похожи. Нет никаких парусов и используется двигательная установка с источником энергии. В более примитивном варианте использовались движители в качестве гребных колёс, двигательная установка основана на паровой машине, источник энергии — мазут или уголь. В результате нужно ставить трубу, которая будет плеваться чёрным дымом, а сам пароход так ещё и двигается всё равно крайне медленно.
А вот в водоходе применялись артефактные машины основанные на магии воды. Аналогичный двигатель, не столь сложный в производстве, но всё ещё требующий профессиональных знаний и непосредственного участия паресисов. Генератор создавал под собой буквально волны, но без использования каких-то лопастей. Вода приходила в движение и тем самым заставляла двигаться водоход. При этом не нужно грузить судно топливом, ведь энергоносители хара крайне компактны и ещё надёжны. Скорость также на порядок выше, да и в целом водоход во всех аспектах лучше парохода. Единственная причина по которой он не вытеснил парусные корабли — воздушные артефакты позволяющие развивать с помощью одного мага воздуха какую-то по-настоящему чудовищную скорость, не волнуясь о попутном ветре или штиле. Кроме того, никто не мешает добавить к парусному ходу ещё и такой вот водный двигатель, что выйдет дороже, но и эффективность возрастёт. Поэтому иногда военные баржи увидеть можно, однако торговцы и военные используют в подавляющем большинстве именно парусники.
А вот для гражданских целей использовались уже водоходы. На них проводили экскурсии, на них же перевозили пассажиров между берегами Ари. Ведь расстояния не такие уж и большие, а вместимость у водоходов повыше, да и можно прямо на главной палубе построить ресторан. Насчёт манёвренности волноваться так же не нужно.
На таком вот судне и ехал в данный момент Лансемалион Бальмуар со своей рабыней. Вместе с другими жителями Анхабари он провожал достойных свершения главного паломничества. И таких смертных оказывалось довольно много, ведь даже если твоя сила огня навсегда будет ограничена зажиганием свечек, то ты всё равно являешься сыном или дочерью Солнца и Песка. Более того, иногда Проводник и ему подобные могут позволить кому-то другому совершить паломничество и признать в нём потерянного ребёнка собственной нации. Ведь несмотря на все эти предрасположенности и взаимосвязь стихии с характером…
Иногда находятся и маги воздуха, чья ярость бури затмит неудержимостью любое пламя, как и гнев бездны океана внезапно может обрушиться и своей упорностью свергнуть даже горы. Эти исключения встречаются и довольно часто в количественном плане, но не в процентом. Более того, порой даже не паресисам позволяется свершить опасное паломничество за границы земель. Однако там нужно учитывать множество нюансов, о которых тот же аристократ мог догадываться лишь смутно и только сами избранные смогут понять в чём заключается секрет того, что у простого смертного и чуть ли не сильнейшего мага огня равные шансы пройти этот путь.
Единственной же причиной, по которой кто-то мог лишить избранного его права совершить паломничество и, следовательно, стать полнёной частью нации песка и огня — это собственная глупость. Проводник и ему подобные специально проводят экскурсии для каждого желающего, открывая некоторые тайны, а затем наблюдают на протяжении долгого времени. И если избранный вдруг начинает с кем-то делиться увиденным, то к главному испытанию его уже не допустят. Это знал даже Ланс, который никогда не тянул за язык Аду и даже порой осаждал ту, если это требовалось.
В результате подобное поведение аристократа и привело ко всему этому. Огненная Бестия готовиться вот-вот сойти на берег, а напарником она выбрала себе алкаша Нуму, который даже сейчас продолжает пить и блевать за борт. Ведь она же Поцелованная Огнём, она сама должна решать, вот, нарешала.
Ада в свою очередь испытывала некоторый лёгкий стыд, но всё также оставалась уверенной в своём решении. Девушка очень сильно хотела узнать, что от неё скрывают. Дело даже не в любопытстве или её принципиальном решении докопаться до истины. Нет, ради этого она бы не пошла против наставника. Однако в то же время…
Как бы это наивно и глупо не звучало, сколько бы не возмущался и не требовал рационального объяснения господин Бальмуар, Огненная Бестия всё равно чувствовала, где правильное решение, а где ошибочное. Сердце и интуиция заставляли гореть пламя в груди ещё сильнее, как и беседа с Проводником добавляла уверенности. Пусть воительница и сама всего до конца не понимает, но она верит, нет, она знает, что именно так и должна была поступить.
— Возьми с собой диадему, — снова предложил Ланс, когда водоход уже почти подплыл к противоположному берегу.
— Нет, я не могу, — в очередной раз ответила Ада, которая рассталась со всеми артефактами и даже оружия с собой не взяла: только церемониальный кинжал висел за плечом. — Солнце и Песок не любят, когда золотом пытаются купить признание.
— Ладно, — со вздохом ответил наставник, которому оставалось лишь смириться.
— О-о-о, вот это настоящая дочь огня! — прокричал убитый в хлам Нуму, который внезапно появился позади Ланса.
Далее бесчестный направился прямо к своей напарнице, попутно случайно пихнув элегантного аристократа, заставив того резко одёрнуть руку: не хватало ещё коснуться этой грязной, смердящей мерзости. Ну почему именно он?
— В отличии от тех вон юношей, она точно понимает куда и зачем идёт! — довольно произнёс южанин и приобнял напарницу, попутно хлебнув из бутылки. — Проверяйте, мы вернёмся из паломничества первыми даже без оружия!
Ланс ничего не ответил, лишь смерил Нуму убийственным взглядом. Этот алкаш пришёл без оружия либо потому что забыл его, либо потому что пропил. Ничтожная падаль, он теперь вообще не работал, а лишь пропивал остывшее имущество. В будущем его ждёт лишь тюрьма или смерть на арене в качестве мяса, ведь законными способами при текущей стадии алкоголизма он найти деньги не сможет.
Ада поклонилась хозяину и направилась к краю борта, где в шлюпки уже спускались избранные. Никому кроме них и солдат Эдема не дозволено ступать на священную землю в это время. Поэтому их близким остаётся лишь смотреть на высадку на другой берег Ари со стороны.
Огненная Бестия лихо переступила по верёвочной лестнице, села на свободное место, лишь на секунду потеряв Нуму из виду. Это было ошибкой.
— А-А-А-А!!! — раздался пронзительный крик и всплеск.
Опешивший раб у края борта схватился за голову и застыл в ужасе. Он работал на водоходе и помогал людям при пересадках, некоторым требовалась помощь, чтобы усесться в подвешенной и, следовательно, шатающейся шлюпке. И всё же, каким-то образом южанин умудрился провалиться в щель между бортом и собственно самой шлюпкой, хотя там расстояние ну буквально шаг. Удивительная неуклюжесть.
Впрочем, никто спасать утопающего алкаша не спешил, даже капитан предпочёл сделать вид, что ничего не видел. Через минуту шлюпку опустили и уже сама Ада за шкирку вытащила барахтающегося пьяницу.
— Хотите верьте, хотите — нет, но я так всё и планировал, — произнёс ни капли не смутившийся Нуму. — С утра умыться не получилось, так что решил сделать это сейчас. А то сами понимаете…
После этого бесчестный загадочно ухмыльнулся, будто все прекрасно поняли о чём он говорит. А в следующую секунду из-за пазухи он вытащил новую определённо точно не украденную в таверне бутылку и принялся хлебать прямо из горла, да так жадно что часть лилась уже по шее. Раньше южанин ещё мог сдерживаться, но теперь пошёл вразнос, совершенно перестал следить за собой и жил лишь от попойки до попойки. Незавидная и ужасная участь, а ведь когда-то он служил в армии Эдема, был почётным офицером и возглавлял целый ударный отряд Змеи.
Вскоре шлюпка достигла берега. Сразу же разбитые на пары избранные отправились в сторону границы ветров Этия. До запретной черты их будут сопровождать в том числе и солдаты, выполняющие роль почётной процессии. Однако в саму аномалию они не пойдут, ведь иначе не вернуться. Только те, кому позволили Солнце и Песок, смогут пережить паломничество. Остальных ждёт участь любого беглеца из Эдема.
Вереница уходила вдаль, позади уже подплывал следующий водоход, где кто-то даже с усмешкой тыкал пальцем на двух смертных, оставшихся у шлюпки. Нуму и здесь умудрился споткнуться, ему даже тяжело было справиться с вылазкой на берег. Это выглядело крайне жалко, хотя Ада испытывала лишь грусть, наблюдая за южанином, зацепившимся одеждой за край борта.
