Уиндхэм обнял друга за плечи, заставил его остановиться и повернул к себе. За прошедшие зимние месяцы его борода выросла ещё больше, так что Уиндхэм выглядел теперь эдаким джентльменом удачи, спустившимся с гор какой-нибудь дикой периферийной планеты, где в промежутках между поисками золота охотился на медведей. В его темных глазах Андрей видел ум и дружбу, которая стала ещё глубже с тех пор, как они годы назад познакомились на «Гордости Маккенны».
– Послушай меня, Андрей. Я многое пережил. Мой старый арк-дивизион… – он замолчал. Тень прошлого надвинулась на его лицо. Во время оккупации Терры его часть была полностью уничтожена войсками Амариса.
Андрей взял Уиндхэма за руку. Тот встрепенулся и извинительно улыбнулся.
– Я вдруг понял, что я уже несколько месяцев не думал о моей старой команде.
– Столько времени прошло? – ответил Андрей, радуясь, что разговор пошел по другой колее.
– Да, похоже. Минуточку, – продолжил Уиндхэм и снова поглядел на Андрея своим странным взглядом. – Не делай этого. Я в самом деле многое повидал и я знаю, что у тебя потрясающие способности. Ты просто ещё молод и у тебя нет боевого опыта.
Андрей стряхнул с плеч руку и снова повернулся к командному центру.
– Это не играет никакой роли. Может быть, я и победил теперь, но завтра – пехотный экзамен.
– Все у тебя получится, – решительно ответил Уиндхэм.
Андрей был очень благодарен другу за то, что он был здесь, с ним, за то, что в его голосе не было и тени сомнения.
– Хорошо тебе говорить, ты уже квалифицирован. Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя демобилизовали и пришлось бы работать на гражданке? – Андрей хотел сказать это лёгким тоном, но он ощущал ещё остатки сомнений, которые вполне могли ещё вновь вырасти.
– Ну так я же потратил все свое время на «Маккене» на то, чтобы проникнуть в глубочайшие тайны гидродинамики… какая жалость! – ответил Уиндхэм с наигранной грустью. Оба засмеялись.
Они вместе продолжили путь. Андрей заглянул Уиндхэму в глаза.
– Но с личным оружием… – он оборвался, борясь с собой, чтобы не потерять самообладания при мысли о том, что произошло на «Принце Евгении». Андрей легонько прикусил язык, чтобы отогнать воспоминания.
Со странным выражением лица, однако очень уверенно Уиндхэм ответил:
– У тебя всё получится. Ты пройдёшь этот тест так же, как прошёл сегодняшний. Он знает о моих кошмарах.
– Конечно. Конечно, я его пройду. – Но голос Андрея звучал вовсе не так уверенно.
11
Бар «Холмы Нойбл», Новая Москва
Норафф, Эдем
Миры Пентагона
14 января 2788 года
Громкие щелчки, с которыми керамика сталкивалась с керамикой, разносились по обширному залу. Андрей повернул голову на звуки. Он прошёл дальше вдоль стойки бара, мимо кухонной двери, которая, казалось, ни на секунду не закрывалась, мимо прохода к туалетам. Наконец, он достиг помещения, из которого доносились резкие звуки – биллиардной.
Как давно Андрей сам играл на биллиарде? Десять лет назад? Почти пятнадцать?
Он заметил группу гражданских – две развлекающиеся женщины, которые, однако, выглядели такими же опустившимися, как и сопровождающие их мужчины. Они пили из больших пивных стаканов, а из их ртов извергался непрерывный поток сигаретного дыма. Обойдя несколько посетителей, Андрей добрался до большого биллиардного стола, покрытого безукоризненным сукном.
Удивительно, как это при четырнадцатичасовом рабочем дне они ещё находят время, чтобы смастерить нормальные биллиардные шары. С другой стороны – если они за минувший год смогли отыскать время устроить бар и сварить пиво, то керамические биллиардные шары в такой обстановке необходимы. Забыть на пару часов тяготы колонизации, прежде чем после пары часов сна опять начнется пахота.
Запах жареного мяса, свежих овощей, кипящего супа, обязательные ароматы пива и виски приветствовали Андрея и вытесняли чужеродные запахи новой родины, приставшие к его одежде. Аромат человеческого кабака, который невозможно спутать ни с каким другим, немедленно напомнил ему далекую Терру Терпкий запах шалфея, пряный и тяжёлый, изгнал последние остатки эдемской пыли из мыслей Андрея и пробудил колоссальный аппетит.
Он прошел ещё дальше в заднюю часть комнаты, мимо нескольких компаний, состоявших как из солдат, так и гражданских, сидевших плечом к плечу, смеявшихся, рассказывавших что-то друг другу и выпивавших. Андрей почувствовал, как при виде этой картины у него в горле запершило. Мы удалились от родных миров почти на две тысячи световых лет, и тем не менее, мы всё ещё настолько человечны – независимо от того, что за солнце светит над нашими головами.
– Андрей, ты не можешь хотя бы на один вечерок попросту отключиться? Расслабься! Поздравляю! – крик Джейсона заставил несколько голов повернуться сторону Андрея. Он заметил несколько доброжелательных лиц с поздравительным выражением, однако и несколько иных, которые, казалось, скрывают мрачные мысли. Неожиданное внимание заставило уши Андрея покраснеть. Так много людей знали его теперь в лицо…
Он приблизился к столу, за которым уже сидели пять человек. Майор Джейсон Эверли, квадратная фигура и тёмные черты лица которого резко контрастировали с весьма дружелюбной натурой, приветствовал его сокрушительным хлопком по плечу и крепким рукопожатием.
– Я поглядел запись твоего боя. Просто классно! Феноменально! – несдерживаемая эйфория майора вызвала улыбку на губах Андрея и вызвала у сидящих за столом согласное бормотание.
– Садись давай, – сказал Джейсон, чей голос звучал непривычно громко. – Сейчас тебе притащат еду.
– Андрей рухнул на деревянную скамью и подвинулся, когда майор освободил ему место. Все присутствующие заулыбались ему.
– Неплохо выполнено, Андрей. Я знал, что ты сможешь это, – сказал Карсон, также сидящий за столом.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Андрей автоматически.
– Ха, здесь ты можешь обходиться без «сэра», Андрей. Это как раз то, что мы так любим тут. Всё остается снаружи, за дверью.
Андрей кивнул, хотя знал, что вряд ли он сможет назвать на «ты» полковника, неважно, сколько раз тот попросит об этом. Как я могу вообще подумать называть члена Звёздного Ордена как-нибудь иначе, чем «сэр»? Он едва не затрясся при мысли о такой фамильярности по отношению к герою СОЗЛ – уж не говоря о том, чтобы называть его своим другом.
Справа от Карсона сидел Уиндхэм, чья неброская повседневная ряса не слишком-то подходила к обстановке бара. Священник приветствовал его дружественной улыбкой, которая одновременно должна была подтвердить то, что Уиндхэм говорил Андрею днем.
Справа от Уиндхэма и, таким образом, ближе всех к Андрею расположился Раймонд Сайнце – и даже он выглядел несколько менее замкнутым, чем при их первой встрече. «Омедето год-займацу» – тихо сказал куритянин.
Андрей хотя и не понимал, что именно означают эти слова, однако мог предположить, что это куритское поздравление.
Нет, теперь больше нет. Он взглянул на Сайнце и тот ответил на взгляд неопределенной улыбкой. Андрей подумал о людях, мимо которых только что прошел, направляясь сюда. Между нами больше нет национальных различий. Мы сейчас все сидим в одной лодке, есть ли у нас выбор или нет. Улыбка Андрея стала немного шире – так, словно он желал убедиться, что Раймонд чувствует себя не в стороне от компании.
– Что будете пить? – скучающий голос прервал разговор. Андрей взглянул вверх и обнаружил молодую женщину, чьё лицо выражало то же самое, что и голос. В руке она держала грязно-зелёный лист бумаги и ручку. Андрей всегда поражался тому, как быстро люди приспособились. Они использовали листы альгены, которые нашли здесь, на Эдеме, чтобы производить собственную бумагу. И самое интересное – каждый делает вид, словно так было всегда.
Громкий щелчок, с которым во рту официантки лопнула жевательная резинка, прервал рассуждения Андрея.
– Извините, – поспешно сказал он. – Мне пива, пожалуйста. Тёмного.
– Ты уже можешь праздновать? – подколол Джейсон, похлопывая Андрея по плечу. Андрей бросил на него кислый взгляд.
– Эй, Джейсон, оставь парня в покое, – вмешался Уиндхэм. – Он только что сдал предпоследний тест. Он просто останется в СОЗЛ.
Все добродушно засмеялись. Когда официантка удалилась, Андрею удалось, наконец, разглядеть последнего человека, женщину, которая во время обмена приветствиями тихонько сидела рядом с Джейсоном. Она была примерно его роста, каштановые волосы её были коротко стрижены. До сих пор она глядела в стол, поигрывая рабочей карточкой в руке.
