КОННОР МАКНАЙТ: Почему вы не пошли на презентацию в планетарий?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ники, Дэйв и я посчитали, что это было невероятно глупо. Мы попытались отменить ее, а когда они отказались отменять презентацию, мы отказались идти на нее. Думаю, она была сплошной патетикой.
НИК МЕЙСОН: Смысл был в том, чтобы установить в планетарии квадрофоническую систему. Тогда бы я пошел, поскольку считал, что это хорошая идея. Но там была только стереосистема, и они установили самые ужасные колонки, какие только смогли найти. Я не хочу обижать Чарли Уоткинса, но это были WEM-колонки, которые абсолютно не годились. Нужно было поставить JBL-колонки, и звук был бы просто фантастический. Я слышал, у них там был не очень хороший стереозвук, холодная курятина и рис на бумажных тарелках.
РОДЖЕР УОТЕРС: Имело смысл сделать по-настоящему первоклассную презентацию квадрофонического микса этого альбома, чтобы она стала чем-то особенным. У нас не было времени делать квадрофоническое микширование, поэтому мы сказали: «Вы не должны делать презентацию». Но в EMI хотели что-нибудь организовать, и они пошли напролом. Это было просто глупо, вся эта затея — сплошная патетика. Они потратили массу времени, пытаясь заставить нас пойти туда, но мы им сказали: «Мы думаем, что это плохая идея, мы не хотим участвовать в этом, не хотим ничего знать о ней». Мы не смогли их остановить, но, я думаю, они поступили глупо.
КОННОР МАКНАЙТ: Последний вопрос. Что бы вы сказали о значении вашей музыки?.. Нет, я просто шучу, пошли выпьем пива.
«ZigZag», июль 1973 г.
«WISH YOU WERE HERE»: РАЗГОВОР С РОДЖЕРОМ УОТЕРСОМ О ТОМ О СЕМ
НИК СЕДГЕВИК: Давай начнем, Роджер! Почему после выхода «Dark Side of the Moon» ушло два года на то, чтобы записать следующий альбом?
РОДЖЕР УОТЕРС:…это очень хороший вопрос, я рад, что ты задал мне его э… э…
НИК СЕДГЕВИК: Время есть… не волнуйся…
РОДЖЕР УОТЕРС: Не заглядывая в ежедневники, очень тяжело на него ответить. Я пытаюсь вспомнить все, что происходило… Я не шучу, я действительно не помню, почему ушло два года. Это был 1973 год, когда вышла пластинка «Dark Side Of The Moon», так? Январь 73-го, а теперь октябрь 75-го, поэтому в январе 75го мы начали записывать «Wish You Were Here» («Хочу, чтобы ты был здесь»)…
НИК СЕДГЕВИК: Помню, я приехал в студию EMI весной 74-го. Группа записывала музыку, используя бутылки и резинки… Это было перед вашими французскими гастролями в июне 74-го года.
РОДЖЕР УОТЕРС: А! Правильно, да. Ответ начинается здесь… С Тяжело вздыхает.) Ну, Ник… то была неудачная попытка записать альбом без каких бы то ни было музыкальных инструментов. Тогда это казалось хорошей идеей, но она не осуществилась. Возможно, потому, что нам нужно было сделать короткий перерыв после записи предыдущего альбома.
НИК СЕДГЕВИК: Зачем?
РОДЖЕР УОТЕРС: Просто устали и надоело…
НИК СЕДГЕВИК: Решили немного передохнуть?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Хотя и не совсем. Я думаю, что, когда пластинка «Dark Side Of The Moon» стала сверхпопулярной, это был конец. Это был конец дороги. Мы достигли цели, о которой всегда мечтали с тех пор, как были подростками, и в рок-музыке нам больше нечего стало делать.
НИК СЕДГЕВИК: Целью были деньги?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Деньги и слава… Такой успех — мечта любой рок-группы. Некоторые группы, конечно, делают вид, что это не так. Недавно я прочел статью, точнее, интервью, которое дал один из участников «Genesis», теперь без Питера Гэбриела, и он там упомянул «Pink Floyd». Там была целая куча высказываний о том, что, если ты слушаешь альбом «Genesis», ты должен сесть и слушать его, что это не просто фоновая музыка, не просто первоклассная музыка, как у «Pink Floyd». И я подумал, да, все были твердо убеждены, что это хорошая музыка, хорошая с большой буквы, и поэтому люди не покупали ее, поскольку люди не покупают хорошую музыку. Может быть, я ошибаюсь, но моя теория такова, что если «Genesis» когда-либо начнут продавать больше своих альбомов, теперь, когда Питер Гэбриел, их Сид Барретт, ушел из группы, то молодой человек, давший это интервью, поймет, что им пришел конец, к чему бы они ни стремились, и все разговоры о хорошей музыке — это куча ерунды. Как бы там ни было, это мое мнение. И альбом «Wish You Were Here» был выпущен нами вопреки тому факту, что мы пришли к финишу.
НИК СЕДГЕВИК: Что заставило вас вернуться в студию?
РОДЖЕР УОТЕРС: На самом деле скука, я полагаю. Нам было необходимо что-то делать. Если вы тяжело работали многие годы и достигли цели, вам все равно нужно продолжать работать, потому что вначале все это представлялось не так…
НИК СЕДГЕВИК: Настал момент во время вашего отпуска, когда вы все подумали, что группе пора собраться и что-нибудь сделать?
РОДЖЕР УОТЕРС: Это было так давно… трудно вспомнить, но, я думаю, возникло такое чувство, что у кого-то из нас в конце концов должна появиться какая-то идея. Интересно, что когда мы все же записали альбом «Wish You Were Here», то он фактически вышел об отсутствии идей. Альбом получился о том, что нас там не было, или о том, что мы там были только символически. О нашем отсутствии в ситуации, когда мы должны были работать в силу привычки, и о том, что мы по-прежнему работаем, потому что это вошло в привычку — быть в «Pink Floyd». Однако мы несколько отклонились от истины, поскольку я с уверенностью могу сказать, что в начале сессий записи пластинки «Wish You Were Here» большинство из нас вообще не хотели быть там, мы хотели быть в других местах. Я не был доволен тем, что нахожусь в студии, так как меня преследовало чувство, что мы не вместе, что группа не была группой.
НИК СЕДГЕВИК: Как создавался альбом?
РОДЖЕР УОТЕРС: У нас было несколько репетиций в студии на Кингз-кросс. Мы начали играть и сочинять музыку также, как сочиняли многие песни до этого. Вещь «Shine On You Crazy Diamond» («Сияй, безумный бриллиант») была сочинена тем же самым способом, что и «Echoes» с добавлением музыкальных идей, возникавших у нас. Первая, основная музыкальная фраза появилась благодаря Дэйву; первое гитарное вступление, которое ты слышал на альбоме, было отправной точкой, и мы двигались от нее, пока не закончили все части «Shine On».
НИК СЕДГЕВИК: Когда группа сочиняла ее, песня предназначалась для турне или для альбома?
РОДЖЕР УОТЕРС: Я рад, что ты спросил об этом, поскольку ты напомнил мне, что мы собирались отправляться на британские гастроли (октябрь — декабрь 1974 года) и должны были иметь какой-то новый материал. Поэтому мы собирали песни для них.
НИК СЕДГЕВИК: У вас была парочка других песен…
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, «Raving And Drooling» («Пуская слюни в бреду») и «You've Gotta Be Crazy» («Ты должен быть сумасшедшим»). Песню «Raving And Drooling» я сочинил у себя дома. Песню «You've Gotta Be Crazy» мы сочинили вместе с Дэйвом; он принес замечательную последовательность аккордов, а я написал слова.
НИК СЕДГЕВИК: Вы решили, что эти три песни будут основой для следующего альбома?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, такова была идея в течение долгого времени… пока мы были на гастролях.
НИК СЕДГЕВИК: Когда планы изменились?
РОДЖЕР УОТЕРС: Когда мы отправились в студию. В январе 75-го. Мы начали записываться, процесс записи стал утомительным и мучительным, и, казалось, он всем надоел. Мы промучились, несмотря на всеобщую скуку, несколько недель, после чего дело стало понемногу продвигаться. Я понял, что единственный способ, которым можно сохранить интерес к этому проекту, — это попытаться сделать альбом, который рассказал бы о том, что с нами происходило в это время, то есть о том, что никто из нас не смотрел друг другу в глаза, что мы работали механически… В основном о том, что с нами происходило. Поэтому я предложил изменить план — мы не работаем над двумя другими песнями, а пытаемся каким-то образом перекинуть мост между первой и второй частями «Shine On» и соединить их такими песнями, которые имели бы отношение к тому состоянию, в котором мы все пребывали в то время. Вот как появились «Welcome То The Machine» («Полезай в Машину»), «Wish You Were Here» и «Have A Cigar» («Возьми сигару»).
НИК СЕДГЕВИК: Песня «Shine On You Crazy Diamond» посвящена Барретту, не так ли?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да.
НИК СЕДГЕВИК: Разве другие песни подходят к этой теме?
РОДЖЕР УОТЕРС: Произошла очень странная история. Текст этой песни уже был написан — и часть текста песни рассказывала о Сиде, а другая часть — о чем-то еще; я не знаю, почему я посвятил всю песню Сиду… Я думаю, потому, что эта дэйвовская гитарная фраза была чертовски печальной и она просто… не могу объяснить… Но задолго до записи пластинки «Wish You Were Here» то состояние, в каком пребывал Сид, стало символом общего состояния группы, то есть ее обломков. Песня «Welcome То The Machine» — о «них и нас» и обо всех, кто участвует в этом бизнесе.
НИК СЕДГЕВИК: A «Have A Cigar»?
РОДЖЕР УОТЕРС: Взяв за отправную точку «Shine On» и желая сочинить что-то, имеющее отношение к «Shine On», то есть что-то, связанное с человеком, который не выдержал давления жизни вообще и рок-музыки в частности… мы только что закончили американские гастроли, когда я сочинял эту песню, и нас все критиковали…
