После посадки контактера можно было уже не беспокоиться, что кто-то его заметит. Почти все способы передачи приглашения к Контакту были недоступны человеческим органам чувств. Грига тревожил только видимый диапазон лазерного излучения. Впрочем, даже если бы и обнаружили артельщики летучую мышь, перемигивающуюся тончайшим огненным лучом с Сатаной, вряд ли это вызвало бы у них что-нибудь, кроме благоговейного ужаса.
- Ну, братие, будем начинати ин что? - вопросил Федор, подходя к двери и набрасывая крюк. - Все ли собрались? Ан яко вы? - обратился он к Григу с Чакой. - Аще ли передумали, ли нет?
- Что молыш?! - ответил Григ, внутренне усмехаясь либерализму Федора. - Иди, Ивашка, сядь тута...
- Вот они! - услышал он под черепом знакомый голос.
И тотчас Гном спроецировал переданную Мистером Томпсоном картинку дорогу глазами Старика. Григ понял, что это Старик, потому что тот тут же заговорил.
- Видишь? - спросил Старик. - Я думаю, осталось не больше пяти минут. Когда стрельцы углядят нас, мы поскачем. Как у тебя, Григ?
- Начинаем. Но до Контакта еще что-то около часа.
- Сделаем, что можем. Держи нас в курсе.
- Хорошо. А вы уверены, что они погонятся за вами? Мало ли кто им на дороге может встретиться.
- Должны погнаться. Во-первых, они увидят, что мы при их появлении готовимся удрать. А во-вторых, у них есть наши приметы, соседи постарались. Сейчас десятник заметит нас, все сойдется, и он поймет, что мы - это мы.
Облако пыли приближалось. Уже стал виден первый всадник в багровом, покрытом пылью кафтане. Привстав на стременах, он скатывался с холма к берегу. За ним на бодрых еще лошадях вылетела вся кавалькада.
- Пора! - скомандовал Старик. - Седлать лошадей!
И пока они, изображая тревогу и спешку, бросали и расправляли потники, укладывали седла, затягивали подпруги и связывали, укорачивая, поводья, головной всадник закричал что-то, показывая плетью вперед, и изо всех сил пришпорил своего коня.
Когда Группа сорвалась с места, стрельцы были уже в воде, и после того, как они выбрались на берег, расстояние между продолжавшим скакать впереди десятником и замыкающим Группу Бартом определилось метров в триста-четыреста. Мистер Томпсон умело вел скачку, не давая угаснуть азарту и выматывая тем самым стрельцов. Расстояние понемногу сокращалось, потом Группа вдруг резко отрывалась, и преследователи, чувствуя, что совсем уже было загнанная добыча вновь уходит от них, начинали яростно нахлестывать лошадей.
Что-то незаметно изменилось в избе, и Григ не сразу уловил - что. Глаза его обежали клеть, сосредоточенно замерших вдоль стен мужиков и, только остановившись на поднявшемся с лавки Прове, он понял: все молчали.
- Ну Чака, - пробормотал он про себя, - теперь держись.
Пров, не спеша, подошел к печи, выгреб кочергой на железный лист несколько угольков, проверил, чтоб остыли. Солнце еще не село, и в маленькие боковые оконца падали от косые лучи, вспыхивали искрами на висящих в воздухе пылинках. Кто-то уже забрал ставнями торцевые, выходящие к дороге, окна, но в боковые окошки хорошо видны были далекие холмы, река, отливавшая золотом под косогором, и луг между господским домом и селом. Тихо было, только шуршала где-то за печью мышь, да тонко посвистывала за окном синица. Неземное, сказочное умиротворение было разлито вокруг, словно специально, чтобы оттенить сжатую до взрыва тревожную тишину в избе.
Выбрав на листе один увлек, Пров, так же не спеша, вышел на середину избы и, опустившись на колени, стал рисовать огромный магический круг. В классическом квадрате он разместил три концентрические окружности, в цент которых решительно врезал моген-довид, после чего запечатал углы квадрата звездами. Однако в дальнейшем традиция нарушалась, и если во внутреннем круге Пров, делая ошибки и постоянно путая наклон палочки в N, все же изобразил кое-как четыре имени демиурга, то во внешнем круге он уже перешел на кириллицу, вписав туда известные каждому русскому ведуну загадочные слова "сатор", "арепо", "тенет", "опера", "ротас", а средний круг вообще оставил незаполненным.
Григ с трудом оторвался от выверенных и точных движений мистагога, разгладил сильно отросшие за последние дни усы.
- Ну ты как? - мысленно окликнул он Чаку.
- Я - ладно. Ты глянь на дорогу!
- Вижу.
Он быстро сообразил, в чем дело. Лошади у Старика были отличных кровей, ахалтекинцы, купленные на Ногайском за очень большие деньги. Но они чересчур долго стояли в стойлах. И даже то, что Мистер Томпсон управлял их обменом, не снимало возникших проблем. Слишком быстро накапливалась и слишком медленно разлагалась в их мышцах молочная кислота.
Группа уже израсходовала все влитые в свинцовую чечевицу шипы, выиграв этим почти километр, пока погоня обходила опасные места по пашне. Но, оказавшись на твердом большаке, стрельцы наддали и быстро вернули потерянное. Расстояние продолжало сокращаться, а Мистер Томпсон никак не мог решиться поднять лошадей в галоп, понимая, что запаленные лошади не выдержат вполне возможного боя.
И тогда Лонч, спрыгнув почти на полном скаку со своего рысака, спешно и бессистемно принялся чертить по пыли концом своего палаша магические знаки, которые, по замыслу Липа, должны были остановить погоню. Скорее всего он творил по ассоциации с происходившим в избе, но круг он выбрал не западноевропейский, а русский, хорошо знакомый стрельцам, с шестью квадратами посередине, и теперь, беспорядочно разбросав вдоль проведенной поперек дороги черты пентаграммы и гексаграммы, быстро заполнял промежутки знаками зодиака, символами планет, староеврейскими буквами, скандинавскими рунами и прочей кабаллистической атрибутикой. Лонч действовал по наитию, и Григ очень надеялся, что его все-таки поймут.
Стрельцам было приказано взять их живыми, и Лонч не боялся, что его подстрелят. Поэтому он бросил чертить, только когда до него оставалось не более ста метров. Однако скакал он все равно во весь опор, низко пригнувшись к холке и даже не оглядываясь. Стрельцы могли по невежеству не понять смысл его закорючек, и тогда стометровый разрыв становился для него смертельно опасным. На самом деле Лонч беспокоился зря. Идея Липа сработала, и Григ, теперь уже глазами Старика, увидел, как сгрудились у перерезавшей дорогу линии кони стрельцов, и возликовал, глядя на растерявшихся здоровенных парней, с детским испугом осеняющих себя крестным знамением и озадаченно тычущих пальцами в явно разящие серой знаки. В эту минуту ему даже показалось, что они готовы повернуть назад.
Но надеждам его не суждено было сбыться. Кровь у Федора Лопуха была горячая, да и зашел он уже так далеко, что никакой черт ему не был страшен. И вспомнив, наверное, как объезжали они только что шипы, он проорал что-то непонятное и, махнув рукой, съехал с большака на пашню. За ним тронулись и остальные. Через пять минут они снова были на дороге, и оборачивающийся вместе со Стариком через плечо Григ с ужасом отметил, что накопленный разрыв стал снова неумолимо сокращаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
