаю попасть на самый лучший большой базар, — говорил Элис, пока они обходили стороной процессию людей в белых одеждах, несущих закутанное тело к погребальному костру гхата.
— О, никогда не смогу привыкнуть к этому. Невыносимо! — простонала миссис Бастэбл и отвернулась. — Так скучаю по тихому зеленому двору нашей церкви.
— Надеюсь, еще не время, — пробормотал Элис.
Перси поймала его взгляд и сдержала смешок.
Раскусив его трюкачество, она теперь сменила гнев на милость, всецело полагаясь на этого — опасного — мужчину. Она размышляла, что сулит такая ее доверчивость, обходя рытвины на дороге и посматривая на священную корову, которая стояла у овощного прилавка и безмятежно жевала товар несчастного лавочника.
