– Первое, что мы сделаем, это выпьем по чашечке чая, – заявила тетя Ловат, как только мы вышли из кареты у главного входа со стороны дороги – это была северная сторона. – Не хотите ли присоединиться, мистер Смайт?
Ей и не нужно было спрашивать: уехать, когда подают чай, было не в его натуре. В холле нас встретила миссис Гиббонс, седая великанша, которая официально считалась экономкой, хотя все важные решения по хозяйственной части принимала миссис Ловат.
– Слава Богу, что вы, наконец, приехали! – облегченно вздохнула миссис Гиббонс. Мне казалось, что она готова упасть на колени и вознести молитву Богу за его великодушие. У нее вытянулось лицо, и произносила слова она с такой силой, что нас охватывала тревога.
– Что случилось? – спросила миссис Ловат тоном, не допускающим промедления.
– Взломщики! Воры! Кто-то проник в дом прошлой ночью и перевернул вверх дном кабинет мистера Хьюма. Все книги были сброшены с полок. Спасибо Сноуду, он помог поставить все на место, он знает, что где стоит. Он только что поднялся к себе.
Без лишних слов мы бросились в кабинет. Сноуд выполнил работу так тщательно, что нельзя было догадаться, что там кто-то побывал и учинил беспорядок.
– Как вошел этот вор? – спросила я.
– Дверь с восточной стороны была взломана. Тамм починил ее, как мог. – Тамм официально выполнял обязанности дворецкого, но у него были золотые руки, и ему поручалось всякая другая работа.
– Кто-нибудь видел человека?
– Нет, мэм. Мы даже не догадывались, что кто-то посторонний побывал здесь. Мэри хотела вытереть пыль в кабинете и обнаружила всю эту кашу. Я приглашала констебля из Хайта, мисс. Он наводит справки.
– Спасибо, миссис Гиббонс. Я проверю, что украдено.
– Сноуд говорит, из кабинета ничего не пропало. Это тоже очень странно. Вор мог забрать серебро, ведь столовая недалеко, но он ничего не тронул, я проверила. Даше чайные ложки все на месте, слава Богу.
Конечно, ему не нужны были чайные ложки, ничего не нужно было, кроме информации. Не думаю, что он мог искать донесение, полученное папой, оно вряд ли было в кабинете. Вероятнее, он искал план получения и отсылки донесений.
Миссис Ловат поспешила вниз, осмотреть восточную дверь. Банни остался со мной. Это был первый удобный момент за весь день, когда можно было поговорить без риска быть услышанными, и я рассказала о записке, посланной Депью, и о своих волнениях по поводу лишних дверей.
– На ночь можно закрывать двери на засовы, – сказал он. Если приставить к двери стул, я услышу, если кто-то проникнет и начнет его отодвигать. Буду спать внизу и прислушаюсь.
– У вас есть ружье, Банни?
– Дома есть.
– У папы есть пистолет в нижнем ящике письменного стола. Я его передам вам. – Я прошла в кабинет и выдвинула нижний ящик. Пистолет исчез. Кровь ударила в голову, не знаю, был ли то гнев или страх. Была надежда, что миссис Гиббонс взяла пистолет после набега.
– Какой пистолет? – спросила она в ужасе, когда я задала ей вопрос. – Я даже не знала, что у мистера Хьюма был пистолет. Зачем он ему был нужен?
Она все еще что-то бормотала, когда мы с Банни снова пошли в кабинет.
– Думаю, теперь понятно, что искал вор, – сказала я.
– Как он мог знать, где лежит пистолет и что он вообще есть? – удивился Банни.
– Посторонний не знал, конечно, но Сноуд знает кабинет, как свои пять пальцев.
– Но он мог без шума забрать его и все.
– Он знает, что я в курсе насчет оружия. Нужно было логичное объяснение, на случай, если я обнаружу пропажу. Так что весь разгром, учиненный в кабинете, не больше, чем инсценировка, а пистолет он прикарманил, конечно.
Главное обстоятельство, беспокоившее меня, я, однако, постаралась замолчать. Это было подозрение, что Сноуд собирается убить кого-то, или готовится к другой опасной операции. Иначе зачем ему пистолет? Невольно вспомнились пробитые пулей вещи отца и кровь на рубашке.
Банни согласился с моим объяснением.
– Давайте я сбегаю в гостиницу и оставлю записку мистеру Мартину.
– Он не сказал, в какой гостинице остановится, – еще один промах Депью, выдававший не профессионала, а любителя.
– Уайт Харт, – сказал Банни уверенно.
– Он называл ее?
– Нет, интуиция. Все там останавливаются.
В Хайте было много хороших гостиниц, которые вполне процветали, так что у меня были сильные сомнения в правильности интуиции кузена, хотя, надо отдать ему должное, он сведущ в образе поведения людей из высоких кругов. Пожалуй, это единственное знание, которое он усвоил, проучившись семестр в Кембридже.
– Если мне быстро запрягут коня, я к чаю вернусь. Хорошо, что оставил его здесь, – с этими словами он вышел.
Я села в папино кресло и стала думать, что делать. Так как мне било приказано наблюдать за голубятней, я решила, что происшествие в кабинете – отличный предлог, чтобы подняться к Сноуду. Только я собралась поднять себя с кресла, как раздался легкий стук в дверь, и вошел Сноуд.
По случаю визита в низлежащие апартаменты дома, он надел галстук и сюртук. В полумраке его вполне можно было принять за джентльмена. Но даже при яркам освещении ему нельзя было отказать в привлекательности. Да, его красота была не английского типа: со смуглой кожей и горящими черными глазами, он был похож скорее на француза южных районов Франции, где мужчины славятся красотой. Увидев, что я на него смотрю, он прошел ближе к столу.
– Слышали новость? – спросил он.
Я почувствовала, что он боится, что я его подозреваю.
Быстро прикинув, какой тактики с ним нужно держаться, я ответила:
– Да, миссис Гиббонс рассказала. Очень странное ограбление – ничего не взято.
– Ограбление?! – удивился он. – Думаю это было не просто ограбление.
– Да? А как вы это называете, Сноуд? – спросила я, изобразив простушку.
Он прикусил губу, словно пожалев, что сболтнул лишнее.
– Вообще-то вы правы, мисс Хьюм. Но миссис Гиббонс говорит, что серебро не пропало. Единственное, что взяли, это пистолет вашего отца.
Какого черта он мне об этом сказал? Может быть, этой уловкой пытался отвести от себя подозрения?
– В самом деле? – спросила я. – Где папа держал его?
– В этом ящике, – он подошел и нагнулся, чтобы открыть ящик. Волосы его почти касались меня. От меня не укрылось, что волосы его были густые блестящие, иссиня черные, как воронье крыло. Он поднял глаза, и я по-новому увидела их великолепную завораживавшую глубину. Они были темно-карими, кофейного цвета, обрамленные густыми длинными ресницами, которым могла позавидовать любая женщина.
– Странно, откуда вор знал, где лежит пистолет?
– Большинство мужчин держат пистолет в рабочем кабинете, как мне кажется.
